Онлайн книга «Низший 6»
|
– Отдыхать – не оборачиваясь, ответил я – Отдыхать. – Они от кого-то убегали в большой спешке. Он был серьезно ранен. У нее лицо в крови. Плот связан наспех из всякого хлама. Они действительно могут погибнуть. А если за ними погоня и они не знают местности, то… Остановившись, я повернулся, глянул на выжидательно смотрящую на меня Кассандру и отчетливо произнес: – Это не мое дело, пифия. Мало ли окровавленных гоблинов от кого-то убегают прямо в этот момент? Мы живем в жестоком ублюдочном мире. – Спрошу последний раз – уверен? Знай я точно, что за остров, всегда можно послать по Тропе нескольких шустрых бойцов… – Мне плевать. – Раз плевать – скажи хоть что-то, ублюдок! Если промолчишь – то тебе не плевать! Тебе хочется их смерти! Я примерно поняла область. Но надо бы чуть конкретней – счет идет на часы! Тот городок? Светлый как его там дальше? Рядом с ним сраный дымный островок? Ну же! С шумом выдохнув, я отвернул и шагнул прочь, бросив напоследок: – Светлый Плес. – Хорошо. – А зачем это тебе, пифия? Мне на них плевать. Даже если спасешь – мне плевать. Но на кой хрен тебе столько усилий? – Видение от Матери просто так не приходит. Так что не льсти себе, гоблин. Я думаю больше о себе. – Прямо на душе полегчало – признался я – А то уж думал – вдруг влюбилась. – Пошел ты! – Помни про кресла, Кассандра! Чем мягче твоей жопе – тем больше шансов, что ты никогда отсюда не уйдешь. – Пошел ты! И… мое уважение, гоблин. Мое уважение… Свернув за угол барака, я узрел ожидаемое – толпу в полста рыл рассредоточившуюся вокруг украшенного огромным котлом газового костерка. Запах по воздуху разносился божественный. Жратва почти готова. Своих я разглядел не сразу. Часть в толпе. Всего двое у беседки. Рэк и Каппа. Первый чистит ногти ножом. Второй полирует лезвие меча. Рядом груда наших вещей, в том числе моя экипировка. Добредя до бойцов, прислонился спиной к стене и медленно согнув ноги, сполз на одеяло. – Как ты, лид? – глянул на меня орк. – Не сдох. – И славно. Дотянувшись до куртки, я выцарапал из кармана сложенный листок из блокнота старого сурвера, развернул и, подставив текст под тусклый свет горящей в беседке лампочки, начал вчитываться во влажные мечты о статусе и мести. Ты погляди какой дедушка-извращенец в мечтах практичный. Самое главное выразил в заголовке: «Убить старую суку Бруху и стать легендарным!». Но порадовавший меня заголовок перечеркнут, а ниже написан новый куда более скромный «Нейтрализовать сурвершу Бруху и стать легендарным!». А так ведь все славно начиналось… – Че такой мрачный, командир? – снова ожил орк. – Так заметно? – Ага. – У пифии было видение. Йорка с Баском, раненые, в спешке бегут с острова сыроедов на хлипком плоту. – Дерьмо… и ты что? – Ничего. – И правильно, командир. Нахрен. – Нахрен – кивнул я. – Может можно мне выпить чуток, а? Грамм двести… – Пусть будет триста. Ровно. – Отмерю до грамма – ощерился орк, вставая – Каппа! Пошли бухнем по детскому! Каппа глянул на меня. Я кивнул: – Иногда надо расслабляться, боец. Выпей. Потрахайся. – Я принял слезы. – Это не то. – И во мне теплится огонек надежды, что уже сегодня ночью я наконец-то разгляжу лицо того, кто… – Да-да – кивнул я – Но это потом. А сейчас – иди и тяпни самогона, запей компотом, а потом найди себе горячую смачную бабенку и проведи с ней время. Дам совет – не разговаривай с ней о смутном лице какого-то ублюдка. Просто трахайся. – Да… командир… – Повтори приказ. – Выпить самогона. Запить компотом. Найти смачную бабенку. Не говорить с ней о ублюдке. Просто трахаться. – Приказ понят верно. Выполняй. Бойцы утопали. Я же, чуть поерзав, подложил под низ спины рюкзак, набросил на ноги край одеяла, подтащив поближе игстрелы с остатками заряда, хотел уже вернуться к чтению листка с планом старого сурвера, но накатившая сонливость помешала. Налившиеся тяжестью веки захлопнулись, кулак сжался, сминая и пряча листок, подбородок опустился на грудь. Дерьмо… Неужели настолько меня измотал сегодняшний день? Не иначе система переборщила с седативными… Ладно. Позволю себе чуток отдыха. Я посплю совсем немного. Совсем чуть-чуть. Где-то с полчаса. И снова примусь разбирать каракули Джона Доуса… Согнувшись над закипающим чайником, старый Грим, размельчая в ладонях сухие водоросли, спросил: – Что ты знаешь о чистоте чувств, пацан? – А? – Ты слышал? – Ты ведь не про любовь? – И она в списке. Я про все чувства. Но сразу, а про отдельности. Чистая любовь. Чистая ненависть. Чистейшая незамутненная злоба. Вот правильное слово – незамутненность. Что ты знаешь о ней? – Я не въезжаю. – Это сложный вопрос – кивнул старик – Но важный вопрос. Как ты относишься к государственным дронам-наблюдателям, что часто навещают нашу обитель? Любишь их? Ненавидишь? – Ненавижу! Они лезут везде! Везде! – То есть государство ты не любишь? – Ненавижу! – Но раз в месяц грузовые дроны того же государства сбрасывают нам контейнеры с лекарствами и кое-какой одеждой. И ты ведь радуешься этому дню? – Ну… – Радуешься? – Ну радуюсь… – Тогда, где твоя ненависть, пацан? Куда она делась? Была придавлена дешевыми сладостями, что напичканы средствами стерилизации? Ненависть исчезла? – Нет, но… – Но? – Я не знаю! Сложно! – Не сложно! А мутно! Вот в чем твоя беда – мутность чувств. Если ненавидишь – ненавидь! Живи этой ненавистью! Дыши этой яростью! Не позволяй подачкам замутнить твою ненависть! Это касается всего! Если любишь – люби! Принимай как есть со всеми недостатками. Понял? – Нет… – Поймешь. Главное, что ты должен сейчас намертво уяснить своей маленькой головенкой, так это самое важное слово – незамутненность. Повтори. – Незамутненность. – Повтори. – Незамутненность. – А там, где есть незамутненность, там всегда царит кристальная ясность. Цели отчетливо видны. Легко навести прицел. Понял меня? |