Онлайн книга «Закон тайги»
|
– Видел. Ты их пропускаешь и уступаешь дорогу. – А то как же. Оказывается, Вятская земля – это совсем не север, а центр России. – Может, ты и прав… Валерка толкнул входную дверь в пельменную… * * * Прошла неделя, за которую Юрка сошёлся характером со всеми обитателями комнаты номер 84. Тем более он в своей жизни уже успел побывать на соболином промысле. Отец его работал штатным охотником одного из магаданских госпромхозов. Да и здесь, в Кировской области, судя по Юркиным рассказам, хантерил он неплохо. Ребятам, особенно первокурсникам, такой товарищ был, несомненно, нужен. Теоретические знания, получаемые в институте, – это очень хорошо, но практика охоты могла быть познана только в охотничьих угодьях, и нужна она была будущим охотоведам как воздух. А Юрка накопленного охотничьего опыта перед товарищами не скрывал, поговорить на охотничьи темы умел и любил, поэтому имел огромный авторитет в комнате. Как-то раз Валерка в три часа ночи заглянул в соседнюю комнату к ребятам сокурсникам. Искал Юрку. Тот сидел на одной из кроватей, курил неизменный «Беломор» и рассказывал одному из парней, юному охотоведу, как ловить соболей. Студент слушал, а его товарищ спал рядом. – Игорь, проснись! – Устав от Юркиного рассказа, парень толкнул в бок спящего. – Проснись! Второй житель комнаты вздрогнул и проснулся. – Ты пока Юру внимательно послушай, а я посплю. Не могу больше. Нам в дальнейшем его охотничий опыт может пригодиться. Послушай, Игорь, пожалуйста! Юру стал слушать другой студент. Рассказчику хоть бы хны. Усталости нет, а то, что сменились слушатели, его не смущало. Он продолжал курить и трепаться. Юрке было всё равно, кому рассказывать. Лишь бы были слушатели. Одно было плохо: утром, когда все студенты шли в институт на занятия, ночной рассказчик отправлялся спать в комнату номер 84. Только схлопотав от декана факультета выговор за прогулы, Юрка успокоился и начал понемногу захаживать на лекции. – Спать можно и там, – заявил он и тут же доказал это на практике: уснул на лекции у охотоведов, а проснулся у ветеринарного факультета, так и не услышав, как в период его безмятежного сна в аудитории сменялись студенты и преподаватели. * * * В начале апреля, когда Юрка и Валерка были в комнате одни, Юрка посмотрел в окно и задал вопрос: – Слушай, Валер, ты весной чем заниматься думаешь? – В каком смысле? – Ну весновку где проведёшь? – Какую весновку? – На весеннюю охоту куда поедешь? – Юрка закурил. – Не думал пока, – пожал Валерка плечами. – Тогда айда со мной кастеров долбить. – Чего долбить? – Не чего, а кого. Кастер фибер. Слышал о таком звере? – Юрка улыбнулся. – Бобр, что ли? – Дошло наконец. Пять тебе по биологии зверей. Справился. А вот по технике добычи – тут вопрос. – Да я пока бобров только на картинках в учебнике и видел. Ещё чучело в кабинете биологии, – смутился Валерка. – А весной вроде на них охота запрещена. Разве это не браконьерство? – Ты даёшь! Тоже мне праведник нашёлся! – Юрка внимательно смотрел на товарища. – Любое браконьерство вообще-то можно оправдать. Смотри! – И он стал загибать на руке пальцы. – Раз, с точки зрения экономики: степуха у тебя – 39 рэ, а я так совсем без неё живу. А кормить наши молодые растущие организмы разве не надо? Надо! А как на названную сумму прожить в этом мире соблазнов, пока отношения «товар – деньги – товар» никто не отменил в нашем государстве победившего социализма? Когда мы дотянем до коммунизма, может, тогда всё свершится. А пока бобровая шкурка на так называемом «чёрном рынке» стоит 200–250 рублей за штуку. Конечно, выделанная. Это месячная зарплата рядового инженера на каком-нибудь заводе. Мы же с тобой инженеры природы. Платило бы нам государство степуху хотя бы рубликов сто в месяц, можно тогда весной бобров и не стрелять. Усёк? Валерка кивнул. – Идём дальше. Два! – Юрка согнул второй палец. – Оправдываем охоту с точки зрения биологии. Численность бобра в области огромная, а значит, популяции грозит гибель от перенаселения. Охотугодья же не резиновые. С нашей бюрократией, с лицензиями, которые фиг получишь, идёт самый что ни на есть недопромысел зверей. Мы же с тобой будем бобришек бить на выбор, только сеголетков. Они пока в размножении участия не принимают и запросто могут погибнуть и без нас. Например, от болезней и хищников, так как пока слабы и глупы. Поэтому их лучше изъять без ущерба для этой самой бобровой популяции. Зачем добру зря пропадать? Теперь оправдываем с человеческой позиции. – Юрка согнул третий палец. – Кто простым людям в нашей тяжёлой жизни поможет красивую зимнюю шапку приобрести, если не мы, парни-охотоведы? Ведь её в магазине купить невозможно. Добро нести в массы – вот наша наипервейшая задача. Страстный монолог не дал закончить Мишка, которого в быту все студенты факультета и даже декан звали Невезухой. Он резко открыл дверь и ввалился в комнату: – Привет, балбесы! Чем занимаетесь? – Обсуждаем экономические проблемы охотничьего хозяйства СССР. Мишка снял куртку и шапку, бросил на кровать одежду и уселся за стол. – Ты почему такой возбуждённый? – Мужики, по-моему, моей студенческой карьере приходит швах. – Пошто? – Из-за самого нужного охотоведу предмета – философии! – Мишка скривил кислую гримасу. – Слышали о таком предмете? – Ещё как! – Юрка хмыкнул. – Ты, Миша, разве с философией не дружишь? – Нет. Хотя не то чтобы не дружу, скорее, не понимаю сей предмет. Да и путаю я их всех. – Кого это «их»? – Философов этих: Платонов, Сократов, Аристофанов… А тут ещё Марь Ивановна. – Да! Преподавательница эта – женщина-кремень. Ладно, пацан. Научу тебя, как философию сдавать. Послушай один поучительный случай из жизни и подумай… Как-то давно поставила Марья Ивановна одному студенту двойку на экзамене. А он из её кабинета не уходит. Просит двойку на тройку переправить. Говорит, что малоимущий, мать, мол, у него больная и отец его алкоголик. Денег в семье нет, и помощи ему ждать неоткуда. Короче, без стипендии никак ему не выжить в этом жестоком мире. Марь Ивановна ни в какую. Стоит на своём. Выучишь предмет – приходи. Парень, как ты, Миша, понимаешь, остался без стипендии. Уехал он домой на каникулы, а когда в институт вернулся, то стал каждое утро (заметь, Миша, каждое утро!) поджидать у дверей кафедры Марь Ивановну. Встречал её с грустной улыбкой на устах и спрашивал, очень так вежливо спрашивал: «Вы, Марь Ивановна, сегодня завтракали?» Она ему так же вежливо отвечала: «Конечно. Как же без завтрака?» – «А я вот нет. Не имею на то финансовой возможности. Спасибо вам, Марья Ивановна». Благодарил парень преподавателя философии и уходил… Через неделю такой экзекуции Марь Ивановна не выдержала. Сломалась. Взяла у студента зачётку и поставила тройку. Ещё предварительно спросила, хватит ли тройки на стипендию. «Я же малоимущий. Напишу в деканат заявление на материальную помощь, разрешат. Главное, чтобы у меня двоек не было». Вот как оно бывает. |