Книга На пути к высокому хребту, страница 92 – Владимир Сухинин

– Ты здесь? – спросил я.

– Да господин это я. В крепости. Сейчас уезжаем дальше. Я все делаю как Вы и велели.

Ее радость было неописуемой. Словно она встретила свою мечту всей жизни.

«Однако как действует ментальное подчинение на крови! Даже неожиданно,» – подумал я и передал ей сообщение торговаться и уступить.

Злорадно потер руки.

«Ну-ну, господа воры, посмотрим как вас уделает демонесса.»

Связь прекратилась, а я пошел к крепости.

Собирались мы в путь трое суток. Я не стал пороть горячку и ехать на авось. Прошли те времена, когда меня загоняли в цейтнот и я вынужден был импровизировать.

Утром с рассветом мы с Гангой вернулись на нашу стоянку. Моя невеста сапогом растолкала Су и приказала ей готовить завтрак для эльфаров.

Та спросонья потянулась и сонно стала спорить:

– А почему я? Вон их сколько, пусть и готовят.

– Потому что если ты этого не сделаешь, я тебя превращу в огромную противную крысу. И за то что ты посмела перечить и грубить моему мужу, зарежу и выпотрошу.

«Мужу?» – я несколько удивился.

А Су сразу поняла, что Ганга не шутила. Она быстро подхватилась, схватила котелок и побежала к ручью.

– Руки помыть не забудь, благородная эльфарка! – крикнула ей вслед моя то ли невеста, то ли уже жена, как сказала сама Ганга. Она уже определилась со своим статусом и признала мое право командовать.

От ее крика проснулись остальные.

Вскоре лагерь гудел. Разгорались костры и потянуло запахом варенной каши.

После завтрака у моего костра собрались. Шыргун – сын Грыза, Фома, Гради-ил и старший среди учеников Возмыр – мосластый парень, с наглым взглядом, он смотрел в сторону, стараясь меня не замечать. Для него я был никто.

Я принял иллюзию орка с ушами и синими волосами. Все кроме Фомы и Гради-ила знали кто он такой и орки вытаращили глаза.

– Возмыр, мальчик, – проскрипел я старческим голосом. – Ты верно забыл заповедь – не суди о разумном по его виду. Тебе стоит напомнить?

– Нет, посланник!.. Я… Прошу прощения я… Просто…

– Не надо оправдываться Возмыр. Будь умнее и скрывай свои мысли.

Я развеял иллюзию.

– Значит сделаем таким образом, – сказал я. – Садитесь вокруг меня.

Я не стал объяснять на словах то, что нам надлежит сделать. Вместо этого я ввел их в транс и в ауру запустил программные установки.

Это заняло у них времени до обеда – сидеть истуканами и зреть на землю. В это время я наблюдал процесс воспитания благородной снежной эльфарки. Уже трое принялись лепить из нее леди.

Первой подошла Ганга и приказала ей помыть котелок. Пользуясь правами «старослужащей» устроила «бабавщину» и кинула к ее ногам и наш котелок.

– А почему я! – возмутилась Су. – Я готовила! Пусть кто-нибудь другой пойдет и помоет. Вот сынок моего учителя например.

– Я делаю тебе первое замечание, – спокойно произнесла Ганга.

– И что будет? Сделаешь потом второе? – Су глумливо рассмеялась ей в лицо.

– У моего мужа, в их краях есть такая традиция. – Также ровным голосом, равнодушно отозвалась Ганга. – Мужчина в доме хозяин и он делает лишь одно замечание.

Однажды кошка нагадила в доме одного нехейца и жена не убрала. Муж пришел и сделал замечание кошке. «Что так делать нельзя».

Наследующий день кошка вновь нагадила и мужчина ее зарубил, и сказал жене, что надо за кошкой убирать или не пускать ее в дом. Он сделал жене первое замечание. Как ты думаешь, что было потом?

Су была не дурой и она знала, что последует за непослушанием орчанке. Это не Фома и не лер Самуил. Ганга не боится крови и свое слово всегда держит. Она вскочила подхватила котелки и умчалась к ручью. Вернулась она не скоро, но за-то котелки блестели как у кота… Как золотые на солнце.

Потом была учеба манерам. Су старательно повторяла за лером Самуилом несложные правила их жизни. За спиной лера стоял Фома и поигрывая плеткой, довольно кивал.

А потом был обед и вечером орки разбились на четверки. В каждой тройке был один шаман. И это были специалисты по магии крови. Не все они знали, да и не к чему им это, но «звездочки», лечение и «кровавый туман» применить могли. У каждого костра сидело по четыре орка – три бойца и один шаман. Теперь наш отряд был более похож на единый механизм. Но работы еще было много. Вечером после ужина, я усадил отдельно орков. Отдельно снежных эльфаров. И ввел по очереди всех в транс.

До утра мы с Гангой сторожили. Ну как сторожили? Она затащила меня в повозку и потребовала выполнение супружеского долга. На мои слабые попытки сообщить, что мы вообще-то еще не женаты. Она махнула рукой:

– Я признала тебя мужем и твою власть над собой, этого достаточно. Можно и без свадьбы обойтись. Ну я и сам не сильно сопротивлялся. Тем более что сторожил Фома со своими орками.

К утру мы с зарей вылезли из повозки. Ганга, зевая, разбудила Су и они стали готовить завтрак.

Весь день мой отряд отрабатывал действия по защите каравана. Отбивал атаки десятка орков и не наносил им фатальны ущерб.

Я подозвал к себе сына посла.

– Присядь, – пригласил я. – Поговорить надо. Молодой эльфар сел. Упрямо нагнул голову, уставившись на землю. Видимо думал, что я буду отговаривать его жениться.

– Скажи Зинда-ил. Ты хочешь еще жениться на Керти?

– Хочу милорд.

– Хорошо это я и хотел узнать. Теперь послушай меня внимательно. Я сделаю твою невесту своей приемной дочерью и она получит титул баронессы. Выделю землю и крестьян. Где ты хочешь удел? В своих Снежных горах или на границе со степью. Там живут мои союзники свидетели Худжгарха, так что обид тебе они не причинят.

Юноша не долго думал;

– Я не хочу возвращаться в горы. Для них я уже умер. Дайте земли на границе и вы не пожалеете, что доверились мне, милорд.

Вот и славно. Я поднялся. Он тоже встал.

– Давай обнимемся, родич, – улыбнулся я. Но юноша неожиданно преклонил колено и прижал мою руку к своему лбу. Он вверял свою жизнь мне безоговорочно. И готов был отдать ее по моему первому приказу.

Он ушел, но подошел его отец.

– Милорд, могу я узнать, о чем Вы говорили с моим сыном?

– В этом никакой тайны нет. Мы говорили о его женитьбе на Керти. И он попросил удел рядом со степью.

Эльфар кивнул, показывая, что он понял.

– Хочу, милорд, чтобы вы знали. Я не буду противиться желанию моего сына. Он стал взрослым, многое прошел и перетерпел… И я одобряю его желание не возвращаться в снежные горы. Я же не был там давно и хочу помочь Вам обустроить свой дом… Наш дом. Вы можете на меня рассчитывать в полной мере.