Книга Укради меня у судьбы, страница 27 – Ева Ночь

На въезде в посёлок поехал медленнее. Во-первых, мало ли кто сдуру на дорогу выскочит, у нас это бывает, во-вторых, на дом соседки любуюсь. Уже вечереет, свет у неё на кухне горит. Чай пьёт или опять Никитушку привечает? Но внутрь мне не заглянуть. И я чувствую раздражение. За то, что наблюдаю. За то, что откликнулся на просьбу этого лысого интригана.

Что вообще происходит? Что за птица — моя новая соседка, если с ней так носятся? Что-то неправильное во всём этом мне чудилось, и я никак не мог отделаться от ощущения, что либо я влип, либо она. Либо мы оба. По чьей-то дурацкой прихоти.

Выгрузились мы споро: лишнего я ничего с собой не брал, чемодан новой няни дотянул до её комнаты доблестно. Умывались, готовились к ужину. Няня с Катей, кажется, поладили. Но Катя такой ребёнок — она со всеми находит общий язык и почти все ей по душе. Поэтому я и побаивался, чтобы кто-то ненароком её детскую наивность не использовал во вред.

Естественно, я поглядывал в окно. На дом Кудрявцева. Точнее, уже его дочери. Чтобы распознать старого Козючица, не нужен и бинокль: его издалека видно, как птицу по полёту. Что он у Ивы забыл? Раскланивался на пороге, старый пень. Видимо, пришёл свежую булочку испробовать, как и хотел. Вывалил, наверное, целый ворох сплетен на окружающих. Любимое занятие. А Ива — свободные уши. Судя по всему, они поладили, что никак не говорило в пользу девушки.

Будь у меня возможность, я бы старого козла на пушечный выстрел ни к кому не подпустил бы. Слишком мерзок, гад, и скользок. Он него — послевкусие с гнильцой. И уж если соседка его принимает, значит сама далеко не ускакала.

Усилием воли заставил себя успокоиться и спуститься вниз. У меня своих дел полно, а приглядывать я обещал по мере возможностей. Сейчас лучше семьёй заняться. Ещё раз отчитал дочь за краску. Выдал целый список ценных указаний для няни.

— Ещё, Светлана Петровна, — наблюдаю, как женщина внимательно меня слушает. — Предыдущая няня была уволена за то, что не соблюдала простых правил. Дети должны быть под постоянным присмотром. Любые их просьбы, если не можете решить самостоятельно, адресуете мне. А я уж решу: можно или нельзя. У нас порядок, режим, исключение нервотрёпки по максимуму. Я всё понятно объясняю?

Она кивает, поджав губы. На лице — нейтральная бесстрастность. Наверное, ей не нравится, что я командую, но чувства свои держит в узде, и меня это вполне устраивает. Да, женщина постарше, возможно, идеальный вариант. Тем более, такая немногословная и исполнительная.

После ужина вызываю сына в свой кабинет. С ним у меня отдельный разговор, и если он расслабился и подумал, что я забыл или на тормоза спустил его выходку, то зря.

Он приходит и останавливается у дверей. Плечи расправлены, подбородок вздёрнут. Чёрными глазами сверкает, как волчонок. Больше он не делает вид, что тупит. Сейчас он жутко похож на меня и на деда своего. Мы тоже не подарки, но, смотрю, Илья хочет всех переплюнуть.

— Ты ничего не хочешь мне сказать, сын? — лучше послушать его версию, чем начинать пилить без подготовки.

— Я виноват, что так поступил, — чеканит он каждое слово. Ну, стандартный ход. Сделать вид, что покаялся, на самом деле, так не считать.

— Ты у Нюси прощения попросил? — меряю его взглядом. Сейчас кто кого. Но Илья меня вряд ли собьёт с курса. Ещё сил не хватает для полноценного противоборства.

Молчит. Значит, не просил. Замечательно.

