Книга Минута до полуночи, страница 13 – Дэвид Бальдаччи

– Люди говорили разные гадости из-за того, что винили в случившемся моего отца?

– Или это, или они считали, что его больше интересовали пиво и травка, чем дети. Но я так никогда не думала.

– И почему?

– Они совершили одну ошибку, и кто-то этим воспользовался. Невозможно следить за детьми двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Они очень любили вас и Мерси. Ваша мать скорее умерла бы, чем допустила, чтобы с ее девочками что-то случилось.

Казалось, Пайн это заявление поразило.

– Я… никогда не говорила с ней об этом, – сказала она. – Мама не хотела… возвращаться к тем событиям, так мне кажется.

– Пожалуй, я могу ее понять. Но я уверена, что у вас миллион вопросов, на которые вы хотели бы получить ответы.

Грэм посмотрела на значок ФБР на бедре Пайн.

– Вы агент ФБР. Очень впечатляюще.

– Вы это поняли, как только посмотрели на значок?

– Я набрала ваше имя в «Гугле» после того, как вы сняли номер. Узнала фамилию.

– Мне нравится моя работа.

– А где вы сейчас живете?

– В Аризоне.

Грэм погрустнела.

– Никогда не бывала. Говорят, там красиво.

– Так и есть, – вмешалась Блюм, когда увидела, что Пайн не собирается отвечать. – Совсем не так, как здесь. Но и эта часть страны имеет свое очарование.

Пайн посмотрела на нее.

– Прошу меня простить, я забыла о манерах, – извинилась она. – Это Кэрол Блюм, моя помощница.

– Привет, Кэрол. – Грэм улыбнулась. – На самом деле я нигде толком не была. Я посещала колледж государственного университета юго-западной Джорджии. Некоторое время работала в Атланте в гостиничном бизнесе, потом вернулась сюда.

– Вы замужем? – спросила Пайн.

– Была, но сейчас разведена. Я купила мотель и начала свой маленький бизнес. Сюда в основном приезжают туристы, чтобы взглянуть на тюрьму, но это позволяет мне платить по счетам и жить дальше. Прежде у меня были большие амбиции, но сейчас все устраивает. Хотя я бы хотела попутешествовать. И, кто знает, могла бы снова выйти замуж.

– Очаровательный дом, – сказала Блюм, оглядываясь по сторонам.

– Благодарю вас. Я здесь выросла.

– Что? – удивилась Блюм. – Это дом вашей семьи?

– Мой и моих четырех братьев и сестры, – ответила Грэм. – Наши родители довольно давно умерли. Братья и сестра не захотели дом. Ну и все сошлось. Я сэкономила деньги, выкупила у них дом и рискнула. – Грэм повернулась к Пайн. – Полиция так и не выяснила, что случилось с вашей сестрой, верно?

– Да, – кивнула Пайн.

– И сейчас вы пытаетесь это изменить?

– А что вы помните о тех событиях?

Грэм посмотрела на Блюм.

– Вы обе не хотите кофе? Я только что сварила свежий. Здесь немного прохладно. Мы можем устроиться на боковой террасе, где у нас подают бесплатный завтрак.

Пайн и Блюм перешли на террасу и осмотрелись по сторонам.

У стены стояла большая застекленная горка, доходившая почти до самого потолка. Внутри была выставлена коллекция кукол, некоторые довольно большие, почти в натуральную величину, другие маленькие, и все одеты в старомодные платья.

Блюм подошла ближе, чтобы их рассмотреть.

– Они очень милые. Старинные. Самая большая совсем не кукла. Она больше похожа на манекен. Стоило немалых денег собрать такую коллекцию, – заметила она.

– Я вижу, вы обратили внимание на мою скромную коллекцию.

Они повернулись и увидели, что Грэм появилась в дверном проеме с подносом, на котором стояли кофейник и тарелка с сахарным печеньем. Они уселись за стол, Грэм разлила кофе и взглянула на горку.

– На самом деле их начала собирать моя мать, – сказала она. – Когда я была маленькой, они были моими друзьями из мира фантазий. Я всем дала имена и придумала истории и… ну, они казались мне живыми. – Она опустила глаза, немного смутившись.

– У детей очень живое воображение, – дипломатично сказала Блюм, а Пайн бросила на Грэм странный взгляд.

– Ну да, у меня с этим было не слишком хорошо, – негромко сказала она.

Пайн взглянула на Блюм и снова сосредоточилась на Грэм. «Она выглядит нервной и взволнованной», – подумала Пайн. Она понимала, что в жизни Грэм редко происходили необычные события, и воспоминания о таинственном похищении вносили в нее разнообразие.

– Я о том дне, – напомнила Пайн.

– Я была потрясена, все говорили только о похищении вашей сестры, – начала свой рассказ Грэм. – Под рев полицейских сирен вас отвезли в больницу. Потом пригласила ФБР из Джорджии. Да, здесь побывали агенты из Бюро, – добавила она, глядя на значок Пайн. – Я отправилась к вам, чтобы как-то помочь. Дома находился только ваш отец, мать осталась с вами в больнице в Америкусе. – Она выглядела смущенной. – Возле дома собралась толпа зевак. Я считала, что это неправильно. Но я пришла, помочь, – быстро добавила она.

Она немного помолчала, сделала глоток кофе, поглядывая на Пайн и Блюм, словно хотела оценить их реакцию на свои слова.

– Вы видели моего отца? – напряженным голосом спросила Пайн, что заставило Блюм на нее взглянуть.

Пайн и сама не понимала, что сейчас чувствовала. Она оказалась не готова к эмоциональному воздействию возвращения сюда, а ведь слово «подготовка» всегда являлось ключевым в ее жизни.

Так почему же я ошиблась?

– Ваш отец… – тихо начала Грэм, – ну, Тим немного выпил. И разве можно было его винить? Ну, я хочу сказать – после того, что случилось?

– И?..

– И подрался с одним мужчиной. К счастью, кто-то успел их разнять.

– А почему у дома не было полиции? Это же место преступления. Его требовалось оцепить. Там даже моему отцу не следовало находиться.

Грэм наблюдала за Пайн из-под полуприкрытых век.

– Из-за того, что он был подозреваемым?

– Да. Более того, единственным подозреваемым.

– Я думаю, вы правы. Насколько мне известно, других подозреваемых так и не появилось. – Она замолчала и смущенно посмотрела на Пайн.

– Но я же сказала полиции, что это был не мой отец.

– Вы были тогда ребенком, Ли.

– Теперь все называют меня Этли.

– Ладно, Этли. Вы получили ужасную травму и смогли им хоть что-то сказать только через неделю. Похититель так сильно вас ударил, что проломил череп. – В глазах у Грэм появились слезы.

– Значит, мне не поверили, когда я сказала, что мой отец ни при чем? – уточнила Пайн.

Ей вдруг показалось, что нечто проглотило ее целиком, и она погружается в жуткий навоз, созданный ею самой.