Книга Королевская игла, страница 31 – Лука Каримова

Вчера принцесса легла в постель, не раздеваясь, и долго плакала, пока не забылась крепким сном. Ей снился дом, сестры, беззаботное детство. Таким оно ей казалось, но матери не стало; ее заменила добрая мачеха, забота о младших, домашний уют вечерних посиделок. Сестры рассаживались в небольшой гостиной, в камине жарко полыхало пламя, и всем становилось тепло. Одетт рукодельничала, младшие собирали мозаику, Ота читала книгу, а старшие играли в шахматы. Куда все это делось? Неужели ни одна из них никогда никого не любила? Не было той сестринской любви, понимания и отзывчивости, желания защитить родную кровь?

Ота тяжело вздохнула и заглянула в шкаф: на вешалках висело два наряда. Зеленое платье с укороченной юбкой (чтобы не мешало при ходьбе вдоль грядок), тянущаяся материя рукавов позволяла их быстро закатать, когда приходилось набирать воду или готовить. Также к нему прилагался коричневый передник с глубокими карманами и высокие полусапожки на тонкой подошве с заклепками в виде листьев. Вторым оказался брючный костюм: штаны на лямках, свободная рубаха с завязками на рукавах, платок на голову и высокие чулки из плотной непромокаемой ткани в черно-зеленую полоску.

Дамы в Валенторе носили платья с волочащимися юбками: стоит наступить — и свалишься носом в землю.А пышные рукава? Ведь с ними невозможно нормально поесть, каждый раз макнешь ткань в суп или подливку. Ходить только в туфлях, длинные волосы — роскошь: береги и не остригай.

— Одни сплошные запреты, — проворчала она. — Этот, видимо, для работы в теплицах или на болоте, — приложив наряд к груди, принцесса взглянула на себя в зеркало и обомлела. Одежда упала на пол. Принцесса коснулась своего отражения, провела пальцами по волосам и едва сдержала крик.

— Где же… как же? — бормотала она.

Кто-то остриг ей волосы, оставив вместо былой роскоши каре. Оталию без ее ведома лишили такого родного и близкого, с чем она не расставалась с самого детства. Подобное для Оты было равносильно потере девственности. Но кто посмел? Когда?

Вдруг в дверь постучали. Смахнув навернувшиеся слезы, принцесса бросилась открывать в надежде, что это Скальд, но на пороге стоял бледный молодой человек. По его виску скатилась капелька пота, а в дрожащих руках он держал сумку Оталии и несколько коробок.

— В-вот, п-профес-сор С-скальд п-просил п-передать, — заикаясь, пробормотал он и всучил вещи ей в руки, словно те были напичканы ядовитыми змеями.

— Спасибо, а ты кто?

Парень вытащил платок из петлицы и промокнул лоб:

— Палек, я — с-староста твоего курса. Д-директор в-вызвал меня п-пораньше, с-сейчас в-выходные и никого нет.

«Он всегда заикается, или Скальд его чем-то испугал?»

— А я Оталия… — фамилию отца назвать не решилась, а придумать новую не успела. — Можно просто Ота.

Парень неловко пожал ей руку влажными пальцами, и девушка с трудом сдержалась, чтобы не поморщиться. «У некромантов я бы точно не прижилась».

— У тебя… — Палек перевел дух и смахнул прядь светлых волос с красного лба, да и сам разрумянился от волнения. В голубых глазах по-прежнему был легкий испуг. — Есть какие-нибудь просьбы? Что-нибудь нужно?

Принцесса хотела, чтобы ее провели к Скальду, но опомнилась. «Теперь я — студентка, а он — преподаватель. Еще не хватало, чтобы о нас поползли слухи».

— Ты не мог бы провести для меня небольшую экскурсию по Виверне? Показать библиотеку?

— Конечно, — успокоившись, Палек улыбнулся.

О таких, как он, Алида с Аланой всегда отзывались — рохля. Полноватый, вечно нервничающий, как доходит до какого-нибудь поручения — всего боится и дергается, словно припадочный.

— Веди, — принцесса оставила вещи рядом с тумбочкой и, закрыв дверь, приготовилась к экскурсии. «Может быть, повезет, и мы пересечемся со Скальдом, где же он?»

Палек провел Оталию по всем известным коридорам, показал закутки, но главное, доставил девушку к заветным дверям библиотеки. Староста оказался занудой, интересующимся исключительно учебой, а не биографией однокурсницы, и Оте даже не пришлось ничего выдумывать.

— Может, тебя интересует что-нибудь конкретное? — он указал на книжные полки с разноцветными корешками.

— Нет, спасибо. Я поищу сама, люблю читать в одиночестве, — ответила Ота.

Палек намек понял и откланялся.

— Спасибо! — крикнул вслед принцесса, уединившись за закрытыми дверями.

Первым делом она нашла в каталоге книгу о морских жителях, затем о запечатывании дара и, устроившись в дальнем углу, принялась за чтение.

«Скальд оказался прав. Стоит русалке или тритону выйти на берег, как хвост превращается в две полноценные человеческие ноги с половыми принадлежностями. Русалки могут связывать себя с людьми, оборотнями, и у них рождается полноценное потомство с особым даром. Если преобладают материнские гены, то ребенок сможет оборачиваться русалкой или тритоном, если отцовские — наоборот», — Оталия отложила первую книгу и раскрыла вторую — «Инициация», в ней была глава о запечатывании дара.

«Опытный чародей находит в детской, не сформировавшейся и оттого беззащитной ауре брешь и сквозь нее перевязывает магические потоки — они не циркулируют до тех пор, пока печать не будет сломана. Потоки магии подобны сосудам, по которым течет кровь… — принцесса перевернула страницу. — Инициация у девушек происходит при соитии, когда магические потоки вместе с кровью приливают к лону. Также инициацию проходят с помощью ментального вмешательства в ауру: процесс болезненный и совершается исключительно сильным и опытным менталистом. Инициация у юношей происходит под воздействием эмоционального всплеска: вспышка гнева, страх, сильный стресс. В индивидуальных случаях подобное наблюдалось и у девушек, что не является уходом от нормы», — Оталия захлопнула книгу и прижала к груди.

— Неужели чтобы стать сильнее, необходимо заняться… этим, — прошептала она. Мысли повернулись к Скальду, и это ее успокоило. «Он бы так не поступил…»

Дверь скрипнула, и кто-то почти бесшумно прошел по ковру.

Оталия почувствовала на себе взгляд, прикосновение к коротким прядям и повернула голову — черные глаза Скальда ярко горели на нездорово бледном лице, между искусанных губ проступили клыки.

— Неважно выглядишь, — выдавила принцесса.

Мужчина тяжело вздохнул и сел напротив, откинувшись на спинку стула:

— Это сделал не я.

Ота вскинула брови, а затем поняла, о чем он, и убрала короткую прядь за ухо:

— Знаешь кто и для чего?

Он кивнул, но ничего не ответил.

— Мог бы спросить… — она сложила локти на столе и уткнулась лицом в ладони.

— Отрастут.

Принцесса шмыгнула носом и взглянула на него увлажнившимися глазами. Ей было неприятно, что волосы обрезали без разрешения, но гуляя с Палеком, она ощутила небывалую легкость. Ничто больше не утяжеляло голову, в шее и плечах чувствовалась расслабленность.