Книга Инкарнатор, страница 39 – Роман Прокофьев

— Никогда! Не прикасайся! Ко мне! — яростно прошипела Тара. Глаза ее были совершенно бешеными. — Понял?!

Она резко выдохнула, словно пытаясь унять ярость, встала и помогла мне подняться. Отошла в сторону, начала одеваться в комбинезон.

— Извини. У меня просто такая реакция, — чуть смущенно пояснила она. — Не люблю, когда без спросу начинают лапать. Ты зачем подкрался? Ничего тебе там не отбила?

— Ничего, до свадьбы заживет, — прокряхтел я, выпрямляясь. — Ты рисовала, не хотел отвлекать. Очень красиво получилось…

— Да фигня, балуюсь немного, — ответила Тара, странно отводя глаза. Мне показалось, что инцидент смутил ее, и девушка вовсе не рада, что я увидел ее за работой. Почему?

— Нет, серьезно, у тебя талант, — заметил я. — Сама научилась?

— Да, сама. Слушай, ну что, будем собираться? — резко свернула она тему. — Ты типа готов? Не передумал помочь мне?

— Нет, не передумал. Завтракать будешь? — я открыл криптор и бросил ей одну из голубых банок.

— Ого, бустер с тунцом, класс, — сказала девушка, ловко вскрывая банку. — Смотрю, разобрался с криптором? Было внутри что интересное?

— Ничего особенного. Тебе не знаком этот символ? — я ткнул в гравировку волка на печатке, вытянув руку, чтобы Тара могла разглядеть.

— Не-а. Фамильный герб, я же говорю. Метку под лопаткой всем клановым делают, а вот колечко–то непростое, — усмехнулась девушка. — Ты его спрячь подальше, а то мало ли.

— В смысле? — переспросил я.

— Могут подумать, что прячешь там что–то ценное… Ну и типа клановый, начнут задирать или там попробуют ограбить, продать за выкуп. Дураков хватает.

Теперь понятно, почему Грэй открыто не носил кольцо–криптор. Чтобы не возбуждать завистливые взгляды, оно выдает принадлежность к некому сообществу, стоящему выше, чем простые люди. Хм…

— Тара, а что такое кланы? Где они живут? — спросил я.

— Э… да везде. В основном в Семи Городах. Кланы, ну, типа ведут свой род от Инкарнаторов. Они же из разных стран были, многие основывали и защищали поселения. Разбрелись по свету… Их дети, потомки как бы имеют способности, врожденные, как это… ге–не–ти–чи–ски! — с трудом выговорила Тара. — Ну, короче, из некоторых выходят Воины, Заклинатели, Техноманты. Таких, способных, отправляют в Город, в Тимус, там обучают всякому, потом зачисляют в Легион….

Мико: Она говорит о том, что Источник может передаваться по наследству детям Инкарнаторов. Такие потомки имеют врожденную возможность использовать азур–энергию и могут развить паранормальные способности. Получается некий суррогат Инкарнаторов, без когиторов, интерфейса и возможности воскрешения. Вероятно, кланы образуют устойчивые династии, чтобы не потерять генокод.

— То есть я, по–твоему, один из таких?

— Ну конечно, кто же еще! — кивнула Тара. — Ладно, хватит болтовни. У тебя какое оружие есть?

— Только нож. Был игольник, но я его потерял в А-Зоне.

— Мда. Плохо! — поджала губы девушка. — У меня тоже негусто. В технополисе можно нарваться, да и по дороге встречается… всякое.

По словам Тары, она собиралась поживиться на окраине технополиса: огромного города–улья с сотнями жилых и общественных ярусов, которые начали строиться в конце эпохи Утопии.

«Оса», как оказалось, могла развивать высокую скорость. Мы неслись как безумные, сначала по полям и сопкам, потом в лесу, лавируя между деревьями, затем по каким–то промышленным руинам. Тара знала дорогу, и по ее словам, выбрала наиболее безопасный маршрут. Разглядеть подробности в зеленом мелькании вокруг было нереально. Дважды за нами пытались увязаться какие–то твари, но угнаться за ховербайком сложно, и они быстро отстали. Один раз Тара сделала широкий крюк, огибая группу оранжево–синих рогатых исполинов, подобных тем, что я видел кормящимися на опушке леса.

