Онлайн книга «Клиническая ложь»
|
– А если предположить, что ее не устраивал репертуар Капитана? – Что плохого в песнях Марка Бернеса? По-моему, они вполне себе безобидны! – Но Капитан не довольствуется прямыми цитатами, он модифицирует их, вычленяя отдельные фразы или слова. К примеру, вдруг начинает орать: «Убили! Убили! Они меня убили!» – страшновато! Если оставить такую птицу в магазине, она, того и гляди, всех клиентов распугает – может, Тамара этими соображениями руководствовалась? – А почему не оставлять попугая в квартире Аркадия? Там он никого бы не побеспоко… Горин осекся, и мужчины одновременно переглянулись, словно подумали об одном и том же. – Знаете, – медленно начал адвокат, – когда человек виноват, он старается избавиться от всего, что может бросить на него тень. – Давайте не будем строить предположений раньше времени, – ответил на это Мономах. – Надеюсь, визит к доктору Курпатову прояснит это темное дельце! А еще, если повезет, мы получим и информацию о сиделке вашего друга. Доктор Курпатов оказался на месте. Говорить о бывшем пациенте Рукояткине он поначалу отказался наотрез – даже пытался сделать вид, что понятия не имеет, о ком речь. – Вы хотя бы представляете, сколько пациентов проходит через мои руки?! – возмущенно воскликнул он, узнав, зачем пожаловали незваные гости. – Я что, обязан всех помнить по именам? – Очень хорошо вас понимаю, – закивал Мономах. – Я сам врач, поэтому запоминаю травмы, а не лица. Однако вы, Василий Орестович, не могли не запомнить пожилого мужчину, которого сбил в парке велосипедист и к которому приходил дознаватель. Наверняка он и с вами беседовал, верно? Это ведь случилось недавно – вряд ли у вас такая плохая память! – Ну, допустим, я его помню – что из того? Я не обязан с вами разговаривать, вы-то ведь не дознаватель! Более того, беседа с вами считалась бы разглашением врачебной тайны: если вы и вправду мой коллега, то должны это понимать! – Вы были бы правы лишь в том случае, если бы господин Рукояткин был жив и ваши слова могли ему навредить, – вступил в разговор Горин. – Но он, к несчастью, умер. – Очень жаль, но это ничего не меняет! – упрямо поджал тонкие губы врач. – Нам тоже будет очень жаль обращаться в Комитет по здравоохранению через вашу голову, – вздохнул Мономах. – Но мы вынуждены будем это сделать, если вы откажетесь сотрудничать! – Вы мне сейчас угрожаете, я не понял? – нахмурился Курпатов. – Жаловаться собираетесь? – Не жаловаться, а расследовать. – Что расследовать? – Вы читали историю болезни господина Рукояткина? – Нет, а что это меняет? – Да все! Вы не стали ставить пациенту протез сустава, хотя он был ему показан… – Вы не видели травму, как вы можете судить?! – перебил Мономаха Курпатов. – У него была сломана шея? – Что за ерунду вы несете! – В любом другом случае Рукояткину нужно было ставить протез: его ведь не танк гусеницами переехал, а всего лишь сбил велосипедист! Не вижу никаких трудностей в установке протеза: у больного не было сопутствующих заболеваний, артроза или остеопороза! – Зато у него были проблемы с сердцем, а операция по замене сустава, как и любое хирургическое вмешательство, чревато осложнениями – особенно для человека его возраста! – Если бы вы читали историю болезни Рукояткина, то знали бы, что сердечные или сосудистые заболевания у него также отсутствовали, – не сдавался Мономах. – Ваш пациент был весьма здоровым, хоть и немолодым человеком, и любой врач заменил бы сустав, чтобы обеспечить ему хорошее качество жизни еще как минимум лет на десять-пятнадцать! А вы обрекли его на лежачее положение и тем самым сократили жизнь – возможно, даже вызвали преждевременную смерть! – Не надо обвинять меня в том, чего вы не сумеете доказать! – разозлился Курпатов. – Зато я сумею доказать подделку диагноза, – парировал Мономах. – Если нужно, мы проведем эксгумацию тела! Мономах не рассчитывал на успех, просто сыпал угрозами и фактами, однако, к его облегчению, уловка сработала: Курпатов «сдулся», даже как будто уменьшился в размерах. – Я ничего не подделывал! – сказал он, и его утверждение прозвучало неубедительно и как-то жалобно. – Я только помог бедной женщине… – Мы продолжим беседовать в коридоре или все же в более приватной обстановке? – прервал его Горин, обрадованный еще больше Мономаха. Поколебавшись несколько мгновений, Курпатов сделал им знак следовать за собой. Через пять минут они сидели в пустой ординаторской. – Итак, что вы хотите узнать? – спросил Курпатов, и Мономах понял, что победил: доктору совершенно не нужны неприятности. Если он и помог «бедной женщине» по имени Тамара Челищева, то, скорее всего, не безвозмездно. А это – должностное преступление, за которое можно не только лишиться места, но и загреметь за решетку. – Мы хотели бы знать, как именно вы «помогли» племяннице Рукояткина, – спокойно пояснил Мономах. – Я так понимаю, она вам что-то сказала? Нечто, из-за чего вы решили, что операцию по замене сустава лучше не проводить? – Она не просто сказала, а предоставила справку! – Какую справку, простите? – встрял адвокат. – О том, что у пациента болезнь Альцгеймера. – Что-о-о?! – Справку из «Скворечника»[5], все официально! – И вы поверили?! – возмутился Горин. – Неужели вы не поняли, что справка – откровенная липа? – Я не психиатр, знаете ли, и привык доверять документам от других врачей! – буркнул Курпатов. «Ну да, – подумал Мономах, – особенно если документ подкреплен денежными знаками!» – Кроме того, дедушка и в самом деле заговаривался! – добавил врач. – Не каждый раз, но случалось… Мономах и Горин обменялись быстрыми взглядами. – А его племянница, Тамара, сказала, что совсем замучилась с ним: он уходит из дома, теряется, и потом ей приходится искать его при помощи работников МЧС. Она боялась оставить его одного в квартире, так как он путал плиту с краном, мог включить газовую конфорку и уйти… – Но у Аркадия электрическая плита! – пробормотал Горин так тихо, что его мог слышать только сидящий рядом Мономах. – Она даже плакала и просила меня не делать операцию, потому что в лежачем положении за ним легче ухаживать и он не сможет нанести себе вреда! – закончил Курпатов. – Да как же вы могли так поступить?! – взвился Горин. – Обречь человека на медленное умирание, руководствуясь лишь словами какого-то родственника?! А если эта самая племянница спала и видела, как бы избавиться от богатого дядюшки? – Так он богатый? А она говорила, что у них нет денег на операцию! Правда, я предупредил, что на эти операции в больнице есть квоты, и ничего платить не потребуется… |