Книга Семейный портрет с колдуном, страница 87 – Ната Лакомка

- И мне жаль, - ответил мавр. – Но ведь говорят, что начало – это начало, конец – это всё закончилось, в самое интересное – это середина. Значит, я успел к самому интересному.

На нашем языке он говорил очень правильно, но в словах всё равно проскальзывало что-то незнакомое. Милорд посол немного пришепетывал и присвистывал, и поэтому я сразу сравнила его со змеем. Черным, огромным, опасным. Он и правда был огромным – выше Вирджиля по меньшей мере на голову, и очень широк в плечах. Ему подали фарфоровую чашечку с кофе, и в черных руках чашечка казалась игрушкой из детского сервиза.

Посол сделал глоток, скривился, и отставил чашку.

- В моей стране кофе варят куда лучше, - сказал он, обращаясь почему-то ко мне. – В него добавляют верблюжье молоко и патоку. Такой кофе не обдирает горло горечью и бодрит, а ваш не дает ни сил, ни сладости.

Королева сделала вид, что ничего не услышала и захлопала в ладоши, заливисто смеясь и наваливая какой-то особенно удачный пируэт, что совершила танцовщица.

Значит, отвечать надо было нам? Мне и Вирджилю? Или Вирджилю? Или мне?..

- Ваша правда, ваш кофе гораздо лучше, - ответил Вирджиль необыкновенно доброжелательно. – Но мы пьем кофе всего лет сто, после того, как между нашими странами был заключен Пакт о мире, поэтому наши рецепты этого напитка ещё далеки от совершенства. Зато мы прекрасно умеем заваривать чай. И этот напиток и бодрит, и придает сил. Хотите попробовать чаю, милорд Сизэмбайл?

И он тоже произнес сложное имя посла без запинки. Я начала догадываться, что их разговор – это что-то больше, чем болтовня про напитки. И лучше бы мне не вмешиваться…

- А кто эта милая дама? – посол развернулся ко мне, поставив локоть на спинку дивана, чтобы видеть меня лучше и разглядывая самым беззастенчивым образом. – Ваша жена или сестра, милорд граф?

- Жена, - ответил Вирджиль, и я меня не обманул равнодушно-ленивый тон. Колдун был недоволен.

Недоволен тем, что посол уделил мне внимание? Или боялся, что я скажу что-то лишнее?

- А мы не берем с собой жен, когда решаем государственные вопросы, - мавр улыбнулся ещё шире, и блеск белых зубов показался мне зловещим. – Наши жены сидят дома, под замком. Чтобы на них не смотрели чужие мужчины.

- В этом вопросе мы – люди, уважающие свободу как мужчин, так и женщин, - ответил колдун. – Никто не будет запрещать своей жене посещать спектакли, например, только потому, что там будут присутствовать другие мужчины.

Я беспокойно покосилась на него. Разговор повернул явно уда-то не туда. Лучше бы мужчины говорили про кофе и чай, не втягивая меня в беседу. Но с каждым словом мне становилось всё труднее и труднее отмалчиваться.

- А разговаривать вашим женам с другими мужчинами разрешается? – поинтересовался посол, не сводя с меня глаз.

- Да, - сдержанно ответил Вирджиль.

- Тогда почему вы молчите? – живо спросил посол, придвигаясь ко мне.

«Немного улыбок, - вспомнила я совет колдуна, - немного звонкого счастливого смеха, никакой политики».

- Что вы хотите услышать? – спросила я невинно. – Мне нравится чай, а кофе мне не по вкусу. Даже с верблюжьим молоком.

- Вы его просто не пробовали, - посол с готовностью поддержал беседу, как будто приехал в нашу страну только лишь ради встречи со мной. – Если бы попробовали – пришли бы в восторг и не захотели ничего другого.

- Моя жена уже сказала, что предпочитает чай, - сказал колдун громче, чем следовало.

Я заметила, как королева чуть повернула голову в нашу сторону и внимательно посмотрела… нет, не на меня, и не на посла. Она смотрела на Вирджиля. И взгляд был… Боюсь, этот взгляд мало отличался от взгляда красавицы Бельфлер, единорог которой с галопом ускакал пастись на другие поля.

- Вы настолько хорошо знаете вкусы своей жены? – посол подался вперед, якобы для того, чтобы лучше слышать, и придвинулся ко мне ещё ближе, так что я даже через одежду почувствовала жар от его мощного твердого бедра.

- Мой муж знает обо мне всё, - заверила я милорда из Салезии, одновременно отодвигаясь подальше от посла. – В нашей стране между мужем и женой не должно быть секретов.

Я снова перехватила взгляд королевы, но на сей раз он был насмешливым.

Ладно, пусть все вокруг играют в свои игры, мне нет до этого дела. Я должна быть мила, довольна, и должна смотреть спектакль.

Чтобы показать, что тема супружеских отношений закрыта, я придвинула чашку и взяла чайник, чтобы налить чаю, хотя пить мне совсем не хотелось. Я наклонила чайник, но вместо напитка из изогнутого фарфорового носика вдруг высунулась маленькая змеиная головка, а потом показалось гибкое черное тельце со светлой полосой вдоль хребетика.

Каким образом я не уронила чайник – оставалось загадкой. Наверное, слишком испугалась, а может, все произошло так быстро, что я не успела испугаться.

- Позволь, помогу тебе, дорогая, - сказал Вирджиль и ловко перехватил чайник одной рукой, а другой так же ловко перехватил черную змейку под треугольную головку.

Змейка судорожно дернулась и растаяла, как её не было.

- Попросим другой заварник, - продолжал Вирджиль, как ни в чем не бывало. – Этот уже остыл. Принесите другой, - обратился он к фрейлинам. – Этот… недостаточно хорош.

Я вжалась в спинку дивана, когда колдун и посол мимо меня обменялись испепеляющими взглядами.

Значит, послу тоже известно о тайной науке. И змея – точно его рук дело. Хотел напугать меня? Чтобы я вскочила с криком и визгом, переполошив всех? И что он задумает в следующий раз? Может, мне лучше зажмуриться, чтобы не видеть никаких колдовских иллюзий? Нет, лучше смотреть спектакль.

Уставившись на сцену, я пыталась сосредоточиться на порхании «фей», но видела только белые пятна, мельтешащие туда-сюда.

- Если уж речь зашла о кофе, - услышала я голос мужа, - то мы пьем кофе без сахара, потому что подаем к этому напитку сладости. Вот эта называется желе, - граф взял блюдечко, на котором лежали розовые полупрозрачные брусочки, - это застывший ягодный сок. Очень нежно и вкусно. Дорогая, угости господина посла.

Как во сне я взяла блюдечко и передала его послу. Тот прищурил глаза, сверкнул зубами, и взял один кусочек.

Я заметила, что руки у мавра были темными только сверху, а ладони и пальцы – гораздо светлее. Это было особенно жутко, и я едва не уронила блюдце. Я смотрела на эту странную руку – темную сверху, светлую изнутри, и вдруг заметила, что желейный кусочек стал ярче, ещё ярче и загорелся, как раскаленный кусочек железа. Снова иллюзия? Но мавр сдавленно зашипел и разжал пальцы, уронив желе в траву.

- Вам не понравилось? – с преувеличенной вежливостью спросил колдун. – Хотите ещё?

- Нет, благодарю, одного кусочка достаточно, - так же вежливо отказался посол, отодвигаясь от меня. – Но если вы порекомендуете другую сладость, я слушаю вас очень внимательно, граф.