Книга Искренне, безумно, по-королевски, страница 11 – Дебби Риго

Я вне зоны действия сети.

Тем же вечером, поужинав с мамой, отчимом и братом, я кладу голову на подушку и погружаюсь в мысли о цитате. Представляю, как Оуэн произносит речь с очаровательным акцентом и в непринужденной манере. Могу поспорить, журналист уже пляшет под его дудку.

Рада, что Оуэн поговорил с «прессой», потому что я бы этого делать не стала. Меня поражает и одновременно забавляет тот факт, что студент-журналист связался со мной. Я? Стала темой последних новостей? Даже моя школьная газета не хочет брать у меня интервью о регистрации пожилых людей для голосования, а тут вдруг я становлюсь предметом всеобщих обсуждений. Надеюсь, что все-таки ошибаюсь.

Час спустя, все еще проигрывая в голове разнообразные версии интервью, вдруг переосмысливаю извинения Оуэна. Он привык к подобным происшествиям, поэтому необходимость публичных заявлений, должно быть, возникает постоянно. Я думаю обо всех девушках, с которыми видела его на фотографиях. Могу поспорить, он бормочет во сне такие слова, как «невинная путаница» и «прекрасно сотрудничала». В какой бы колледж его ни занесло, он везде будет главный по красноречию. Оуэн, вероятно, и не пытался меня защитить, а просто пиарился, чтобы сохранить лицо. Вот почему я не читаю его сообщения – для начала мне нужно все обдумать.

Не переставая размышлять о нем, взвешивая все плюсы и минусы, наконец засыпаю.

Первое, что делаю утром, – читаю его сообщения.

И снова здравствуй. Я приму твое молчание за просьбу не звонить. Пусть так. Это моя попытка выразить искренние извинения и дать обещание. Знай, что я исправлю все заблуждения относительно инцидента. Зора, мне очень жаль.

В животе порхают бабочки. Тьфу, да что в этом парне вызывает у меня чувства?

Следующее сообщение:

Привет, прости, что снова беспокою. Хотел сказать, что ко мне обратился журналист из университета, и я с ним пообщался. Он, вероятно, свяжется и с тобой. Надеюсь, у тебя все хорошо.

Я чувствую его сожаление в каждом сообщении. У Оуэна все схвачено – при нем и искренность, и смирение… Единственное, чего не хватает, – «Пожалуйста, детка, пожалуйста!». Но, полагаю, королевская семья так не опускается. Я не удивлюсь, если он и так приблизился к позору, какой вряд ли разрешен людям с его родословной.

Раз уж все мои усилия пошли прахом, вновь берусь за Гугл.

Ага. Как и всегда, его окружают улыбающиеся девушки. Как всегда, вокруг одни тусовки. Кажется, он действительно тот, от кого на первом же поезде стоит убираться подальше. Несколько комплиментов в середине интервью и парочка серьезных сообщений не должны изменить мой настрой.

Но… повторный поиск в Гугл – это не самый хороший показатель. Он извинился. Студент-журналист остался доволен ответом. Все кончено. Что еще я ищу? На что надеюсь? И как оказалась в таком положении, что, как привидение, преследую принца?

Мне нужно очистить голову, и я знаю только одно место, где я могу это сделать. Субботнее утро в моем любимом книжном магазине как никогда пойдет на пользу.

«Книжная лавка Ингрума» – мой любимый книжный магазин, оформленный в стиле старой библиотеки. Там даже стоят деревянные шкафы с крошечными ящиками и ретрокарточками. Он располагается на открытой торговой площадке напротив сквера с фонтаном. Но хотя от Эплтона до лавки всего лишь одиннадцать миль ^[2], мне, чтобы добраться туда, нужно сменить два автобуса. Когда прихожу, народу еще мало – сейчас около 10 утра.

– Привет! – встречает дружелюбная продавщица своим знакомым приветствием.

– Доброе утро, Элиана, – улыбаюсь я в ответ. – Прошу, обрадуйте меня, что диван свободен.

– На этот раз ты успела.

– Вот так везение!

– Рада за тебя, – смеется Элиана.

– Если кто спросит, у меня сегодня выходной, – предупреждаю я.

Сама виновата, что меня принимают за сотрудницу. Я обладаю привычкой вмешиваться в разговоры, а затем демонстрировать, как пользоваться киоском-поисковиком. Я всегда показываю, где здесь уборная и когда начинаются читательские встречи. За эти годы даже с книготорговцами подружилась, отчего всем остается только удивляться, что я здесь не работаю.

Я нахожусь всего в нескольких шагах от свободного места в дальнем уголке (том, что залит солнечным светом, а розетки в пределах досягаемости руки), но вдруг замечаю, что за место в раю соперничает мужчина средних лет.

Поворачиваю налево и направляюсь к первой вывеске. Раньше я никогда туда не заглядывала – меня не очень интересует раздел путешествий. Не признавая цели перед собой, я сканирую корешки книг, перечисленных в алфавитном порядке, пока не попадаю на букву «Л». Лендерел.

Выбираю книгу с самым разборчивым форматом и самыми яркими фотографиями.

По правде говоря, страницы структурированы для понимания географии даже ребенком, но я оценила формат. На странице выделяются сразу несколько деталей.

Население Лендерела: восемь миллионов.

Вот дела! Это соответствует населению Нью-Йорка!

Размер суши сопоставим со штатом Вирджиния.

Не могу вообразить.

Язык: английский.

С самым милым акцентом.

Действующее правительство:

А вот и фотография семьи Оуэна.

Этот снимок мама узнала бы с первого взгляда: свадьба старшего сына Лайонеля. Он и его усыпанная драгоценностями жена машут обожающей толпе с украшенного гирляндами балкона, стоя в окружении хорошо одетых людей.

«Королевская семья в счастливые времена», – гласит надпись.

Я что-то пропустила?

Переворачиваю несколько страниц назад и вижу фотографию с похорон, на которой под проливным дождем стоят толпы скорбящих. Это было девять лет назад, еще до того, как они приняли участие в Олимпийских играх на международной арене.

Перелистываю еще одну страницу и встречаюсь лицом к лицу с покойной. Это фотография улыбающейся девочки-подростка, похожей на женскую версию Оуэна. Его рыжие волосы и выраженные скулы выделяются так же, как и у этой девушки. Эмили Уиттлси, единственная дочь королевы Милдред и принца-консорта Виктора.

Сестра Оуэна.

Продолжаю читать и узнаю, что она умерла в возрасте пятнадцати лет, когда Оуэну было всего восемь. Видимо, когда она была моложе, королевский биограф назвал ее «рыжеволосой падчерицей». И, к сожалению, прозвище к ней прицепилось. Действия королевского представителя, который все отрицал, возымели противоположный эффект. Подлое прозвище нашло пристанище среди троллей. Похоже, не считая Оуэна, Эмили была единственным членом семьи с рыжим цветом волос. Ко всему прочему, ее считали пухлой девочкой. Стыд за свое тело, беспощадные издевательства, нелестные мемы – все это привело на путь саморазрушения, который в конечном итоге закончился трагической смертью. Ее тело нашли под скалой у южного побережья Лендерела. До сих пор неясно, упала она или прыгнула, но высокий уровень алкоголя в ее организме указывал на несчастный случай. Это был трагический, ненужный конец короткой жизни.