Онлайн книга «Непорочная куртизанка»
Она выдержала его откровенно одобрительный взгляд и облегченно вздохнула, не заметив в нем искорок гнева. — Какой ты красивый! Джаспер бросил на кровать сверток. — Будьте добры развернуть это, Салли, — попросил он и отвесил Клариссе торжественный поклон: — Вы слишком добры, мадам. Могу лишь надеяться, что составлю достойную пару столь прекрасной даме. Кларисса рассмеялась, вставляя в ушко сережку с эмалью: — Я равнодушна к пустым комплиментам, сэр. — О, поверьте, если эти комплименты сделаны вам, в них не может быть ничего пустого, — заверил Джаспер и, подойдя к ней, добавил: — Не надевай эти серьги. У меня есть кое-что другое. Он выложил на столик квадратную коробочку и сказал: — Открой же! Кларисса подняла крышку и приоткрыла рот от восхищения. На шелковой подушечке сверкали бриллиантовые серьги с бриллиантовым колье и гребнем в том же стиле. — Что это? — ахнула она. — А ты как думаешь? Он вынул колье и застегнул у нее на шее. Камни переливались и подмигивали. — А теперь надень серьги. Она не сразу послушалась, положив их сначала на вытянутую ладонь. — Они так красивы... так изящны... Кому они принадлежат? — Будут принадлежать. Моей жене. Это фамильные драгоценности и по традиции дарятся графине Блэкуотер. После ее смерти передаются жене старшего сына. — Вряд ли мне стоит их носить, Джаспер, — покачала головой Кларисса. — Ведь это нехорошо. — Ошибаешься, — отрезал он, втыкая гребень в корону ее волос. — Надевай серьги, я хочу взглянуть, идут ли они тебе. Она медленно вдела в уши сережки и зачарованно уставилась на свое отражение. Из глубины камней, казалось, лился голубой свет. — Что подумают люди? — Именно то, что должны подумать. Кларисса, однако, задавалась вопросом, уж не перешла ли она все границы. В коллекции драгоценностей ее матери было несколько чудесных вещиц, но далеко не таких великолепных, как эти. Сама она носила очень простые украшения вроде сережек с эмалью и теперь чувствовала себя едва ли не воровкой. — Встань и дай взглянуть на тебя как следует. Она встала и медленно повернулась. Сегодня на ней было платье из золотистого газа поверх нижней юбки из василькового дамаста. Голубой цвет нижней юбки словно отражался в бриллиантовом колье, которое, в свою очередь, привлекало внимание к белоснежным холмикам грудей в низком декольте. — Жаль скрывать такую прелесть,— пробормотал Джаспер. — Но маскарад есть маскарад. Несите домино, Салли. Домино было сшито из дорогого голубого шелка и завязывалось у горла светло-голубыми лентами. Маска из темно-синего бархата скрывала верхнюю часть лица. — Как экзотично, — пробормотала Кларисса, забыв о неприятном ощущении, вызванном странным подарком Джаспера. — Какого цвета твое домино? — Черного, конечно. Черного как ночь. Зато маска золотая. Он предложил ей руку, но Кларисса сначала надела маску. Они спустились вниз. Экипаж ждал у крыльца, как всегда, снабженный меховыми полостями и нагретыми кирпичами. Им предстояло ехать в деревушку Челси, и Кларисса ощутила приятное возбуждение при мысли о грядущем вечере. Ночь выдалась холодная, но вдоль дорожек, ведущих к Ротонде и Китайскому павильону, горели жаровни. Между деревьями были развешаны лампы, льющие золотистый свет. Люди в масках и разноцветных домино гуляли по дорожкам. Нежная музыка разливалась в воздухе. Кларисса повернула голову и заметила, что Джаспер наблюдает за ней каким-то странным взглядом. — Что-то случилось? — Ничего, если не считать, что твое удовольствие доставляет удовольствие мне. Ей очень хотелось остановиться, коснуться его лица, поцеловать, прижать к себе. Признаться в своих истинных чувствах, в том, что она любит его всем своим существом. На какой-то момент он даже замедлил шаг, словно ждал чего-то. Но когда она ничего не сказала и ничего не сделала, он решительно зашагал дальше, ведя ее за собой. — Где твои друзья? Ты сказал, что устраиваешь вечеринку. Вовсе не этот вопрос хотела она задать, и слова показались такими же пустыми и ненужными, как ее пребывание здесь. Она уже не доверяла себе самой. Боялась выдать себя. — Они ждут нас в одном из залов, где я заказал ужин. Надеюсь, тебе понравится. Воксхолл знаменит своими тончайшими ломтиками ветчины, а в Рейнлаге нам подадут голубиные грудки в трюфельном соусе. Его голос звучал весело и беспечно, словно не было этого неловкого момента. А Клариссе казалось, что она безвозвратно потеряла нечто очень дорогое. Но вернуть уже ничего нельзя. И она твердила, что так лучше, только вот убедить себя в этом не сумела. Они вошли в ротонду. Огромный круглый зал нагревался каминами и освещался тысячами свечей. Одетые в домино танцевали под музыку сидевшего на возвышении оркестра. — Хотите потанцевать, мэм? — спросил он, протягивая руку. Оркестр играл контрданс, и Кларисса уже притоптывала ножкой. Она взяла его руку и улыбнулась. Кларисса с самого детства любила танцевать, и сейчас все отошло на задний план: все страхи, тревоги, постыдное сознание собственного обмана, не менее ужасающее сознание того, к чему этот обман может привести... Все-все. Джаспер оказался достойным партнером, предугадывавшим каждое ее движение. Когда музыка смолкла, Кларисса стала энергично обмахиваться веером, стараясь отдышаться. — Спасибо, я давно так не танцевала. «Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем она сообразит, что сказала...» Он пытался убедить себя: она то и дело проговаривается потому, что постепенно прониклась к нему доверием, и это доверие, как упорная струйка воды, подтачивает дамбу лжи и скрытности, которая когда-нибудь прорвется. Если он будет достаточно терпелив, она в конце концов откроется ему... если только он не ошибается... Джаспер отбросил мрачные размышления и сказал: — Пойдем ужинать? Думаю, общество тебе понравится. Я пригласил братьев и нескольких приятелей, с которыми ты уже знакома. А вот дам ты вряд ли знаешь, но, думаю, они окажутся достаточно дружелюбны. Павильон, где им предстояло ужинать, согревался жаровней и обслуживался ливрейными лакеями. Слух гостей услаждал небольшой ансамбль музыкантов. За круглым столом сидели три пары и пили шампанское. Братья подошли к павильону одновременно с Джаспером и Клариссой. — Мы встречались, мистрис Ордуэй, — с поклоном напомнил Себастьян. — Это я, Себастьян... но вы не должны узнавать меня в этом маскарадном наряде. — О нет. Я повсюду бы узнала вас или вашего брата, — улыбнулась она. — И благодарна за то, что вы узнали меня. Добрый вечер и вам, сэр. Достопочтенный Перегрин, полагаю? |