Онлайн книга «Низший»
|
Это и есть «первый прием пищи»? Так себе завтрак по объему… у него грани в два сантиметра. Забрав кубик, медленно и осторожно покинул кресло, шагнул в коридор. За мной бесшумно закрылась створка. Где я только что побывал? Медпункт? Столовая? Все вместе? Шагая вдоль стены, скользя на этот раз левым плечом, вернулся к месту, где меня оставила девяносто первая. Меня по-прежнему все игнорировали – как и я их. Каким-то чутьем я понял – попытайся я начать задавать вопросы и тут же буду грубо послан. Я блаженствовал – боль быстро утихала, уже снизившись до вполне терпимой и опускаясь все ниже, вот-вот собираясь добраться до радостной отметки «едва ощутимая». Скорее бы… – Одиннадцатый. Знакомый голос! Я радостно улыбнулся подошедшей однорукой знакомой. Та на улыбку не ответила, зато прикипела взглядом к моему сжатому кулаку. Я сориентировался быстро. Протянул ей кулак с зажатым кубиком. – Возьми. Ответишь на несколько вопросов? – Я же говорила – съешь даже через силу. Это еда. А еда – это энергия. А энергию нужно потратить на работу, чтобы вечером получить солы. Не шути с едой. Съешь. – Уже узнал что-то полезное – впервые улыбнулся я – Возьми. При всем желании я не смогу съесть ни кусочка. Даже не собираюсь грызть. – Его и не надо – девушка забрала кубик, спрятав его в небольшой и явно самодельной поясной сумке – Копишь слюну. Кладешь кубик на язык. Он через пару секунд рассыплется в пыль, что напитается слюной и станет вязкой. Глотаешь. Вот и позавтракал. Или пообедал. Лучше кубик в воду бросать и пить коктейль. Что спросить хочешь? – Много чего – признался я – Но мне бы присесть для начала. – Быстрее. Чем быстрее начнем работу – тем больше шансов выполнить дневную норму. Садись и спрашивай. Опустившись – с радостью ощутив, что ноги стали чуть сильнее и послушней – я не стал тратить время впустую и задал первый пришедший в голову вопрос: – ОРН? – Обычная рабочая норма. Считай это своим рангом, низушек. – Р? – Разово. Обезболивающие вкололи? – Верно. – В первый день их всем новичкам вкалывают. Чтобы не спятили от боли в голове и теле. – Нузушек? – Добровольно низший. – Не понял… – Я сама не очень понимаю. Это наш статус. Ты, я, остальные здешние – мы все низшие. И согласились на это добровольно. Как и на блокировку памяти. – Вот про память… – Блокирована у всех. Про это сильно не расспрашивай – людям не нравится. – Ясно… – Что еще? – Где мы? – В жопе. Грубое выражение как нельзя подходило к моему случаю. Я и правда в полной заднице. Но, пошевелив во рту начавшим напитываться водой языком, переспросил: – Где-где? – Где слышал, двойная единица. Мы в заднице. Глубокой. И выход отсюда только один – смерть. Плохо… что-то безнадежности становится многовато. Я про себя ничего не помню, не знаю своего характера, к примеру, но мне упорно кажется, что я человек веселый и стремящийся к позитиву. А тут такой тягучий хлюпающий мрак безнадежности… едва тлеющие угольки жизни в глубине глаз почти безразличной ко всему молодой еще совсем однорукой девчонки. – Спрашивай, одиннадцатый. – ОРН – мой статус. Низший – мой статус. Это как понять? Запутался. – Все просто – низший… это ты по жизни, понял? Низшим здесь рожден, низшим здесь же умрешь. Низший – твоя фамилия, как у каждого здесь. Я низшая девяносто первая. Ты низший одиннадцатый. Вот так. – Ясно… – ОРН – это внутренний статус. Он твой пока ты каждый день выполняешь полученное утром задание от системы. Это важно, одиннадцатый. Если провалишь задание – тебе конец. Норму обеспечения уменьшат сразу же, солов не заплатят, уйдешь в долг по аренде комплекта, снизят дозы иммунодепрессантов. Держись за ОРН руками и зубами. Как закончим болтать и тратить время впустую – выясняй свое задание и начинай его выполнять. – Я но ногах еле стою. Боль только-только утихла. Внутри меня что-то скрипит и хрустит, когда нагибаюсь и выпрямляюсь. Мне нехорошо. Очень нехорошо. – Да всем плевать – жестко ответила девушка и с размаху наградила меня еще одной затрещиной – по той же щеке – Всем плевать на твое «мне нехорошо»! Все только и ждут, когда ты сдохнешь – ведь на твое тело система кому-то выдаст задание «похоронку»! А это лишние солы! Обжигающая боль встряхнула. Клубящаяся в голове отупелая муть немного разошлась. Внутри проснулась злость. Меня ударили. Это больно и обидно. Я зол. Отупелая муть начала расходиться быстрее. – Ударь еще раз – попросил я – Посильнее. – Не говори, что тебе понравилось… – Скорее разозлило и захотелось пнуть тебя так сильно, чтобы ты… – Поняла. Держи. Шлеп… и многострадальная щека заполыхала огнем. Тряхнув головой, поблагодарил: – Спасибо. – Мне пора. – Еще пару вопросов! – Слушай… тебе кажется – ты должен узнать так много! Но на самом деле – ты знаешь уже пятьдесят процентов того, что знает здесь каждый старожил. – Еще минуту. – Давай. – Где мы все же? – Никто понятия не имеет. Если кто и знает – никому не говорит. Глухая тема. – У меня что-то серьезное с левой рукой – я показал чудовищно раздутый локоть – Они напортачили с моим комплектом. Пусть все старое и обвислое, пусть слабое – но пусть хотя бы работает! – Согнуть можешь? – коротко спросила девушка, оценив мой локоть долгим пристальным взглядом. – Ну… это очень больно. Мне вкололи сейчас болеутоляющее, но… – Я не это спросила, низушек! Хватит плакаться! Я тебя спросила – согнуть можешь? Меня снова окатила злость смешанная с накатившим раздражением. Разве так положено общаться с человеком, чей левый локоть напоминает огромную посинелую помидорину готовую вот-вот лопнуть? Где хоть капля сострадания? – Сейчас… Стиснув зубы, я шевельнул левой рукой, сжал и разжал пальцы, после чего принялся за самое неприятное – начал сгибать руку в локте. И тут же замычал от боли. От рвущей нервы сильной боли. Слишком сильной. И это с обезболивающими… Но руку я согнул. Не полностью, но согнул. Девяносто первая неопределенно повела головой и поднялась: – Тебе не повезло, одиннадцатый. Пальцы работают, запястье вертится, в плече проблем нет, локоть сгибается. Рука работает. |