Вскоре на горизонте показалась цель. Технополис. Огромный муравейник, построенный в самом конце Утопии, мегаполис с десятками подземных и надземных ярусов, мегаскребов и обвивающей их паутины виадуков и хайвеев. Когда–то в подобных городах жили десятки миллионов, сейчас он представлял собой печальное зрелище.

Заброшенный город–улей зиял мрачными пропастями нижних жилых уровней и недосягаемыми вершинами обглоданных стоэтажек. Рукотворные урбанистические пространства, разрушенные сейсмическими толчками и временем, превратились в опасный многоярусный лабиринт. В отличие от первого города, где я нашел тело Грэя, здесь царила более мрачная атмосфера. Гораздо меньше зелени, в сером царстве бетона и перекрученного металла ей просто не на чем было расти. Хотя природа все равно брала свое, неумолимо наступая с зеленеющих окраин, стоило чуть углубиться внутрь, в лицо нам дохнула затхлая влажность заброшенных зданий. Счетчик азур–излучения по–прежнему замер на нулевой отметке.

Мико: В конце Утопии большую часть населения таких ульев составляли граждане с низким социальным индексом, часто существующие только на безусловный доход.

Мы с Тарой углубились в путаницу руин. Ховербайк снизил скорость, теперь мы еле ползли, аккуратно обходя препятствия. Девушка бывала здесь и двигалась знакомым маршрутом, спускаясь все ниже по уцелевшим межъярусным переходам. Я разглядывал разрисованные граффити стены и разрушенные, выпотрошенные развалины: город, по крайней мере, его окраины, явно грабили уже много–много лет.

— Здесь, — прошептала Тара через некоторое время, остановившись перед черным провалом уходящей вниз лифтовой шахты.

— Дальше не проедем…

Она отогнала и замаскировала ховер в неприметном тупичке, и принялась закреплять длинную веревочную лестницу с карабином к огромным ржавым скобам в стенах. Я заглянул в черный зев вертикальной шахты.

—Мы что, полезем туда?

— Ага, — подтвердила Тара. — Там жилой сектор, нижний, но почти нетронутый, мы давно его по–тихому выносим. Готов? Я спускаюсь первой. Держи страховку. У тебя есть фонарь?

Шахта оказалась глубокой и пронзала насквозь минимум десяток ярусов. Далеко внизу подсвечивал красный огонек на шлеме девушки. Ей такие спуски были не в новинку, Тара на ходу ухитрялась прицеплять металлические карабины к ржавым загогулинам, пропуская в них страховочный тросик. Выглядело все так, будто она здесь уже несколько раз побывала и действовала вполне уверенно.

Пол шахты был усыпан толстым слоем мусора, круглое отверстие выхода наверху казалось маленьким–маленьким. Красноватые снопы света от шлема девушки и выданного мне фонаря осветили широкий коридор, стены, облицованные металлопластиковыми панелями, и множество одинаковых дверей по обе стороны.

Мико: Инкарнатор, это стандартный модульный сектор. У меня есть карты, отмечать маршрут?

— Грэй, нам дальше. Иди за мной, — речевые фильтры шлема искажали голос девушки. Она повела меня вглубь сектора, уверенно поворачивая на крестообразных перекрестках. Под нашими ногами хрустел мусор и клубилась пыль, но в целом сектор очень хорошо сохранился. Большинство дверей, тянувшихся бесконечными рядами, были грубо взломаны, помещения внутри казались разгромленными. Нейросеть, выведя трехмерную карту, пунктиром вела наше передвижение, и я понял, что нахожусь в огромном модульном жилом комплексе, рассчитанном на сто тысяч жителей. Сто подземных этажей с одинаковой планировкой, с площадью в центре и расходящимися от нее правильной сеткой коридорами. Действительно, настоящий муравейник. Отсюда, вероятно, народ успел эвакуироваться или сбежал постепенно, по дороге ни разу не попалось останков, которые я в изобилии видел в А-Зоне.