Книга Ловец, страница 12 – Анастасия Медведева

— Так не принято, — коротко отвечаю.

— Стася, я ведь по-хорошему пришел, — понижая голос и переводя взгляд на свои ладони на столе, произносит Лин.

— Если бы ты пришел по-хорошему, то не устраивал бы сцен и не ставил бы меня в неловкое положение, а, как минимум, дождался бы конца моей смены, — произношу без эмоций, не глядя на него.

— Если бы я пришел к тебе после твоей смены, ты бы со мной даже не заговорила, — отрезает Лин, и мне нечего ему ответить — он прав.

— Вот меню, — кладу его перед ним, — позовите, когда будете готовы озвучить заказ.

— Я готов озвучить заказ, — голос Лина останавливает меня в тот момент, когда я уже разворачиваюсь, чтобы уйти; приходится вернуться, — Я хочу услышать правду, — четко произносит Лин.

— Этого нет в меню, — спокойно отвечаю.

— Не провоцируй меня, Стася. Я могу быть очень неприятным, — негромко предупреждает сын господина Кана.

Мне ли не знать.

— Не ставь меня в это положение, — прошу серьезно.

— Какое положение?

— Когда я вынуждена помнить о том, кто твой отец, — отвечаю.

На некоторое время устанавливается тишина.

— Это и есть та причина, по которой ты избегаешь меня? — спрашивает Лин спустя несколько долгих секунд.

Ничего не отвечаю.

— Ответь мне, — повторяет Лин.

— Вы сделаете ваш заказ? — спрашиваю ровно.

— Я не буду делать этот чертов заказ! — повышая голос, отрезает парень. Разворачиваюсь, чтобы вернуться, но он хватает меня за запястье:

— Я тебя не отпускал.

— Ты делаешь мне больно, — произношу так тихо, как только могу.

— Скажи, кто тот смертник? Просто назови имя, и я от тебя отстану.

— Ты про кого говоришь? — наконец, поворачиваю к нему голову и встречаюсь взглядом, — Про того человека, что защитил меня от твоих отморозков?

— Девка-то нарывается, — замечает низкорослый, который с самого прихода в кафе не отрывал от меня пристального взгляда.

— Рот закрыл, — ровно осекает его Лин.

Тот быстро отводит взгляд.

Смотрю на низкорослого, затем на второго детину. Потом на Лина.

— И это твой уровень? — спрашиваю спокойно.

Отец Лина никогда не нанимал шпану с улицы. Эти же… телохранители существенно принижали статус своего нанимателя.

— Не выводи меня, иначе на деле узнаешь, какой у меня уровень, — холодно произносит сын господина Кана, и я слышу откровенную угрозу в его словах.

— Я понятия не имею, кто тот человек. Но он защитил меня от домогательств твоих новых телохранителей. Поэтому, — выдергиваю свою руку, стараясь не смотреть на запястье, на котором к вечеру явно расцветет синяк, — даже если бы я знала его в лицо, я никогда бы тебе об этом не сказала.

— Нарываешься.

Одно слово, а у меня мурашки по спине побежали. Да, я никогда не позволяла себе ничего подобного в отношении Лина. Я вообще старалась не общаться с ним — насколько это было возможно.

Но парень всегда находил способ влезть в зону моего комфорта.

— Ты сейчас можешь сделать очень большую ошибку, Стася. Мое терпение тоже не безграничное. Не делай меня своим врагом, — произносит предупреждение Лин, а затем резко поднимается с места, вырастая надо мной. Машинально отступаю. При этом ничего ему не отвечаю — итак уже наболтала лишнего. — На чай, — Лин бросает пару крупных купюр на стол и выходит из кафе; вслед за ним выходят и его костоломы.

Провожаю взглядом их процессию. Затем невольно оборачиваюсь на столик кареглазого…

Черт. Кажется, он все видел. Хорошо, хоть не понял… Но по взгляду можно понять: увиденное ему не очень понравилось.

Поджав губы, смотрю на купюры на столе.

Идиот. Кто оставляет «на чай» две тысячи, не сделав заказа?.. Забираю купюры и иду на свое место. Если он думал меня оскорбить или как-то выпендриться передо мной — то просчитался: я не выношу людей, которые не знают цену деньгам. Зато очень хорошо знаю, на что их можно потратить, когда они мне достаются.

— А ты не гордая, — замечает Карина с усмешкой.

— Ты про что? — ровным голосом спрашиваю.

— Про деньги, — бросает мне девушка.

— Думала, я не возьму, и надеялась, что тебе достанутся? — прямо спрашиваю у нее, останавливаясь и разворачиваясь к ней всем телом.

Вижу, что Карине нечего ответить, поэтому несколько секунд она молчит.

— Я вот все понять не могу: что с тобой не так? — наконец, спрашивает она, склонив голову.

— Каждый день задаюсь тем же вопросом, Карина, — отвечаю спокойно, вновь вставая к кассе и принимая новый заказ.

***

— Вот ведь ушлепки, — негромко произносит молодой человек, прикрывая рот кружкой кофе.

— Сколько их было? — спрашивает голос из наушника.

— Трое. Сынок и двое телохранителей, — продолжая скрывать свой разговор, едва слышно произносит молодой человек.

— Что будешь делать?

— Если будут мешаться — уберу, — спокойно отвечает кареглазый.

— Уберешь? — недоверчиво переспрашивает голос.

— Отправлю поправлять здоровье. Так понятней? — сухо поясняет молодой человек.

— Мне проверить их?

— Пока нет смысла. Их наняли недавно. Лучше достань мне полицейский отчет с места происшествия и заключение судмедэкспертов; не хочу лезть в госучреждения без особой нужды.

— Ты начал сомневаться в способе убийства? — осторожно спрашивает голос.

— Я знаю, что брата сбила машина, — холодно отвечает молодой человек, — Я сомневаюсь в том, кто это сделал и зачем.

— С чего вдруг такие сомнения? — через несколько секунд молчания спрашивает голос.

Молодой человек тоже не торопится отвечать. Он внимательно смотрит на Стаею, стоящую у кассы.

— Не похожа она на дочь убийцы, — негромко произносит он и поднимает руку вверх, давая понять, что готов расплатиться.

Девушка быстро замечает его и подходит к столику; кладет счет рядом с пустой кружкой и некоторое время стоит в нерешительности…

— Наличные или карта? — наконец, мягко уточняет она.

Затем выпрямляется и поднимает взгляд в потолок, словно что-то припоминая.

— Cash? Or card? — неуверенно спрашивает, заглядывая в глаза.

Молодой человек спокойно встречает ее взгляд и удерживает внутри усмешку, готовую сорваться с губ.

— Card, — отвечает он и на этот раз позволяет себе небольшую улыбку.

— О! Тогда я принесу терминал. Подождите минуту, — Стася тут же отходит от столика и не успевает заметить, как молодой человек-таки усмехается, глядя ей вслед — но тут же берет себя в руки, возвращая лицу немного потерянное выражение, когда девушка возвращается, чтобы провести оплату.