Книга Гобелен с пастушкой Катей. Книга 3. Критский бык, страница 84 – Наталия Новохатская

Собранное мною общество сидело за овальным столом и лениво звенело чайными ложечками, в ожидании полуденных новостей и их носительницы. Назначенный полдень пробил, невидимые часы отзвонили, и общество приветствовало меня стоя, разумеется, за исключением Нины Уланской. Джентльмены блеснули тонким воспитанием, Павел Петрович по собственной инициативе, а Валька с незнакомым Кобриным в знак уважения к хозяину. Без представлений и околичностей Паша вернулся в кресло, вытянул ноги под столом и произнес небрежный парафраз.

– Господа, я хочу сообщить вам приятнейшее известие, Екатерина Дмитриевна собрала нас, чтобы уведомить. Прошу вас, Катрин, уведомляйте, – позволил он.

Хамский тон хозяина подействовал на аудиторию самым живительным образом. Нина Уланская раскрыла глаза в изумлении, Валька метнул в меня яростный взор, один непредставленный Кобрин достал ручку с блокнотом и приготовился писать стенограмму заявления. Кстати, с первого взгляда человек со змеиной фамилией показался весьма представительным, он был высок ростом, совершенно лыс и носил очки с затенёнными стеклами. Как отдельную примету, стоило выделить особую насмешливость его улыбки, дальнейшие ассоциации явно вырастали из фамилии, поэтому я не могу считать их объективными.

– Вот мы тут посоветовались с Ниной Игоревной, – я начала сообщение не просто домашним, а кухонным тоном и получила от Нины ещё более удивленный взгляд. – Вчера посоветовались и сегодня решили, что никто кроме общества собравшихся джентльменов не поможет решить нашу проблему. Джентльмены, как я надеюсь, не возражают?

– Продолжайте, милая Катрин, мы всегда к вашим услугам, – мягко поддержал беседу друг Паша.

– Мы с Ниной подумали, что если нам удастся разыскать ближайших родственников погибшего Кости, то они могли бы сообщить подробности, могущие стать для нас интересными, – я продолжала нагло издеваться над собранными мною гостями, но неловкость испытывала лишь перед незнакомым Кобриным.

– Неужели вам это удалось? – так же ласково спросил Паша.

– Без Нины и её дочки Даречки – никогда, – заверила я присутствующих. – Но благодаря их сообразительности и с божьей помощью, мы, кажется, находимся на верном пути. Поэтому мне хотелось бы прояснить некоторые имущественные вопросы, если джентльмены не возражают.

– И как далеко на верном пути? – напряжённо спросил Отче Валентин, сразу стало ясно, что он застрял именно там.

– Какое это имеет значение? – ответил Паша. – Главное, что милые дамы желают помощи и содействия, не так ли, Владислав Илларионович?

– Что касается моего содействия, то у меня составлена передаточная бумага на пакет акций нашей компании на предъявителя либо на определенное имя, – веско произнёс Владислав Илларионович. – Если нам удастся вернуть банку кредит и проценты, то этот пакет будет иметь дальнейшую ценность. Это часть наследства, от которой отказалась Корсакова.

– От Ирочки Корсаковой приятно получить даже отказ, – нежное мурлыканье я позаимствовала из арсенала Владлены Ким. – Я беру, заверните пожалуйста.

– Нельзя ли конкретнее, – обратился ко мне Владислав Илларионович. – Я хотел бы знать условия, на которых вы становитесь пайщиком компании.

– Слава, не волнуйтесь, – успокоил гостя Павел Петрович. – Катрин не торгуется, она хочет устроить нам милый забавный сюрприз. Пишите передаточную бумагу.

– Может быть, ты нам объяснишь в чём дело, – не вытерпел Валентин. – Иногда твои милые шутки…

– Валя, ради Бога, не будьте букой, – гнусно ухмыльнулся Паша. – Вы видите, что Катрин желает нас порадовать. Даже если не получится, само намерение бесценно.

