Книга Вверх тормашками в наоборот. Книга 2, страница 65 – Ева Ночь

Бучка влетает в центр треугольника и ведёт. Вверху финист, внизу коши движутся слаженно и плавно, удерживая в силовой рамке переливающееся всеми цветами радуги создание.

Все остальные двигаются вслед полумесяцем, продолжая держаться за руки. Геллан слышит, как цокают зубы у Дары. Идут и идут – долго-долго, медленно-медленно, пока позади не остаются городские улочки. Дома становятся беднее, повороты – заковыристее.

М-да. Тварь знала, что делает: здесь никто бы ничего не искал. А если бы искали – вряд ли бы нашли. Почти на краю Виттенгара высилась, источая зловоние, городская помойка. К ней не вели ни лучи, ни другие знаки. Она просто стояла – огромная и безобразная, вонючая и горбатая, как древний дряхлый драконище.

– Трындец, – бормочет Дара и пытается дышать ртом как можно реже. Очень сильно страдают мохнатки. Геллан видит, как зеленеют Раграсс и Дред, но пока что их полумесяц не разрывается. Все терпят.

Наконец-то треугольник с кровочмаком внутри останавливается. Бучка бьёт часто крыльями, указывая место. Ренн осторожно освобождается от Алестиной ладони, бормочет заклинания и резко двигает кистями, как будто отбрасывает что-то от себя. Поднимается ветер. Куча пластами начинает отваливаться.

– Вот они! – возбуждённо кричит Дара и, отцепившись от Раграсса, но не выпустив Геллана, тянет его за собой к золотистым коконам, что показались из-под мусора.

Работы хватило на всех. Молча отгребали. Инда и Алеста осторожно резали золотистые нити напряжёнными пальцами – сверху вниз. Дара смотрела на них с завистью. Затем, вздохнув, отводила разрезанные края в стороны, пытаясь освободить тех, кто стоял внутри.

В себя пришли трое. Один почти сразу, двое – через время. Вышли, покачиваясь, хлопали глазами, силясь вспомнить хоть что-нибудь. Эти трое помнили свои имена.

Остальные стояли в трансе. Не шевелились, не подавали признаков жизни. Мышцы как каменные, напряжены.

– Геллан, как думаешь, они очухаются?

Он только плечами пожал. Ни с чем подобным никто из них не сталкивался. Закашлявшись, рухнул на землю Айбин. Дара кинулась к нему.

– Бедный мой! – запричитала. – Сейчас, подожди немножко!

Щёлкнула пальцами, коши метнулись в стороны и почти сразу приволокли по крысе. Геллан смотрит, как, не дрогнув, Дара берёт в руки мерзких грызунов и протягивает кровочмаку. Лицо у девчонки застывшее и сосредоточенное. Только по глазам видно, что она страдает. Он чувствует: ей жаль серых помоечников.

Подкрепившись, Айбин подходит к застывшим жертвам золотисто-траурной бучки, проводит лапкой по их телам, качает головой.

– Они живые, но никогда не станут прежними.

– Что это значит, Айболит? – спрашивает Дара.

Кровочмак жутко улыбается, прикрывает глаза тяжёлыми веками.

– Первозданная тварь не собиралась их съедать. Могла, но не получила такую команду. Она подпитывалась их памятью, эмоциями, чувствами – всем тем, что делало их людьми.

– То есть они овощи? – Дара снова зацокала зубами. Губы у неё плясали: как она ни пыталась их усмирить – не получалось.

– Не совсем. Скорее – идеальные воины, что исполнят любой приказ.

Геллан переглядывается с Сандром. Улыбчивый стакер едва заметно кивает: они поняли друг друга. Почти то же самое делали и с пойманными стакерами охотники.

– Нет эмоций, нет жалости, нет привязанностей. Родную мать убьют без сожаления, – продолжает кровочмак. – Бучка подъедала их постепенно. Эти, – Айбин указал пальцем на живые памятники, – не будут ничего помнить, но постепенно приспособятся. А эти трое… вряд ли им стоит оживать. Малейший щелчок хозяина – и они перережут глотки половине Виттенгара, пока город будет мирно спать. Им никогда не стать прежними. Или хотя бы людьми. Я бы посоветовал остановить им сердце.

– Нет! – вскрикнула Дара. – Мы их нашли, отдадим властительнице, расскажем, а уж она пусть делает с ними, что хочет.

– И то так, – соглашается кровочмак.

Они оставили у тел Раграсса, Айбина, Дреда и Ренна. Забрали с собою Инду, Алесту и очухавшихся и отправились в город.

– Девушки сами дойдут до рыночной площади, а мы прямиком к ведьме виттенгарской, – заявила Дара. – Да, я передумала. Я с вами.

Ни Геллан, ни Сандр не возразили.

Замковые ворота им открыли сразу же, когда увидели трёх пропавших горожан.

Ёраллия встречала их на троне. Даже не встала навстречу.

– Вы поймали её! – сверкала глазами, как звёздами.

– Её больше нет, – уклончиво ответил Геллан. – Ты знала про диэрру, Ёраллия.

Сказал без обиняков, не желая осторожничать. По дрожанию ресниц и набежавшей на лицо тени он понял, что не ошибся.

– Ты знала и подставила под удар весь город. Если бы хлынули первозданные, ты погубила бы не только свой оплот, но и посеяла бы хаос на многие вёрсты вокруг. И кто знает, чем бы это закончилось. Знай же, бездушная властительница: твари больше нет, но она призвана тем, кто накладывал на твой город диэрру. Она забирала мужчин, чтобы сделать из них идеальных воинов, что убивают без жалости. Трое и мальчишка вернутся в семьи. Двадцать начнут жизнь сначала, не помня имён и родных. Трое потеряны навсегда. Идеальные убийцы, что по приказу того, кто их создал, уничтожат город или тебя. Или всех сразу. Все живы, и только тебе решать, что ты будешь делать с ними. Твои горожане на свалке. С моими людьми. Мы уезжаем сегодня. И любой, кто встанет на нашем пути, пожалеет об этом.

Он говорил властно и холодно. Как властитель с властительницей. Ёраллия чувствовала это и не смела возражать.

– Ты получишь всё, что я обещала, – важно каркнула старая ведьма, наверное, красуясь твёрдостью своего слова.

– Можешь всё обещанное оставить себе, – с издёвкой склонил он голову и, взяв Дару за локоть, пошёл прочь. Рядом вышагивал Сандр, что, не выходя из замка, возмутительно насвистывал какую-то похабную песенку.

Их не тронули и не остановили. Пока дожидались возвращения оставшихся на свалке, Ёраллия прислала обещанный воз с добром и монетами в придачу. Геллан не хотел ничего брать, но деловитая Росса хмыкнула и, распихивая добро и скарб по возам, проворчала:

– Дают – бери, бьют – беги.

Дара почему-то странно посмотрела на лендру и хихикнула.

Пока ехали по улицам, город ожил. Весть об избавлении от напасти и возвращении мужчин разнеслась со скоростью пожара.

Толпа двигалась за ними вслед. Молча, как похоронная процессия.

– Что-то лица у них нерадостные. Злобные даже, я бы сказала, – процедила Дара, оглядывая горожан.

– А я вам говорю, это их рук дело! – закричал кто-то со знанием дела. Местный умелец разжигать бойни. Не простой скандалист со слабыми нервами, а хорошо выдрессированный интриган – Геллан знал это точно, как то, что солнце встаёт по утрам.