Книга Лунная ведьма, страница 47 – Татия Суботина

— Погоди… Что значит, хозяин поддерживает твое воплощение? — наконец, поняла, что именно меня смутило в ее ответе. — Разве ты сама не решаешь, когда уйти, а когда проявиться?

Бука просто черпал мои силы, при необходимости, а так был совершенно самостоятельным. Сколько себя помню — так и жили до «наказания». Я даже и не догадывалась, что в паре «маг-фамильяр» бывает иначе…

— Больше не решаю. Драконья сущность хозяина и фамильяр плохо уживаются вместе, — неохотно ответила Рьяна. — Приходится делить время. И сил для того, чтобы быть здесь, уходит намного больше. Что у меня, что у хозяина.

Я непонимающе нахмурилась. Бука застыл, так и не донеся ко рту очередной сырник. Бездонная яма у него вместо желудка что ли?

— Поэтому я появляюсь только тогда, когда хозяин зовет или когда чувствую, что ему нужна моя помощь.

— А сейчас?

— А сейчас дракон слаб, я могу не опасаться без подпитки хозяина истратить резерв полностью и рассеяться в магии.

Сова замолчала. Мы с Букой не спешили прерывать напряженную тишину. Да и что тут скажешь? Вопросов о чудесном обращении колдуна в дракона еще много. Только отвечать на них нужно уж точно не Рьяне. Фамильяра Лукаса хотелось пожалеть. Кому как не мне знать все прелести ограничений свободы? Останавливало одно: жалость — последнее, что готова принять птица от нас. Тем более, еще такая гордячка.

— Проверю, как там хозяин, — небрежно кивнув нам, Рьяна почти бесшумно вылетела из кухни.

Наверняка, устала ждать реакции на слова. А может, получила именно такую, какую и предугадывала.

Уверена, мы с Букой проводили сову одинаково изумленными взглядами.

— Дракон? — встрепенулся мышь. — Я не ослышался?

— Нет. Все правильно.

Бука присвистнул. Я бы обязательно вторила ему, если бы умела свистеть. Но этот талант не значился в списке моих достоинств.

— Так они же все вымерли… — растерянно заметил фамильяр.

— Я тоже так думала… До недавнего времени.

— Святые бубенчики… — потеряно выдохнул Бука.

Я скривилась. И думать не хотелось, какие именно «бубенчики» он считает святыми…

— Кто посмел хозяйничать на моей кухне?

На грозный окрик я подскочила на стуле и едва не отбила копчик. Святые бу… Тьфу! Извернувшись, посмотрела в сторону того, кто решил устроить ведьме остановку сердца.

На смертника, откровенного глупца или редкого смельчака незнакомец никак не тянул. Долговязый тип в длинной ночной рубахе и ажурном чепчике для сна грозно хмурился. Темный, ястребиный взгляд не сулил нам ничего хорошего.

— Хозяйка особняка, — объяснила вдруг появившаяся за его спиной Мадирисса.

Экономка все еще не переоделась в домашнюю, неформальную одежду, оставаясь в строгом платье. Причем застегнутом наглухо на все пуговки. Консерваторша!

Мужчина так выпучил глаза и вскинул в удивлении брови, что едва успел словить очки на кончике собственного носа. С аристократичной горбинкой, между прочим. Намеком на интеллигентность крови еще служили длинные темные волосы, собранные в аккуратный хвостик на затылке. Совсем не юный возраст выдавала благородная проседь. А нескудный кошелек несколько массивных перстней, что возмущенный успел продемонстрировать, тыкая в меня то одним, то другим пальцем.

— Поэтому, Альфред, я бы советовала тебе быть поласковее с Ниэлой, — ехидной протянула экономка. — Вдруг ей не понравится твоя стряпня и мистресс найдет нового повара…

Мужчину перекосило. Я уже всерьез стала опасаться: не случится ли у него припадок. А ведьма ведь оказалась с юмором. Даром, что мнит себя ледышкой.

— Госпожа, — он замер в низком поклоне, — простите, не признал.

Наблюдать за расшаркиваниями мужчины в длинной рубахе и чепчике, то еще удовольствие.

— Э-э-э… — протянула я, чувствуя, как левый глаз нервно дернулся. — Ничего. Бывает?

Растерянность и вопросительные интонации совсем не шли хозяйке поместья, но, простите, какая из меня хозяйка? Еще и ведьмой толком назваться не могу по праву, а тут совсем огромную ответственность на шею пытаются повесить…

— Такого больше не повторится, — серьезно заверил мужчина. Выпрямившись, он чинно поправил чепчик и очки. — Позвольте представиться, Альфред…

— Один из лучших поваров объединенного седьмого королевства, — закончила Мадирисса.

— Оу-а… — восторг выразить не удалось. Да и манеры подвели. Я невоспитанно раскрыла рот от удивления.

Бука немо воззрился на вторгшихся в наш уютный мирок полуночников. Фамильяр едва ли не впервые вел себя, как мышь. Молчал, словно воды в рот набрал. Лишь делал страшные глаза и внимательно следил за происходящим.

— Почему один из? — возмутился Альфред. — Лучший.

Да, скромности ему явно при рождении боги не отсыпали.

— Ах, да, конечно. Я совсем забыла, что Альфред служил личным поваром у его императорского величества.

— Служил? — заинтересованно переспросила.

Мужчина недовольно отвел глаза.

— Смутно припоминаю такое.

Экономка громко фыркнула, всем своим видом показывая, что попытка проявить ложную непритязательность у повара не удалась.

— Не поверю, что у Лукаса Дэ Кадари лучше условия, чем у императора, — поддержала ведьму.

— Я — творец! Где хочу, там и творю, — неожиданно вспылил Альфред. — Не все, леди, в жизни меряют златинниками, лиринами или серебрушками!

После короткой гневной тирады повар гордо выпятил подбородок и прошел мимо стола к печи, заглядывая внутрь.

— Альфред не сошелся во взглядах с первым советником его величества, — шепнула Мадирисса, заняв стул по соседству с моим. — Кто же знал, что лорд так ревностно относится к любым занятиям его… гхм… близкого круга.

— Он хотел запереть меня в четырех стенах! — возмущенно всплеснул руками обсуждаемый. — А я задыхаюсь! Просто задыхаюсь без свободы! Нет, разве это мыслимо запретить творцу творить?

Я смущенно кашлянула в кулак. В наши времена никого особо не удивишь свободными нравами в любовных делах, особенно при дворце — уголке интриг, заговоров, политических игр и порока. Но лично мне было непривычно обсуждать личное вслух. Еще и при почти незнакомцах.

— И что тут у нас? — быстро сменил тему повар. — Хм-м…

Он взял со стола общее блюдо и поднес к лицу. Тут же у меня жалобно засосало под ложечкой в тревоге за два одиноких сырника. Альфред прожигал их цепким взглядом, шумно нюхал и только потом, отломил крохотный кусочек с ноготь, попробовать.

— Неплохо, — немного погодя заключил повар. — Леди владеет бытовой магией?

Как ни крути, а волшебство развращает ум и тело, заставляет применять силу даже в мелочах… Иначе таких глупых вопросов не возникло бы.