— Знаешь, что плохо, Илья? — выдыхаю и говорю тише. Ему невольно приходится прислушиваться. От этого худая шея напрягается ещё больше, а уши вспыхивают. — Ты знаешь, что виноват, но вины своей не чувствуешь. Ты обидел женщину. Тем более — незаслуженно.

— Я не хотел есть, а они меня вдвоём пичкали, — он всё равно пытается отвоевать право на независимое мнение.

— И ты поступил, как слабак. На бабушку не окрысился, потому что понимаешь, где слабое звено.

— Еда была жирной, — гнёт он своё.

— Неправда. Твоя бабушка следит за калориями, поэтому у неё в доме — нормальная здоровая пища. Не изысканная, но очень вкусная. И Нюся готовит исключительно. А если тебе что-то не понравилось, то ты мог попросить другую еду — там всегда есть из чего выбрать. Но тебе шлея под хвост попала, ты нашёл на ком согнать злость или раздражение.

— Ты сам на всех рычишь, зато меня учишь, как себя вести нужно.

Приехали.

— Во-первых, ты сейчас переводишь стрелки, чтобы не говорить на неприятную тебе тему. Во-вторых, когда это я рычал?

— Да хоть на соседку! — мотает головой мой отпрыск в сторону окна. — Я видел и слышал!

Юный Шерлок Холмс — не иначе. Но в чём-то он прав.

— Прости, сын, что я подаю тебе плохой пример, — наклоняю я голову набок, но глаз с Ильи не спускаю. — И если ты понимаешь, что я поступил недостойно, то значит соображаешь, как надо поступать правильно. Твоя претензия оправдана. Да, мы немного повздорили с Ивой. И раз так — завтра я перед девушкой извинюсь.

Илья открывает и закрывает рот, дышит тяжело. Грудь у него ходуном ходит — его от эмоций распирает, но ничего он толкового сейчас выдать не может.

— Надеюсь, ты всё понял?

— Понял я, понял! — он почти кричит.

— Отправляйся в свою комнату. И подумай, как ты извинишься перед Нюсей. Или даже не так. Я бы хотел, чтобы ты понял, почему поступил неправильно. Это важно. Мужчину не красят подобные выходки.

Он наконец опускает голову и вылетает из моего кабинета. Я вздыхаю. Да, наверное, и я хорош. Нужно будет следить за своими действиями. Неважно, кем я считаю женщин. Это не позволяет мне относиться к ним предвзято. А вдруг рядом — бриллиант? Монашка, к примеру? А я бездоказательно думаю о девушке плохо?

В общем, я ещё достаточно долго рассуждал на эту тему. Как-то всколыхнул меня мой ребёнок. На душе — пусто и горько. Я ведь взрослый мужик. И позволил себе озлобиться. Да, причины были. Но неужели один-единственный человек способен меня сломать?

Потом я укладывал Катю. Читал ей на ночь книгу. А ребёнок всё не засыпал никак. Тогда я позволил поработать няне. Светлана Петровна о чём-то говорила с дочерью. Голос у неё — монотонный и успокаивающий. И колыбельную она поёт хорошо. Я сам чуть у дверей не уснул, прислушиваясь. Новая няня нравилась мне всё больше и больше.

В общем, я пропустил тот момент, когда лазутчик полез в запримеченный нами лаз. Как-то я не думал, что именно сегодня он предпримет очередной набег на соседский сад.

— Чёрт, — выругался сквозь зубы, просматривая видеозапись, где знакомая фигура скользит вдоль забора.

На самое начало шоу я опоздал. Но были и хорошие новости: случилось это не так давно, поэтому я имел очень большие шансы поймать нарушителя частных границ и собственности.

— Ну, держись! — получилось довольно зловеще. Но меня сейчас всё равно никто не слышит, поэтому я натянул чёрную футболку и отправился на охоту. К той самой дырке в заборе. В конце концов, нужно уже положить этому конец.