— Нет, Карл ничего не знал, я же тебе говорила!
— Похоже, он и с тобой делился далеко не всем! — выпалила я. — Вот, например, о совещаниях с духом прародительницы умолчал!
Элли вспыхнула, но ничего не ответила — крыть ей было нечем.
— Перестаньте ссориться! — велела Гильеза. — Нам нужно объединиться перед лицом врага, а не устраивать склоки. Уверяю вас, мальчик не делал таких глупостей.
Ее слова прозвучали несколько пафосно, но отрицать их справедливость я не могла. К тому же мне стало стыдно. Налетела с упреками на лучшую подругу, попыталась задеть ее побольнее, а ведь ее вины в случившемся нет. Не она придумала этот отбор. К тому же я никогда не рассматривала всерьез шанс стать королевой, а мое участие в турнире дало моей семье возможность выбраться из долговой ямы. И я шагнула к Элли, обняла ее.
— Прости, я не хотела тебя обидеть.
— И я не хотела, — прошептала она, обнимая меня в ответ.
— Ты меня не обидела. Просто неприятно обо всем узнать от постороннего человека.
— Прости. Я и правда не могла никому рассказать. Тебе я верю, но если бы вдруг об этом узнал кто-то еще, представляешь, какой был бы скандал? Знаешь, мне казалось, что все так хорошо складывается. Ты понравилась Алану, и я подумала… подумала…
Она не договорила, всхлипнула, вытерла слезы тыльной стороной ладони. Мне и без слов было понятно, что пришло ей в голову. Она вышла бы замуж за Карла, я — за Алана, и все устроилось бы ко всеобщему удовольствию — ну, если не принимать в расчет других участниц.
— И тут вмешалась Дина! — сердито закончила Элли. — Прицепилась к моему брату как пиявка!
— Хватит лить слезы и устраивать сцены! — вмешалась Гильеза. — Хорошо, что вы больше не ссоритесь, но у нас нет времени на глупые разговоры. Нужно устроить военный совет.
Мне вспомнилось, что после кончины супруга (впрочем, вполне вероятно, что и не дожидаясь оной) королева взяла на себя полностью управление страной, включая обязанности главнокомандующего. И даже выиграла парочку сражений, когда соседи под шумок решили отнять у нее приграничные территории, полагая, будто неутешная вдова не сможет дать им должный отпор. Ошиблись.
— Но что мы можем сделать? — робко спросила Элли.
— Прежде всего — распределить обязанности. Сейчас я позову моего дражайшего супруга, и мы решим, за кем требуется проследить в первую очередь.
— Кстати, а где он сейчас? — спохватилась я. — Надеюсь, не сердится, что я рассказала о поваренке его величеству? И о свидетеле нападения тоже.
Гильеза хмыкнула.
— Нет, разумеется. Людвиг прекрасно осознает свою ответственность перед потомками. Ждите меня, я скоро вернусь.
И она величаво уплыла сквозь стену. Я посмотрела на Элли.
— Как ты думаешь, она сказала правду? О том, что Людвиг не злится?
Подруга пожала плечами.
— Сама знаешь, его нельзя отнести к добродушным людям… то есть призракам. Но мне кажется, он побаивается ее величество.
Пожалуй, здесь я была солидарна с покойным королем. Даже сейчас, будучи привидением, Гильеза умудрялась внушать почтение и даже трепет, что же говорить о тех временах, когда она являлась полноправной правительницей?
— А ты ничего не хочешь рассказать мне, Джемма? — внезапно спросила Элли, проницательно глядя мне в лицо. — О его величестве Леоне, например?
Кровь бросилась мне в лицо, запылали щеки и даже уши, но я не отвела взгляда.
— Нечего рассказывать.
— Он тебе нравится, — неизвестно почему заключила подруга.
— Да с чего ты взяла? — запротестовала я. — Мы толком и не знаем друг друга.
Элли рассмеялась.
— Джемма, дорогая, — немного укоризненно проговорила она, — я прекрасно тебя изучила за совместно проведенные годы, так что не отрицай: он тебе понравился. Жаль, конечно, что не Алан, но это я как-нибудь переживу. Гораздо хуже, что шансы Дины окрутить моего брата повысились. Ну, и то, что мы теперь не сможем видеться часто, как я себе намечтала.
Я покраснела, наверное, ещё сильнее.
— Перестань, пожалуйста, — попросила жалобно. — Все равно он на меня не смотрит.
Смех Элли стал громче.
— Не смотрит? — повторила она. — Ну да, конечно же, не смотрит.
Не знаю, куда завел бы нас этот разговор, возможно, даже привел бы к новой ссоре, но тут раздался стук. И не в дверь, а почему-то в стену. Ахнув, я прижала ладонь ко рту и посмотрела на Элли. Ее глаза округлились от удивления, она выглядела растерянной. Стук повторился, и мне стало страшно. Призраки вряд ли стали бы предупреждать о своем появлении столь экзотическим способом, следовательно, стучал кто-то иной. Скорее всего — человек из плоти и крови. Но кто? Зеркало на стене стало медленно поворачиваться, Элли вскрикнула. Я вскочила и подхватила стул, на котором только что сидела. Сомнительное средство обороны, но лучше, чем совсем ничего.
— Вы хотите убить меня стулом? — полюбопытствовал Карл, вылезая через открывшийся проем.
— Непорядок, — каркнула Гильеза, парившая над его головой.
Людвиг осторожно высунулся из стены и подбодрил меня:
— Правильно, за себя нужно уметь постоять.
Покойная королева тут же взвилась — в самом прямом смысле слова. Она взлетела под потолок, и мне пришлось задрать голову, чтобы видеть ее.
— И это говорит тот, кто взвалил управление государством на хрупкие женские плечи!
Я перевела взгляд на Людвига. Он покосился на супругу, чьи плечи никак не подходили под определение «хрупкие», но благоразумно промолчал. Почесал нос и снова исчез в стене.
— Ваше величество! — позвал его Карл. — Вернитесь, мой благородный предок. Нам нужна ваша помощь.
Людвиг опасливо выглянул. Гильеза спустилась и зависла за плечом Карла. На мужа она не смотрела. Осмелев, тот влетел в комнату, но расположился в противоположном от жены углу.
— Я позвала их обоих, — доложила королева. — Решила, что мальчику не помешает принять участие в нашем совете.
«Мальчик» — его действующее величество — побагровел и закашлялся.
— Карл! — воскликнула Элли. — Карл, Джемма все знает. Ну, о нас. Но я ничего ей не говорила, честное слово. Она сама догадалась.
— Вернее, меня натолкнули на правильную мысль, — вмешалась я.
А ещё вернее — ткнули носом. Король сразу понял, кто это сделал.
— Леон? Не сомневался, что он пронюхает. Хотя мы и старались скрывать наши отношения от всех, кроме Алана, собирались объявить о помолвке после праздника первого снега, но кто-то мог что-нибудь заметить и доложить нашему соседу.
— Он сам выяснил, — непонятно почему вступилась за Леона я. — Ничего не разнюхивал и сплетни не собирал.
