Книга Аччелерандо, страница 106 – Чарлз Стросс

– Так что вы сказали? – повторяет он. Задним числом вспыхивает досадная мысль: где же то место, где меня оставят в покое? Обернувшись, он видит, как одна из полупрозрачных яйцевидных капсул, увенчанная грибовидным наростом, раскалывается вдоль трещины, проползшей сверху вниз. Изнутри выплескивается оставшаяся контактная среда, а за ней выныривает, бледнее молока и лысее дамской коленки, слегка смущенный англоговорящий человек. Из одежды на нем лишь маска глубочайшего изумления.

– Не вижу своих имплантов, – говорит этот новенький, тряся головой. – Но, по-видимому, я взаправду здесь, так? Я воплотился? – Он оглядывается на другие «яйца». – О да, это не симуляция.

Очередной ссыльный, думает Сирхан. Вздыхая, он порождает демон-процесс, чтобы поковырять виртуальный интерфейс капсулы. Результат почти нулевой: похоже, у этого воскрешенного, в отличие от большинства других, опись отсутствует.

– Вы были мертвы, но снова живете. Думаю, это значит, что вы со мной одинаково реальны. Что еще вас интересует?

– Какой сейчас… – Новоприбывший на миг умолкает. – Вы можете направить меня в процессный центр? – осторожно спрашивает он. – Я немного сбит с толку.

Сирхана такая реакция удивляет – обычно иммигрантам требуется гораздо больше времени, чтобы дойти до этого этапа.

– Вы умерли недавно? – интересуется он.

– Не уверен, что вообще умирал. – Новичок с озадаченным видом трет свою лысину. – Нет, серьезно, мне нужен процессный центр. Сейчас я объясню, что это такое: это…

– Вон там. – Сирхан машет рукой в сторону монументальной громады Бостонского Музея наук (перенесенного сюда с Земли от греха подальше пару десятилетий назад). – Им управляет моя мать. – Он позволяет себе тень улыбки.

– Мамка твоя? – Новичок-иммигрант моргая приглядывается к нему. – Ну и номер, чтоб я помер. – Он шагает Сирхану навстречу. – Так ты, получается…

Сирхан на всякий случай отходит и создает из туманной завесы, до сей поры берегшей его от зноя, подобие полицейской дубинки.

– Сэр, вы же мне не угрожаете? – мягко осведомляется он.

– Я-то? – Новичок замирает, а потом запрокидывает голову и хохочет. – Не валяй дурака, дорогой! Мы ж родственники!

– С кем имею честь… – Тут до него доходит. – Бог ты мой! – Сирхана бросает в пот. – Точно-точно! Мы, можно сказать, встречались…

Ну, тут точно грядет заварушка, сообщает ему одно из привидений, но он стирает его – нечего сыпать ложными пророчествами.

Голый новичок кивает, усмехаясь какой-то ему одному ведомой шутке.

– А знаешь, с высоты человеческого роста ты выглядишь по-другому. Но теперь-то я снова человек. – Он проводит рукой по ребрам, замирает, как-то серьезно глядит на Сирхана. – Прости, не собирался пугать тебя. Полагаю, ты сможешь найти какую-никакую одежку своему па-ажилому де-едушке?

Сирхан вздыхает и направляет жезл в небо, рассеченное пополам тонкой рубиновой тинктурой сатурнианских колец. Почти все континентальные города-кувшинки плывут по холодному газовому океану местной атмосферы вблизи экватора планеты-колосса.

– Аэрогеля мне, аэрогеля!

Облачко мыльных пузырей летит к свежевоскрешенному древнему, обретает форму конуса, уплотняется и ниспадает на него длинным восточным халатом.

– Спасибо, – говорит новичок и с хрустом выворачивает шею, пробуя, судя по всему, оценить себя со спины. – Ох-ох. – Он морщится. – Больно-то как. Ладно, пойду разживусь апгрейдами.

