Онлайн книга «Любить, бояться, убивать»
|
– Я… я не знаю. – Или Оля действительно целилась в тебя. Из боевого оружия. Но случайно попала в Пономарева. Роман твердо сказал: – Мы иногда валяем дурака. В том числе и на работе. Я ее придушить слегка могу. Она – мне к горлу нож приставить. Но мы только играем, понимаете?! Для удовольствия. А убивать меня всерьез – Ольга никогда бы не стала. Да и откуда бы она боевую винтовку взяла? Вся ее жизнь передо мной как на ладошке. Римма задумчиво произнесла: – Ну, не совсем на ладошке, если ты даже не знаешь, употребляла она наркотики, или нет. – Да не употребляла она! Просто вела себя странно. Смеялась невпопад. Она ведь артистка. Ей положено странной быть. – Она только сегодня себя странно вела? – Ну… – потупился Роман. – В другие вечера тоже бывало… – Только на работе? – Да. – И ты не задумывался почему? – Нет. Считал, просто в роль входит. Ответил неуверенно, покраснел. – Ты что-то недоговариваешь. – Клянусь богом, я все рассказал! Римма лукаво спросила: – А эти ваши игры (снова любопытный взгляд на лобное место) по обоюдному согласию проходили? Роман твердо ответил: – Да. Мы оба к ним стремились. Римма взглянула с сомнением, но больше ни о чем не спрашивала. Павел тоже комментировать не стал. А Роман пробормотал: – Ладно. Ольгу выручать надо. Раз вызвала вас, значит, доверяет. Будем договор заключать? – Имейте в виду: если ваша подруга действительно убила клиента – помочь мы не сможем, – предупредил Синичкин. – Да не убивала она! – поморщился Роман. Но уверенности в его тоне не было. Павел Синичкин
Друг мой Саня Перепелкин любил мнить себя богом, и хотя мне частенько хотелось сбить с него спесь, я благоразумно изображал из себя преданного апостола. Страна у нас такова, что частный детектив без связей в органах не может ни-че-го. Поэтому я все терпел: и поучения, и ехидство. (Пусть самолюбию не слишком приятно, что помыкает тобой бывший однокурсник и сослуживец.) Иные мои коллеги переводили сотрудничество с полицейскими на материальные рельсы. Я бы тоже не отказался обращаться с Перепелкиным, как с наемным сотрудником. Но, увы, гордый Саня денег принципиально не брал. Только запросы на качество коньяка повышал с каждым годом. Начинал с «трешечки», а нынче пил только семизвездочный. А если преступление резонансное – еще и борзыми щенками (то есть с собой в пакете) уносил. Убийство на квесте «Школа танцев» с раннего утра трепали в новостях и обсуждали в интернете. Я не стал забивать себе голову домыслами и доморощенными расследованиями журналистов. Поручил Римке вытащить из открытых источников максимум полезного. А сам извлек из домашнего бара бутылку французского «экстра олд» – выдержка больше шести лет – и заказал столик в ресторане «Барашка» поблизости от Петровки (название пушистое, но цены кусались по-волчьи). – Обязательно чек принеси, – напутствовала Римма. Хотя мы никогда не предъявляли клиентам счетов из питейных заведений, учет расходов она вела скрупулезный. Впрочем, надо отдать должное моему другу. Давно замечено: Саня заказывает дорогущую ножку ягненка, лишь когда готовится дать мне эксклюзив. Но сегодня он попросил только пару кутабов и бакинские пельмени. Я сразу насторожился: – Что? Ольга чистосердечное написала? Саня вздохнул: – Нет. Но два дня подержим, конечно. – А что против нее вообще есть? Саня отрезал добрую половину кутабчика и одним махом метнул себе в рот. – Я тебе сейчас видео скину. С их компа. – Он прикончил кутаб, вытер руки, предупредил: – Только не свети нигде. И продолжил закусывать. Видеофайл всего на сорок секунд. Качество – ниже плинтуса, как всегда бывает при съемках в темноте. Девушка, похожая на Ольгу, с предметом, возможно, напоминающим пейнтбольную винтовку, в правой руке крадется по темному коридору. Все. Я просмотрел запись. Вернулся к началу. Максимально увеличил оружие. Но сколько ни щурил глаза, не мог определить: ствол ли это для пейнтбола, боевая винтовка или вообще пластмассовая игрушка. Ольга не вскидывала оружие, не целилась – просто шла. – Только на этот тухлом основании задержали? – дивился я. – Еще ее Хафизова видела. – Это вряд ли! В лабиринте – темнота. А Хафизова куда-то в закуток забилась и дрожала от страха. Как она могла оттуда разглядеть? – Польская мимо нее продефилировала. А туалетная вода у нее характерная, не помню название. В протоколе допроса есть. – Отлично. Определяем убийц по запаху. Скоро начнем собак в свидетели привлекать. Саня препираться не стал. Принялся разделывать второй кутаб. Добродушно молвил: – Ничего. Польской полезно. Посидит, подумает. Осознает: наркотики – это вредно. А баловаться под этим делом с оружием – еще вреднее. – Ольга – наркоманка? – Экспресс-анализ показал: в крови марафин [9]. В лошадиной дозе. Знаешь такую веселящую штуку? В клубах молодежь балуется. – Она сама его приняла? – Клянется, что нет. Подсыпали враги, – хмыкнул Саня, – но кто конкретно – не знает. И в кого стреляла, из какого оружия – тоже не знает. Интересно, да? – А отпечатки? Перепелкин с удовольствием взялся за очередной кутаб, а мне велел – с противными снисходительными нотками в голосе: – Я поем пока, а ты еще раз видео посмотри. Только как опер. Внимательно и без эмоций. Я послушно нажал на «play». Пришлось признать: слегка ослаб на вольных хлебах мой нюх. В первый раз даже внимания не обратил, что кисти Ольги обтянуты черными латексными перчатками. Хотя на том квесте – когда мы сами то спасались от балерины, то ей помогали – никаких перчаток она не носила. – Ничего не понимаю, – пробормотал я. – Ольга утверждает: она не хотела портить маникюр. Потому что мыла пол, – хищно улыбнулся Перепелкин. – Мыла пол во время квеста? Зачем? Саня закатил глаза: – Ты не догадываешься, какой ответ? Она не помнит. М-да. Даже если не убивала, дел наворотила по самое не могу. |