– Вот, пожалуйста, ознакомьтесь и распишитесь, – Кобрин поднёс мне на подпись что-то очень сложно оформленное. – Однако хочу повторить, это имеет ценность только в случае немедленной уплаты долга. Если ваши предположения не подтвердятся, то документ станет простым сувениром.

– Смотрите сами, может быть, я действительно что-то напутала, тогда прошу прощения, – я внесла последний штрих.

Затем лихо подмахнула бумаги, не читая, и долго рылась в недрах торбы. Собственный оплетенный пузырек расцарапал пальцы до крови, так что я выложила наследство на стол и полезла в торбу за носовым платком. Найти его там оказалось сложнее, чем завладеть сундуком мертвеца. Прежде чем я успела стереть кровь и мельком глянуть на собравшихся, ёмкости разошлись по рукам.

– Представьте, нашла у себя в ванне, – продолжила я как ни в чем ни бывало. – И долго не могла сообразить, что к чему. Только вот геммы навели на мысль.

– Однако Катрин, я не вполне понимаю, – начал Павел Петрович. – Не могла бы ты…

– Я не эксперт, но по всей видимости, это именно то самое, – отозвался Владислав Кобрин. – Екатерина Дмитриевна, я надеюсь, объяснит, по какому случаю в её ванной комнате…

– Вы успели к ним съездить? – спросила Нина. – И они отдали без звука?

– Интересно, а родственники-то знают, что взяла Екатерина Дмитриевна? – Валька сделал мерзкий намёк, но нарвался.

– К сожалению, их уже нет в живых, – ответила я.

Далее последовала немая сцена. Владислав Кобрин отвлекся от созерцания кристаллов и смерил меня оценивающим взглядом, Нина Уланская просто открыла рот, не зная, как расценить заявление, а Валька в досаде отодвинул подальше порцию ушедших от него сокровищ. Один друг Паша откровенно расхохотался, чем разрядил сгустившиеся было вокруг меня подозрения.

– Катрин, не мучай нас, пожалуйста, выпей кофе и расскажи подробно, – попросил он, когда успокоился.

2

– Тут и рассказывать нечего, – небрежно пообещала я заинтересованному обществу. – Немножко работы и немножко везения, самый скромный минимум. Оказалось, что дядя Кости Рыбалова, Александр Гончарик, жил на Веерной улице, в том самом доме, где сгорела горка. Если бы эту информацию мы получили раньше, то застали бы старика в живых. Тётка Рыбалова, Степания Лапченко-Гончарик, умерла год назад, а её муж скончался на прошлой неделе. Ума не приложу, как биографические данные прошли мимо уважаемых джентльменов из привлеченных контор.

– Боюсь, что действовал отвлекающий фактор, – без снисходительности произнёс друг Паша.

Тут мне стало страшно за Вальку и очень неудобно за себя. Получилось, что я пригласила бывшего друга для публичной порки, я вовсе не хотела, видит Бог! Хотя, кто заставлял его публично обвинять меня в краже или мошенничестве? За это и получил, правда чуть более, чем заслуживал, пусть скажет спасибо, что не хрустальным флаконом по черепу, зрелище могло быть ослепительным.

– Джентльмены похерили координацию и потащили одеяло каждый на себя, – Паша продолжал ненужную мысль, хотя и очевидную.

– Однако, это уже в прошлом, – заторопилась я. – Когда я проделала простую работу, то есть, вчера вечером, то настал черед везения.

На этом моменте пришлось прерваться, и я обрадовалась, когда в дверях произошли шевеление и говор. Можно было обдумать и сформулировать сообщение так, чтобы минимально подставить бывшего друга Валю – спохватилась, раззява! В кабинет тем временем с извинениями вторглась давешняя элегантная тётенька, протянула Паше небольшую бумажку, скорее всего, визитную карточку, и что-то пошептала.