Книга Метель, страница 77 – Asti Brams

Я снова уткнулась в макулатуру рекомендованных энциклопедий, намереваясь проработать тему до конца. И у меня получилось отстраниться от всего на целый час, прежде чем я снова вернулась к мыслям о том, сколько сделать нужно завтра перед приездом главы дома.

В итоге — сдалась. Потянулась в удобном кресле мужа и встала из-за стола. Выйдя из кабинета, сразу направилась во вторую половину дома, где находилась детская комната. Проходя мимо парадной лестницы, я услышала едва доносимый звон посуды, наверняка тетя Маша сжалилась над Юрой — зрелым водителем, который сторожил машину Исмета Муратовича, пока тот гостил у сына.

К слову, о свекре…

Пока я занималась подготовкой, он взялся укладывать внука и по всем законам непокорного детского сна уже должен был либо идти мне навстречу, либо ехать домой. Но… он все еще находился в детской.

Картина маслом.

В небольшом уютном кресло втиснулось грузное тело дедушки Исмета в дорогом представительном костюме, очки уже спустились на кончик носа, а на груди лежал журнал с последними новостями финансового мира. Это уснувший дедушка такие сказки читает своему наследнику, которому недавно исполнился годик…

Я скривила губы в улыбке и покачала головой. Затем тихонечко подобралась к кроватке и залюбовалась спящим сыном, который уснул кверху попой, сложив ручки под себя. Маленькое чудо со смуглой кожей и большими серыми глазками. Бережно укрыв его, я еще некоторое время наблюдала, как он спит, прежде чем направилась будить свекра. Пробуждение оказалось для него нелегким, видимо сон был очень сладким.

— Может, останетесь? — вежливо спросила я, когда мы уже вышли за пределы детской и направились к парадной лестнице.

— Нет, уж. Предпочитаю спать в своей кровати, — хмуро отозвался Исмет Муратович. — Потом кости не разомну после ваших нано-матрасов.

— Обычные у нас матрасы, — пожала я плечами.

— Как идет подготовка к экзаменам? — серьезно спросил он, резко переводя тему.

Даже остановился, чтобы услышать ответ.

— Все хорошо — подготовка полным ходом, — уверенно отозвалась я. — К тому же у меня хорошие репетиторы.

Папа Исмет недовольно цыкнул и зашагал дальше.

— Эх… дурью ты маешься, невестка, — пробубнел он, махнув рукой. — Сколько раз тебе говорил — в любой вуз дороги открыты, только выбери!

— Да, я знаю, Исмет Муратович, — примирительно отозвалась я. — Но я так же не раз говорила, что сама хочу поступить, пользуясь не связями, а мозгами.

— Да хоть головой о стенку бейся — без связей в наше время никуда.

— Кто действительно хочет, тот прорвется.

Он снова остановился и глянул на меня как на ребенка, который пытается спорить со взрослым. Трудно было смириться опытной акуле, что у зеленой рыбки другие взгляды на вещи.

— Самрат во сколько возвращается? — Мудрый Исмет Муратович как всегда во избежание споров сменил тему.

— В девять вечера, — послушно отозвалась я, поддерживая его идею.

— Поздновато… Приеду послезавтра утром.

— Хорошо, — раздалось ему в спину. — Будем ждать.

Проводив свекра до самого порога и почтительно попрощавшись, я поспешила в кабинет, пока Баунти не прогрыз дорогую обивку кресла.

* * *

К счастью обошлось. Песик уже не спал, но смиренно ждал меня на том же месте, повиливая маленьким хвостиком.

Взяв его на руки, я вернулась в кресло Самрата (пока хозяин кабинета не видит), чтобы сложить тетради и выключить ноутбук. Сразу после направилась в спальню, где оставила Баунти на его царском ложе, а сама посеменила в ванную готовиться ко сну. После водных процедур и проверки на исправность радионяни я, наконец, легла в постель, которая казалась слишком огромной для меня одной. Порой я настолько не выносила этого ощутимого одиночества, что ночевала на софе в комнате сына. Но сегодня, после нескольких часов усердной работы в одном положении, спина сказала мне спасибо за это исключение.

Казалось, я закрыла глаза лишь на секунду, как что-то тут же заставило меня очнуться. За окнами по-прежнему была непроглядная ночь, радионяня не подавала признаков жизни даже треском, но внутри застыло четкое ощущение, что я услышала, что-то сквозь сон и это разбудило меня.

Включив настольную лампу я огляделась в спальне, но никого кроме спящего Баунти не нашла. Тогда, решительно поднявшись с кровати, я направилась в комнату Данияра. Он уже перевернулся на спинку, но по-прежнему мирно спал и вряд ли после дедушкиных сказок собирался просыпаться раньше утра.

Хорошо, что дом охранялся, а то бы я точно надумала себе лишнего.

Покинув детскую, я задержалась у лестницы, вместо того, чтобы вернуться в теплую постель. Все-таки я уже встала, а в голове прошла соблазнительная мысль о ягодном пироге, который испекла вечером тетя Маша. Попробую всего кусочек и спать…

С этой светлой мыслью я потуже запахнула халатик и на ципочках спустилась на первый этаж. Пирог стоял на деревянной подставке, накрытый полотенцем. Как же по-домашнему и аппетитно. Баят никогда не оставлял на столе еду. Думаю, он и Маше делал замечания, но она осталась верна себе. Или просто расслабилась, ведь он вернется с родины не раньше чем через месяц.

Вообще у меня никогда не было привычки есть по ночам. Но сейчас уплетая кусок пирога, и запивая его стаканом молока, я поймала себя на мысли, что это уже не первый раз за последние недели. Может в отсутствии Самрата такие перемены? Стресс и все такое…

Неожиданно где-то на первом этаже послышался шум, и мой рот перестал жевать. Глотнув молока, я обернулась к двери и прислушалась. Тишина. Может охрана обход делает?! Надо бы проверить, а то так и буду дергаться…

Сунув в рот последний кусочек пирога, я осушила стакан, и не успел он опуститься на столешницу, как за спиной раздался строгий баритон:

— Почему не спишь?

Сердце упало в пятки. Чуть не подавившись, я резко обернулась и застыла как вкопанная с расширенными от удивления глазами.

Секундное замешательство и я кинулась к мужчине, который своими широкими плечами занял почти весь проем. Он поймал меня в крепкие объятия и захватил в плен мои губы, которые жадно откликнулись на поцелуй мужа.

— Ты как… Ты здесь?.. — затараторила я, отлепившись от своего любимого.

От него пахло зимней прохладой и моим любимым одеколоном. Значит он только что зашел в дом, и скорее всего меня разбудила именно машина, которая привезла хозяина на территорию особняка.

Самрат молчал. Изучал меня с ног до головы с загадочной улыбкой и не торопился выпускать из рук.

— Ох, ты же, наверное, голодный! — спохватилась я и, отстранившись от мужа, поспешила к холодильнику.

Тот был забит под завязку, аж глаза разбегались, но я быстро приметила кое-что особенное. Однако не успела даже руку протянуть, как дверца вдруг хлопнула прямо перед моим носом.