Онлайн книга «Низший 5»
|
– Больно? – спросила она Хвана и в ее ставшем вдруг хрипловатым голосе звучала вовсе не робость. Там звучало многое другое, но не робость. И эти интонации были столь явственны, что их уловили все. Уловила и Нанна. И тревожно привстала, дернула подругу за рукав: – Мы лучше пойдем. – Иди – не оборачиваясь, ответила Джоранн, не отрывая прекрасных глаз от покрытого чужой кровью лица-морды призма с сомкнутыми жвалами. – Джоранн – изумленно выдохнула Нанна – Ты что? Ты чего? А? Он же… он же мужик! – Ага – кивнула Джоранн, цепляя со стола стопку и опрокидывая в рот – Мужик… – Вот дерьмо дритское – буркнул орк, бросая под ноги окровавленную скатерть, которой почти безуспешно пытался оттереть харю и волосы – Вот дерьмо… да ну на… баба то с особой фантазией в башке… – Выпьем же – усмехнулся я, тоже поднимая стопку и, чуть пригнув голову, глянул наверх и в сторону, убедившись, что мы находимся в поле зрения полусферы наблюдения. – Он же насекомое… – тихонько проскулила крепышка, что поняла – все, ее тихое женское счастье только что закончилось – Насекомое… и мужик! Мы выпили. И снова разлили. На стол легли деревянные доски с нарезанным мясом. Рядком встали какие-то салаты. Добавились еще кувшины с компотом. Официант летал ракетой. И тащил уже все подряд – походу просто хватая с кухни любые полные тарелки и таща сюда. Ну и ладно. Подцепив с тарелки что-то напоминающее двух скорченных в агонии трахающихся моллюсков, я закинул розовую массу в рот и жеванул. Вкусно… прямо вкусно… а к ним дозу салата из водорослей, кусок той птичьей ляжки, а сверху огромную ложку от гигантского куба дрожащего на тарелке мясного студня. Прожевать, запить компотом. Повторить все с самого начала. Влить в себя стопку самогона. Оглядеться. Прислушаться к возне в трактире – из дверей начали выволакивать пострадавших. Кто-то выходил сам, кого-то несли. И все дружно двигались к медблокам. А к нам целеустремленно шагали восемь рыл. И все как один в блестящих на зимнем солнце серебряных кольчугах. Верги. Тут две группы, судя по их движениям. И все их ошибки сразу на виду – я мигом вычислил лидеров, опознал и бета-самцов. Увидел и открыто несомые ловчие сети. Наших знакомцев не видать – либо группа Мнута на больничном, либо подоспеют позже. Чуть повернув голову, жуя студень, смерил взглядом еще двоих – тоже в кольчугах, тоже шагающих целеустремленно, но при этом выглядящих посерьезней. И в боевом плане посерьезней и в социальном. Не иначе командиры пожаловали. Но Кормчего среди нет – это я понял сразу по поведению окружающих. Лидера поселения так не встречают. А вот злорадности на искореженных лицах пострадавших хватало – многие даже забыли про терзающую их боль и липкое дерьмо в штанах. Остановились и приготовились лицезреть… Со стуком положив поверх двух кувшинов игстрел – а «свинка» под столом на колене и все еще закутана – я, прожевав осведомился: – На кой хер с сетями, мужики? Тут рыбы нет. Остановившись, верги переглянулись. Со стороны раздался раздраженный крик: – Дритт! Я же говорил! Они вооружены дальнострелом! Куда претесь с сетками?! – Не ори, Мнут! Я тебе не боец поджопный! – сиплым ревом ответил лидер одной из групп. Я с интересом наблюдал. Нанна попыталась еще раз, тихо и заботливо проскулив: – Джоранн… тебе хватит самогона. – Да – согласилась красавица-прелестница, даже и не думая отлипать от ошарашенного призма – Плесни мне бренневина. Большой бокал. Крепышка, опустив голову, схватила за горлышко бутылку с морошковым ликером. И явно с трудом удержала себя от того, чтобы не врезать бутылкой по голове призму. Или мне. Но все же удержалась. С хрустом разжевав птичью кость, я еще раз глянул на полусферу наблюдения, бросил пару взглядов на потенциальных врагов. Перевел глаза на подошедшего Мнута с висящей на перевязи рукой: – Как копыто? – спросил я – Подлатали? – Мать добра – коротко ответил старший верг и, чуть помедлив, опустился на лавку напротив – Расскажешь, что тут приключилось? – Мы сыроеды мирные и законопослушные – ответил я – Всегда готовы помочь следствию. Ты ведь следствие, Мнут? – Хватит шутковать – скривившийся верг сцапал стопку орка и махом выпил – Можем и завалить. – За что? – поразился я. – За это – указал он на ожидающее кровавого зрелища подраненное стадо. – Они напали – развел я руками с усмешкой и потянулся к бутылке, чтобы налить нам еще по одной – На нас бедолаг. Зашли островитяне выпить огненной воды… а тут местные проявили ничем не объяснимую расистскую агрессивность. Что-то имеете против моих раскосых глаз? – У тебя не раскосые глаза. – А так? – спросил я, растягивая пальцами уголки глаз. – Эй! Хватит! Расскажи, как дело было! – Да рассказывать нечего, верг. Мы сидели с подругами. Отмечали знакомство. Вошедший хреносос с фигурой трахнутого тунца – вон тот – я указал на «нулевого пациента» – оскорбил нашу подругу и получил заслуженное наказание. После чего на нас набросился еще один. А затем и остальные почти в полном составе. Есть еще один мудак. Он их подзуживал. И если бы не он – такого побоища бы не произошло. – Кто он? Имя? – На кой черт мне его кличка? Но вон он улыбается гадко – обличающе указал я. Держащие на весу «нечто» с болтающимся на шее тем, что некогда было лицом – и даже в чем-то волевым – глянули на кровавую дрожащую массу и едва не сблевнули. Удержались и попытались потащить детину дальше, но тот дернулся, замычал с брызгами, уперся ногами в землю. Он хотел видеть… хотел видеть расправу над гребаными суками сыроедами! Хотел видеть это сейчас! Лучшее обезболивающее! – Ты же хочешь мира? – спросил я Мнута. – Кто не хочет жить спокойно? – легко ответил тот. – Тогда на брудершафт! – расцвел я в улыбке – Такой обычай наш островной! Первый шаг к вдумчивому доверительному разговору! – Э… – Давай, давай – подбодрил я верга, наклоняясь со стопкой к нему через стол – Срать! – Что? – Срать! – поддержал меня орк, поднимая свою дозу. – Срать! – отмер призм и в его голосе звучало удовольствие хищного сытого насекомого. – Дритт – проскулила крепышка Нанна. – Срать! – уверенно заявила Джоранн, со звоном ударяя бокалом о стопку призма и добавляя – И со мной на брудершафт. Доверия ради… И ведь добилась своего, сумев обвить рукой лезвие призма спрятанное в рваных кровавых ножнах рукава. Рыжуха набухалась… Выпил и я с Мнутом. И глянул в сторону, где бессильно обвис на чужих руках изуродованный детина. Он уже не сопротивлялся, когда его потащили к медблоку. А я спросил: |