Книга Моя, страница 20 – Ксения Болотина

Приняв решение, сняла шлем и наткнулась на задумчивый взгляд своего инопланетянина, который нес меня по коридору в знакомом направлении. Очень кстати. Костюмчиком на время придется поделиться. а в ранее занимаемой нами комнате есть хотя бы одеяло, в которое я могу укутаться.

Снор молчал, но всю дорогу смотрел на меня как-то странно.

— Ну что опять? — не выдержала я его непонятного поведения.

— Ты разговаривала вслух, — несмело улыбнулся мне гигант, продолжая свой путь. — Ты очень сильна и очень страшна в гневе, — Снор смотрел на меня с… уважением?

Если честно, не поняла, чего такого я сказала костюмчику, что Снор так впечатлился.

И тут мое лицо закрыл шлем, а на потемневшем экране стала проявляться картинка.

«Самое ужасное существо».

Мне показалось, или костюмчик был на меня очень обижен и по-настоящему напуган?

Тем временем с экрана на меня смотрело ну просто премерзкое существо. Тело отдаленно напоминает человеческое, только неестественно вытянуто, передние конечности трехпалые и очень длинные, нижние конечности неестественно вывернуты, словно нижнюю часть туловища неправильно развернули, и колени теперь находятся не спереди, а сзади. Голова огромная и лысая. Но самое мерзкое в этом существе было то, что по всему его телу шли ужасные, гнойные нарывы.

Кое-где они прорвались, и желто-зеленая жидкость стекала вниз.

К горлу подступила тошнота. Мне казалось, что стоит сделать вдох, и я почувствую ужасный смрад, что исходит от этого существа. шлем сполз с лица как раз в тот момент, когда Снор пытался усадить меня на кровать. Теперь я понимала, что он имел в виду ранее, услышав мой разговор с костюмом. Сама от себя была в шоке, знала бы… хотя, нет, все равно пообещала бы отдать костюмчик этому существу. Ибо нефиг лезть куда не просят. Сейчас не поставлю на место эту полуразумную броню, потом будет только хуже.

— Надеюсь, я никогда с этим не столкнусь, — передернула плечами, обращаясь, скорее, сама к себе.

— С кем? — оглянулся Снор. следя за моим испуганным взглядом.

Отвечать не стала, взвизгнув, вцепилась в шею своего инопланетянина руками, еще и ногами обнять его попыталась, он большой и сильный, вот пусть сам и разбирается с этой мерзостью, что сначала мне показал костюмчик, а потом она соткалась из воздуха прямо в нескольких шагах от меня.

— Это просто голограмма, — попытался успокоить меня Снор, поддерживая одной ладонью под попку, чтобы я с него не сползала.

Только после его слов до меня дошло, что появившийся посреди комнаты мерзкий монстр — это проделки костюма. Я его припугнула, он решил ответить мне тем же.

Я была зла!

— Не злись на него, — зарокотал голос над моей головой. — Ты пообещала отдать его самому мерзкому существу, он просто тебе его показал в надежде на то, что ты поймешь, как была неправа.

Пока Снор говорил, прижалась щекой к его груди и, несмотря на мерзкого монстра, голограмма которого так и стояла посреди комнаты, наслаждалась вибрацией его голоса.

— Он без спроса скачал мои воспоминания, а сейчас решил меня попугать этой гадостью, — буркнула обиженно и сильнее прижалась к своей почти обнаженной грелке.

Где-то на краю сознания мелькнула мысль о том, каково это будет — почувствовать Снора не через костюм, а своей, обнаженной кожей?

— Это и правда редкостная гадость, еще и крайне ядовитая. Мы называем их Гаиши.

Существа неразумные и крайне агрессивные…

И в этот момент блаженной нирваны, когда я наслаждалась нашими объятиями и близостью, монстр начал плавно, словно хищник, двигаться в нашу сторону.

Я только успела напрячься и судорожно вцепиться пальцами в бронзовую кожу Снора, как над моей головой грянул гром.

— Отмена. Развеять голограмму. Прекратить самовольные действия.

Он даже голос не повысил, а моя самовольная тряпочка, которая уже почти труп, быстренько все свернула. И сама тоже свернулась!

— Я же говорю, — прижалась к нему своей грудью, что бы хоть как-то скрыть наготу. — Он издевается!

Впрочем, мои действия не особо и помогли, а если учитывать, что Снор по-прежнему поддерживает меня рукой, и его растопыренная ладонь сейчас накрывает мою голую задницу…

— Броня хоть и обладает частичным интеллектом, но вредить хозяину никогда не будет, — шумно втянул он носом запах моих волос. — Броня полностью перенимает характер владельца, и сейчас она не издевается. Если бы ты не думала о ее снятии, она осталась бы на месте, — последние слова Снора были глухими и с легкой хрипотцой.

— Яне…

— Я чувствовал твое удовольствие. Сейчас я чувствую твое смущение. О чем ты думала, Риита? С какой целью захотела снять броню?

Вкрадчивый тон, предвкушение, с которым он немного растягивал слова, его сила, что окружила, славно коконом, сильнее вжимала мои мягкие изгибы в его твердую грудь и мышцы пресса на животе.

Я хотела подчиниться его безмолвному призыву. Хотела слезть с его рук, опуститься на колени прямо на полу у его ног. Выпятить попку, красиво и глубоко прогнуть спину.

— Риита. Остановись. Не так. Не надо так.

С трудом вынырнула из своего странного состояния. Снор нависал надо мной, придавливая мое извивающееся тело к кровати. Дурман страсти развеивался, и на смену ему пришел жуткий стыд. То, как я об него терлась. как кусала его губы и…

Взгляд тут же метнулся к мощной шее, на которой неровной цепочкой цвели засосы и следы от моих клыков.

— Прости, — едва касаясь, провела пальцем по оставленным мной узорам.

— Ты признала меня своим, а теперь жалеешь? — он ждал моего ответа, а со дна его темно-фиолетовых глаз поднимались боль и отчаянье.

Слишком много для него значит наша парность. Это ненормально, но сейчас мне нетрудно, наплевав на свое смущение, сказать ему правду.

— Не жалею. Просто не хотела делать тебе больно и не совсем отдавала отчет своим действиям, — на последних словах все же не выдержала и отвела взгляд.

Что он обо мне подумает? Как отнесется к проявлению моей животной стороны, которая, кажется, уже признала Снора своей парой? Он тоже не человек, но контролирует себя намного лучше, чем я.

— Виноват только я, — отрицательно качнул он головой. — Это я не сдержал свою силу.

И мне совсем не больно.

С недоверием посмотрела на его искусанную шею, на которой уже подсыхали тоненькие темные дорожки.

А в следующую секунду он чуть сильнее сжал мои запястья и, опустив бедра, потерся о мой живот довольно внушительной выпуклостью.

— Теперь веришь? — еще одно движение бедрами, и он резко отстраняется, соскочив с кровати.

Его обещающий взгляд жадно скользит по моему обнаженному телу, и с тихим рыком, что срывается с губ Снора, оседает сладким спазмом внизу моего живота.