Онлайн книга «Низший 4»
|
Шансы нулевые. Я бы рискнул будь шансы получше. Но они действительно нулевые. Но может я зашел не с той стороны? – Винтовок всего три? – спросил я напрямую – Или у других боевой ранг не позволяет? – Винтовок всего три – ответил паук – Раньше было пять. Все у пауков. – Так… и что с ними стало? – Две были уничтожены в один день и час. В давнишнем взрыве. – Давно? – Очень давно. – В таком же взрыве как сегодняшний? – Сегодняшний – мелочь – махнул лапой паук – Наших погибло немало. Нижних зацепило. Но поверь, Оди – это мелочь. – А что конкретно случилось? – Про наши внутренние дела я тоже молчать умею. Пожав плечами, я постучал пальцами по столу и передо мной разложили новую партию фотографий. Эти тоже не выглядят слишком старыми. Зато на них с разных ракурсов изображено весьма яркое, красочное, блестящее и крайне непрофессионально запечатленное зрелище. – Что за тупорый фотографировал? – осведомился я, пытаясь хоть что-то разглядеть в красочном бесформенном месиве. Это площадь перед главным входом в паучью крепость Лихткастил. На ней уйма народов, торчат во все стороны стальные и мясные лапы, кричащих цветов одежда. Видны плывущие над головами тарелки с жрачкой, на переднем фоне танцует пара обнаженных бабенок смутных, но явно не стройных очертаний. Но все снято слишком издалека. Не различить лиц. Вообще никаких деталей не различить. Мусор. Поведя ладонью, я собрал их в кучу и отодвинул к пауку. Поднял глаза. Паук из ПауПам сидел и сверлил глазами столешницу. – Ты делал фотографии? – понял я. – Я – с сокрушенным вздохом признался тот – Но… – Но наделал дерьма – подытожил я – Еще фото есть? – Нет. Таково правило – делать не больше девяти фотографий за шесть месяцев. Иначе быстро все истратим. Быстро пересчитав, я хмыкнул – ровно девять. Девять драгоценных и безнадежно запоротых кадров. Ну ты и кадр, паучина… – Было бы смешно, придумай ты это правило – добавил я. Паучья башка опустилась еще ниже, слюнявые жвала едва не коснулись стола. – Я… – донеслось едва слышно. – Давай следующие фото – велел я, снова стуча пальцами по столу. Тасуя фотографии, смущенный паук не удержался от вопроса: – Стебаться надо мной не хочешь? – Я же сказал – мне плевать – сказал я чистую правду – Мне плевать на твои успехи, на твои провалы, на твои запоры и понос. Если ты прямо сейчас сдохнешь – я позову еще одного паучару раскладывать пасьянс из хреновых фотографий. – Так и запишем в хронике – обиженно пробурчал тот – Гоблин ты хренов! Не против такого заголовка? Или еще что получше – чтоб-ты-сдох-долбанный-герой-сучий-Оди… – Если так напишешь – мое мнение о тебе изменится к лучшему – ответил я и снова не солгал – А тут что? – Виктория. Верховная паучиха. Славно и мудро правила долгие годы. Королева из королев. На фотографиях – тетка жирных лет. Усатая. Набрякшее мрачное лицо, бугристый невысокий рот, поджатые брюзгливо губы, шея втиснута в высокий узкий воротник, за спиной сбруя с вертикально поднятыми восемью сверкающими стальными лапами. – Двенадцатилапая? – уточнил я. – Все верно – гордо ответил паук – Великая Виктория Двенадцатилапая. – И всеми она могла управлять? – К-хм… это скорее символ власти… – Заспинная корона? – Ну… послушай, гоблин. Королеву Викторию любили. И до сих почитают. Держи шуточки на привязи. – Давно почила в бозе? – А? – Давно сдохла жируха? – Эй! Сказал же… – Но ты ведь ее не сильно почитаешь – наклонился я вперед – Чего так трясешься? – Зато другие почитают! – огрызнулся паук, тоже наклонившись поближе – И сильно почитают. А мне лишних проблем не надо – тут девяносто пять пауков из ста считают, что Паутина Памяти никому не нужна и нас надо разогнать на черные работы! Плуксов отстреливать на окраинах. – Прямо как мы сегодня. – Вот именно! И без обид. – Ну да. Я грязный гоблин. А ты паук небесный. – Все так. – И здесь рожден? – Конечно! – Так что про сдохшую жирную клушу с кучей лап? Давно сдохла? – Давно! – сквозь зубы прошипел паук – Прояви уважение, гоблин! Она почтенная и славная паучиха! – Она долгие годы была вождем. Стало быть, она по маковку в дерьме и крови. По-другому не бывает и не будет. Никогда. – Прошу тебя! – Проси – кивнул я – И пока просишь – следующие фото давай. А что тут рассматривать? Жирная верховная паучиха во всех ракурсах и возрастах. От юной сомнительной привлекательности до жирной усатой перезрелости. – Ты первый кто потратил всего пару секунд на лицезрение королевы. – Смотреть на что? – спросил я – Она стоит, сидит, снова стоит, сидит, улыбается, держа в руках винтовку. Бред. Добавить бы ей за спину Трахаря Семилапого с приспущенными штанами и вот тогда… – Ти-и-ихо-о-о! – раздавшееся шипение можно было смело отнести к истинно паучьему – настолько долгим и злобным оно оказалось. Конечно, если пауки вообще умеют шипеть. – Нормальные фото показывай – велел я – Времени в обрез. И я лучше посплю, чем буду пялиться на давно померших теток с заспинными коронами. – Да они все такие! – Тогда наша сделка не состоялась – покачал я головой и начал подниматься – Я отзываю бойцов. Рассказы закончились. – Тебе жалко? – Мне? Жалко – подтвердил я – Ты по-любому поимеешь какую-то выгоду с наших рассказов. Я же пока не поимел ничего – разве что на хрен пропавшего паука полюбовался. – Ну… погоди! Вот самые старые фото! С охот паучьих! – Ну-ка… – я с неохотой опустился на скамью – Показывай. Охота… я ожидал увидеть лыбящиеся хари охотников держащих за лапу дохлых плуксов. Или поставивших на них ноги. И не ошибся. Охотники стоят на трубах, висят под потолком и на стенах, с их поясов свисают гирлянды из плуксовых тушек. Похоже у пауков фетиш на гирлянды. Гирлянды из плуксов, гирлянды из голов, гирлянды из… о как… На одном из фото опять Трахарь. С любимой винтовкой за плечом и ожерельем в руках – из отрезанных ушей, носов и членов. Аккуратно так нанизал. При этом и свой хозяйство показать не забыл, вывалив его наружу и радостно улыбаясь во все жвала. |