Онлайн книга «Низший 5»
|
– Зависит от стадии – ответил Мнут, медленно обходя вокруг спокойно стоящего голого призма – Чем раньше понял, что подхватил заразу – тем лучше. Всего три стадии. От первой – один укол и проблем нет. От второй поможет только холодный сон. Третья стадия… это стадия скабба. Если живым возьмут, Мать отправит на лед. Но я не слышал, чтобы скаббы возвращались. Как по мне – билет в один конец. Разве что кровь подземных великанов спасет. Но егеря здесь редкость. Да и кто сумеет купить такую редкость волшебную? – Ты меня снова запутал, верг – признался я, натягивая штаны – Что за холодный сон? – Блаженна ваша жизнь островная – вздохнул тяжело Мнут – Все больше склоняюсь прыгнуть в лодку, дойти до острова и остаться там жить. Пасти оленей, жрать мясо и рыбу, смотреть на далекую землю и радоваться жизни. Как думаешь – меня примут в ваше племя? – Как система решит – развел я руками – Медблок там есть. – Может и попробую… – Так что за холодный сон? – Никто не знает. Но пробужденные и излеченные от почесухи добросы помнят темноту, сонливость, ледяной холод и много нагих тел лежащих тесными рядами на светящемся льду. Многие вспоминают висящие связками изуродованные тела – лишенные рук и ног. Обрубки с головами, подвешенные гроздьями. Может то кара материнская для грешников великих? – Может и так – усмехнулся я, вспомнив, с каким интересом верги рассматривали мои шрамы на руках и бедрах – Хладный сон значит… – Он самый. Исцеляет вторую стадию почесухи. Может и третью – но там уже счет не на месяцы, а на годы. – А гнилью призмы не болеют? – Нет. Эта зараза обошла их стороной. – Гены? – вслух предположил я и, возясь с сапогом, вернулся к расспросам – Егеря кто такие? Волков отстреливают, когда те излишне расплодятся? – То охотники – махнул рукой Мнут – Или вергов Мать посылает. Что там делов то? – Ну да. А егеря что делают? – Чудовищ уничтожают по приказу материнскому. – Каких? – Всяких. Задрал ты с вопросами. Глотка пересохла. – Так смочим в городе. В гостевом доме. Я угощаю. – Ну… – И за нами заодно присмотришь. Вдруг мы все скаббы и зомби замаскированные? – Ушлепки вы хитрожопые всей правды не говорящие. Я таких как вы сразу отличаю – жизнью и судьбой битые, озлобленные. Вы – и сыроеды? Чушь! – Уж какие есть – улыбнулся я – Так что за чудовищ егеря мочат? – Егерями или истинными охотниками их мы называем. Чаще молва их по-другому зовет – героями. Или геррами. Потому как они страшных тварей уничтожают. Ты вот когда-нибудь слышал про чудище, что может взорваться само по себе и оставить на месте деревни огромную воронку? Запамятовал название… – Откуда нам о таких слышать? На острове такого нет и не было. – Еще егеря порой призмов особо опасных уничтожают. Таких, с которыми верги справиться не могут. – Есть и такие? – Бывает. – А призмы в законе бывают? Или Хван первый? – Слышал, что бывает такое – неохотно признался верг – Говорят, такое случается, когда грешный призм искупает свою вину и Мать прощает его. Но как можно искупить вину, если не помнишь о ней? – Делами добрыми – пожал я плечами – Услугами интимными. – Эй – возмутился из-под вернувшегося на голову капюшона Хван. – Интимными – покосился Мнут на призма – Ладно. Дальше шагаем. Ты проставляешься, сыроед Оди. – Как обещал. А кровь великанов… это что за лекарство с таким названием? – Не название. Суть как есть. Настоящая кровь подземных великанов. Исцеляет почесуху на любой стадии. Так же быстро как гниль. – А что гниль? – Если скабб заразится гнилью – гниль мигом очистит тело от намека на почесуху. Зараза заразу не терпит. Но так лечиться… оно того не стоит… – Ну да. А великаны подземные как выглядят? – А хрен его знает. Но водятся великаны в какой-то подземной стране и добраться туда так тяжело, что не каждый егерь сумеет. – А егерь… это должность? Как у вергов? Или надо родиться избранным? – Помолчи ты хоть немного… говорливый как бродос! И столь же надоедливый. – Бродос? Кто такие? – Ох дритт… бродосы обычные! Тропниками их еще зовут! – Кто зовет? Мы сыроеды народ наивный и несведущий. – Ты не сыроед. Я бы тебя вергом бывшим назвал. И его – Мнут ткнул пальцем в зевающего Рэка – Повадки знакомые. Хотя ты вроде чем-то похуже был. Кровью от тебя несет. – Я сегодня мылся. Так что за бродники? – Бродосы… Бродосами и тропниками оказался бродячий этнос. Удивительный этнос. Несколько небольших этнических сообществ что бредут и бредут по Чистой Тропе, она же Великая Кружная. Их дорога не заканчивается никогда, да они этого и не хотят. Черноволосые, красивые, умеющие прекрасно танцевать, отлично играть музыку и отменно убивать зомби. Изредка вечные бодяги ненадолго сходят с Тропы и останавливаются у какого-нибудь городка – починить фургоны, перековать лошадей и дать им отдых. Да. Лошадей. Да. Фургоны. Бродосы путешествуют на фургонах влекомых лошадьми. Путешествуют и верхом. Как отдохнут – двигаются дальше. Чем живут? Приказами Матери, что повелела им вечно приглядывать за Тропой. Они чистят старую бетонку от упавших деревьев, убивают бродящих поблизости зомби, заботятся о скаббах, прорежают зверье, проверяют состояние материнских глаз и в случае чего чинят их или заменяют. Они же проверяют безопасность Материнских Дланей – пятачков безопасности разбросанных по Тропе. И идут, идут они по Великой Кружной, позволяя себе лишь редкие остановки. Вся жизнь в движении. До самой смерти. Другого исхода можно не ждать – они лишены права оседлости. Хотя это просто слухи. Бродосы не любят говорить об этом и просто бредут и бредут по Тропе. Одного не отнять – убивать они умеют. И во всем подчиняются своим баронам, что часто говорит с Матерью, спрашивая у нее дальнейших указаний. Вот так… Успев рассказать о бродосах, старший верг Мнут остановился у смешной городской стены, приглашающим жестом указав на широкий проем. Вот и городок Светлый Плес. Входи, гоблин. Повернувшись, я глянул на призма и качнул головой – вперед. Хван колебался лишь секунду. А затем сделал пару решительных шагов, миновав проем и стену. Ничего не произошло. Тихо выругался помощник Мнута. Задумчиво хмыкнул сам старший верг. Я же шагнул вторым, мне в затылок дышал Рэк. |