Книга Он, она, дракон и трон, страница 13 – Анастасия Медведева

— Не «что», а «о чём»! — поправляю его, — Об этом мире. Что здесь за условия? И как молодой честной девушке без роду и племени выжить в чрезвычайной ситуации под кодовым названием «дракон-спальня-поминки»?

— В этом мире всё просто: найди своё теплое место и сиди на нём. А если не нашёл — то ищи дальше. Твоё теплое место здесь, рядом с драконом. Заставь его испытать все эмоции, напомни ему, что он — тоже человек. И живи с ним счастливо, — сухо сообщает мне монах.

Смотрю на него во все глаза.

— Ты сейчас подтвердил, что знаешь о том, что я не из этого мира, — замечаю сосредоточенно.

— Я этого не делал, — тут же идет на попятный монах.

— Сделал! — вытянув вперёд руку, громко подтверждаю, — А ещё сказал, чтоб я занялась перевоспитанием крылатого монстра, питающегося человечинкой!

— Ему совсем не обязательно питаться человечинкой, и ты это уже поняла, — ровным голосом замечает монах.

— Это вбито в его голову также глубоко, как и мысль о его великолепии, — замечаю в ответ.

— Это всё исправимо. Издержки воспитания. Тебе под силу справиться.

— Ты проверял что ли?.. Кто ещё жертвовал собой, ведомый твоими ободряющими речами?! — вскакиваю с постели.

— Никто, ты — первая. Я ждал такую, как ты. Я просил о тебе.

— Для дракона? — уточняю.

— Для всего этого мира, — парирует монах.

— Лучше бы ты меня для себя просил!

После этих моих слов в пещере устанавливается тишина.

А я присматриваюсь к молодому человеку, стоящему напротив: он напрягся от этой мысли? Нет… скорее удивился моей фантазии.

Вообще непробиваемый тип.

Но симпатичный.

И не лысый. (Почему я подумала о гладком черепе?..) Волосы у него, должно быть, приятные на ощупь — черные, блестящие от света факелов, гладкие…

— А почему ты просил обо мне? Что я, по-твоему, должна сделать? — уточняю аккуратно.

С какой-то стати начинаю присматриваться к его фигуре… правда, быстро прихожу к выводу, что из-за нетипичного одеяния понять, что у него там за телосложение, практически невозможно.

— Ты должна вернуть дракона на его законное место, — спокойно отвечает молодой человек, практикующий мантры.

— На какое?.. — хмурясь ещё больше, спрашиваю.

Но не успеваю получить ответ, потому что в пещере начинают раздаваться до боли знакомые голоса.

Монах тут же отходит в угол, почти сливаясь с каменным сводом (это прям новый уровень мимикрии!), а я забираюсь обратно в кровать — изображать больную.

— Перестаньте трястись, вы прольете драгоценный суп для моей красны девицы, — слышу голос дракона.

— Хозяин острова столь щедр! Его покорные слуги просто не могут вынести подобного величия, — подобострастно произносит второй голос.

— Однако, вынести придётся, — заключает дракон и останавливается напротив нашего ложа, — открывай глаза, красна девица. Пришло время приёма нормальной пищи.

Перестаю изображать спящую и смотрю на бородатого селянина, опоившего меня на званом ужине, и на небезызвестного лодочника, свалившего меня в море веслом…

Вот, так подарок судьбы!

Губы сами расползаются в мстительной улыбке, а лица двух бородатых сельчан бледнеют на глазах.

— О, мой великий дракон, твоя доброта не знает границ! А забота обо мне наполняет моё сердце теплом и любовью, — протягиваю сладко, положив руку на грудь.

В следующий момент в сторону моей скромной персоны устремляется четыре пары глаз, и смотрят они все при этом очень неоднозначно…

— Ты всё ещё жива, красна девица! — радостно и как-то нервно протягивает бородач-отравитель.

— Кто б мне дал умереть, — делюсь с ним своим счастьем безмерным, — видишь, как о здоровье моём великий дракон печётся! — перевожу не менее счастливый взгляд на лодочника-погубителя, — И ты здесь, родимый! Вот она, судьба какая! Всё сводит нас и сводит. Должно быть, ждёт от меня чего-то…

Лицо лодочника перестаёт бледнеть и начинает синеть.

— И как часто сводила вас ваша судьба? — хмурит брови дракон.

— Стоит ли рассказать ему? — скалюсь, глядя на бедолагу селянина.

— Ты лучше супчик ешь, красна девица, — мне тут же вручают в руки большую глиняную тарелку и черпак.

Пробую еду на вкус. Недурственно… однако, мы уже ели вкусную пищу — и нам троим хорошо известно, чем это закончилось.

— Он точно не отравлен? — с милой улыбкой уточняю у дорогих гостей.

— Что ты говоришь, красна девица! — заходятся в приступе паники оба селянина.

— Почему ты спрашиваешь о подобном? — изумляется хозяин острова.

— Вот, и я думаю, зачем люди травят других людей? — зыркнув на пару трясущихся мужиков, вопрошаю.

А затем начинаю поглощать насыщенный по вкусу бульон с зеленью.

— Постой! — останавливает меня дракон, с лёгким подозрением поглядывая на селян; затем забирает остатки моего обеда и относит монаху на проверку, — Глянь, не отравлено?

Монах в свою очередь принюхивается к еде и размеренно качает головой — мол, не отравлено.

Уже тянусь руками обратно к тарелке, как замечаю реакцию мужиков из села… к слову, реакцию не на действия дракона — а на моего целителя, которого те только заметили…

Лица их вытягиваются, глаза увеличиваются, а цвет кожи становится бардовым.

— Это… — начиная дрожать, как осиновый лист, протягивает бородач-отравитель.

— Это!.. — кося глазом в его сторону, вторит лодочник-погубитель.

— Это?.. — уточняю у них обоих, забирая свою тарелку из рук не менее озадаченного дракона.

— Это… это… — шепчет бородач и неожиданно падает на колени, — Великий Воин-Гроза-Врагов… легендарный Меченосец-Нагибатор… здесь, на нашем острове… — глаза селянина закатываются, и он падает в обморок.

Перевожу недоверчивый взгляд с поднятой бровью на скромного монаха в уголке.

Вот этот — меченосец-нагибатор?..

Правда?..

К слову, сам виновник обморока никак не реагирует на сказанное: стоит спокойно в уголке и смотрит себе под ноги, пол разглядывая…

— А ты что скажешь? — предлагаю объясниться лодочнику за двоих.

— Прошу аудиенции у красной девицы… сильно и слёзно, — бегая глазами туда-сюда, находится с ответом тот.

Хитрец! А он далеко пойдёт… если выживет. Муахаха!

— О, великий дракон! — простираю руки к крылатому.

— Не пугай меня, красна девица, — тут же отступает на шаг мужчина, — мне сложно привыкнуть к твоим перепадам.