Онлайн книга «Ловец»
|
— Самостоятельная. Нет, на этот раз он точно усмехнулся! Я что, такая смешная?! — Иди, мир спасай, — огрызаюсь в ответ, но сама тут же начинаю стыдиться своих слов. А молчание, последовавшее после них, еще больше меня напрягает. — Я не говорил, что моя задача — спасать мир, — спокойно произносит парень в маске, — более того: «спасение мира» — это далеко не моя задача, — ровно добавляет он. — Тогда какая у тебя задача? Спасать меня? — спрашиваю в лоб. — Да, я знаю, тебе это не особо нравится. Но ничего не могу поделать: ты нужна мне живой и невредимой, — уже более холодным голосом отвечает парень, затем разворачивается и уходит, быстро сливаясь с темнотой. — Что? Живой и невредимой? — удивленно повторяю то, что поразило меня больше всего. Почему именно живой и невредимой? Чего ему нужно от меня?.. Чуть расслабляю тело и откидываюсь спиной на стену. Прикасаюсь пальцами к губам, вспоминая то, что произошло между нами пару минут назад. Он поцеловал меня. Что за чушь? Зачем? Неужели Динь-динь была права?.. Но его последние слова… ему явно нужны не "мои ответные чувства", так что дело не в симпатии — несмотря на то, что сам парень в маске пытается убедить меня в обратном. Странные звуки заставляют меня отмереть и развернуться, вглядываясь в то, что происходило внизу: а там творился полный хаос! Бойцы ОМОНа скручивали тех, кто не успел разбежаться при виде бравых ребят в спец. форме; люди Лина громко матерились, пытаясь объяснить, что не их вязать нужно, а их противники кричали, что те не понимают, с кем связались. Короче, полный кавардак — как обычно в пятницу вечером… Встаю и иду к лестнице. Чем бы там дело ни закончилось, я должна доработать смену: самое страшное уже произошло, и в клубе, наверняка, остались только самые смелые и самые пьяные — но и от них я буду ждать милости в виде чаевых. А что делать? Я не могу позволить себе махнуть рукой и послать все к чертям. Пусть ипотечный кредит в этом месяце погашен, мне еще много чего нужно купить — а на это нужны деньги. Так что спускаюсь вниз, стараясь мыслить позитивно… как вдруг останавливаюсь, вспоминая, как он помогал мне забраться наверх — как подсаживал, как придерживал за талию… А после — как поцеловал меня… Низ живота стягивает в узел от желания… повторения?.. — Мать, ты рехнулась? — спрашиваю у себя самой, напряженно вцепившись в перила. Нет, я серьезно рехнулась. Ведь я даже лица его не видела! И пусть его губы по ощущениям теплые и мягкие… может, он альбинос вообще, и у него глаза красные! *** Простите меня все альбиносы! *** Я ничего против вас не имею! Что за бардак творится е моей голове?! *** Да и глаза у того парня явно не красные, я же видела, тогда — в первую встречу. Они у него темного цвета: может, темно зеленые, может, карие. Но точно не голубые и не серые… Осторожно спускаюсь вниз, аккуратно спрыгиваю на асфальт и бреду в сторону клуба. Неужели я теперь буду постоянно вспоминать об этом?.. Час спустя… Черт, это вообще когда-нибудь выветрится из моей головы?! Мычу, зажмурившись и пугая своего коллегу. — Стася, не нужно так переживать. Это вообще не наша вина, так что чего ты себя коришь? — нахмурившись, спрашивает Даня, натирая бокал до блеска. — А? — поворачиваю к нему голову, вспоминаю о том, кто он, и что я здесь делаю, и отвечаю, — А… да. Да, нельзя постоянно думать об этом. — Вот и я про то же! Тем более начальник сам похвалил тебя — что ты вовремя позвонила и вызвала его. А то, что из клуба ушла — так никто тебя не винит: тут такое творилось… я бы и сам тебя прогнал на улицу или спрятал где — если б знал, где ты в тот момент находилась. — А? — до меня, наконец, доходит, о чем он, и я постепенно включаюсь в разговор, — Я же говорила: я в випке была. А потом решила позвонить директору — когда поняла, что происходит что-то не то… — А Лин вообще обнаглел, — понижая голос, замечает Даня, — я не расист, но в такие моменты думаю, что Россия — для русских, как бы неправильно это ни звучало. — У нас многонациональная страна, — дипломатично отзываюсь. — Он не из Бурятии, не из Хакассии, не из Киргизии и даже не из Якутии. Он из Кореи, — без особого почтения напоминает Даня. — Я в курсе, — негромко подтверждаю, — и то, что он тебе не нравится, не делает тебя расистом. В первую очередь ты оцениваешь самого человека, а не его национальность — уж я-то знаю, — улыбаюсь ему, помогая с посудой. Его девушка из Таиланда. Как можно обвинить его в расизме? А Лин и мне не нравится. В отличие от Чону… — Как думаешь, что тут творилось? Внимательно смотрю на Даню. Он хоть и общительный, но обычно не такой любопытный. Что же его так зацепило? — Разборки двух группировок, — отвечаю ровно, погружаясь в важный процесс сортировки бутылок. — Стася. Поднимаю голову и смотрю на него. — Ты можешь продолжать держать нейтралитет и пытаться делать вид, что твое дело — сторона. Но ты находишься под защитой отца Лина, твой телефон единственный смог дозвониться до директора, в отличие от остальных, и ты ушла из клуба перед тем, как прибыл отряд омона. Хотя бы рядом со мной не делай вид, что ты не в курсе дел. — Но я действительно не в курсе, — честно отвечаю, сводя брови к переносице, — знакомство с отцом Лина не делает меня всезнающей. Даня ничего на это не отвечает, решив безмолвно закрыть тему, а я еще больше напрягаюсь. Да в чем дело? Почему он так подумал?.. *** А потом до меня доходит… Если Даня провел подобную связь, то почему он не мог сделать тоже самое?.. *** И значит ли это, что парню в маске нужен Лин — а вовсе не я?.. Ведь каждый раз, когда он появлялся, я находилась рядом с людьми господина Кана! — Стася! — Вадим вырывает меня из напряженных размышлений. — Да? — поднимаю голову, встречаясь с ним взглядом. — Шеф требует тебя к себе, — отвечает тот. Замечаю, как фыркает Даня. Игнорирую его реакцию. Иду к директору… И застываю в дверях, переводя взгляд с Анатолия Владимировича на… Лина, удобно расположившегося в кресле напротив. — Стася, проходи, — кивает директор и указывает на кожаный диван у стены, — как там дела в зале? — Нормально, — ровно отвечаю. |