– Тебе в процессном центре все объяснят. Он на цокольном этаже, в западном крыле, – там и одежду поприличнее дадут. – Сирхан прищуривается. – Что-то с твоим лицом не так. – Он листает редко запрашиваемые воспоминания. Да, это Манфред. Так он выглядел еще в самом начале века, когда родилась сирханова не-вполне-мать. Как-то все же чудно́ и неправильно видеть своего деда таким – цветущим и молодым; какой же он после этого дед, ну право слово? – Ты уверен, что не ошибся фенотипом?

– Не, я так и выглядел. Ну, наверное. Ух, как хорошо – снова примат, после всех этих голубиных лет. – Манфред сияет как начищенный пятак. – Интересно, что твоя матушка скажет?

– Мне-то откуда знать. – Сирхан мотает головой. – Пойдем, провожу-ка тебя в отдел работы с иммигрантами. Ты абсолютно уверен, что не являешься исторической повторной симуляцией?

Проблема в том, что город уже и так кишит ресимулянтами. И почему Дурному Семени так важно закопаться в сложные квантовые вычисления и повторно симулировать древних мертвецов? Причем симулировать дьявольски точно – они тестируют результат снова и снова, до тех пор, пока письменные работы воскрешенного не совпадут до запятой с оригинальным наследием предсингулярной эпохи, древними письменами стилусом на сплюснутой и высушенной древесной каше… Тем паче – на кой еще после этого тратить энергию на пересылку вектора состояния в лагеря беженцев на Сатурне? Сирхан никогда этого не поймет, но искренне полагает, что пора и честь знать.

– А ведь каких-то два дня назад я тебе на газон гадил. Ты хоть не в обиде? – Манфред Масх склоняет голову набок и смотрит на Сирхана сияющими глазами. – На самом деле я здесь из-за грядущих выборов. У них есть все шансы поставить жирную переломную точку. Ну я и подумал – для Эмбер будет лучше, если я где-то рядом.

– Пошли, коли так, – смиренно произносит Сирхан. Он поднимается по ступеням, заходит в фойе и исчезает вместе со своим легендарным и популярным дедушкой в застилающей здание мгле сервисных нано-машин.

Интересно, как мама примет своего отца во плоти после всех этих лет? – думает он.

Добро пожаловать на Сатурн, Вашу новую родную планету. Данный мемплекс ЧаВо (часто задаваемых вопросов) предназначен, чтобы помочь вам сориентироваться, а также разъяснить следующие моменты:

– Как Вы попали в это место;

– Где оно находится;

– Каких действий следует избегать;

– Какие действия Вы, возможно, пожелаете произвести как можно скорее;

– Куда обратиться за дальнейшей информацией.

Если Вы уже помните данную презентацию, Вас, скорее всего, ресимулировали.

Ресимуляция – процесс, не равнозначный воскрешению. Возможно, Вы помните и собственную смерть. Не беспокойтесь, это искусственная память, как и все прочие ваши воспоминания. На самом деле сейчас Вы в первый раз оказались по-настоящему живы. (Исключение: если Вы умерли после сингулярности, возможно, Вы все-таки являетесь воскрешенным(-ой). Но зачем тогда Вы читаете ЧаВо?)

Как Вы попали в это место:

Центральная часть Солнечной системы (Меркурий, Венера, Земля, Луна, Марс, пояс астероидов, Юпитер) была демонтирована или находится в процессе разборки ограниченно богоподобными сущностями. [NB: монотеистические священнослужители и европейцы, помнящие жизнь до 1600 года, см. альтернативный мемплекс «В начале было…».] ОБС не является сверхъестественной силой; ОБС – закономерный продукт деятельности общества, освоившего процесс искусственного создания душ [конец двадцатого века: программное обеспечение] и перемещения содержимого человеческого сознания. [Центральные понятия: все человеческие создания имеют души. Души: динамические информационные объекты. Информация не бессмертна.]