Онлайн книга «Ангел-Маг»
|
– Баранэ – где это? – спросил Анри. Друзья в ответ лишь передергивали плечами. Никто не знал. – Опять эта Лилиат, – сказала Доротея. – А еще там икона. Под золотом. Я уверена… очень мощная… – Сейчас увидим, – сказал Анри и начал вытаскивать монеты, раскладывая их опрятными столбиками подле ларца. Когда сундучок наполовину опустел, в середине стала видна сложенная тряпица. Анри задержал руку, глядя на Симеона. – Не представляю себе ловушку или устройство, которое можно было бы в такую тряпочку завернуть, – сказал Симеон. – Точно? – спросил Анри. Пока тот колебался, Агнес нагнулась и откинула ткань. Показались три прямоугольные иконы, соединенные S-образными золотыми пряжками. Образа имели равный размер, примерно в человеческую ладонь. Золоченые бронзовые пластинки, гравированные рукой настоящего мастера, оказались обрамлены бриллиантами в золотой оправе. Камни сидели в три ряда, самые крупные снаружи, потом средние, а внутри – множество крохотных. Изображенные ангелы выглядели в целом человекоподобными, но у каждого имелись громадные шестичастные крылья – в четыре-пять раз крупнее тел. Один ангел держал меч, другой – щит, третий – трубу. Лицо и руки первого были из черного янтаря-гагата, у второго – из красной бронзы, у третьего – из желтого нефрита. – Яматриэль, Самхазаэль, Трифиниэль, – прошептала Доротея. – Трое из двенадцати Князей Ашалаэли. Хотя действует лишь икона Самхазаэля… – Так ты их знаешь? – спросил Симеон. Вопрос не имел смысла, потому что Доротея наверняка знала. Он и сам признал образа, десятки раз виденные в книгах и всяческих выписках. – А как же иначе? – удивилась девушка. – Кто это такие? – хором спросили Анри и Агнес. – В смысле, помимо здоровенной кучи дорогих брюликов, – алчно добавил Анри. – Это три Алмазные иконы королевы Анны, – сказал Симеон. – Часть баснословного Королевского Ожерелья. Агнес повела плечом. Анри ответил непонимающим взглядом. – Очень знаменитые иконы, – пояснила Доротея. – Спертые из дворцовой сокровищницы лет сто назад, – добавил Симеон. – Личная собственность королевы. – А-а, – бесцветным голосом протянул Анри. Возможность завладеть нежданно свалившимся богатством улетучилась, едва поманив. – Ну, может быть, нас все-таки наградят… – Нужно немедленно сообщить королеве, – сказала Агнес. – Я сейчас же… хотя погодите… я лучше на страже постою. А то вдруг отверженцы вернутся. – Полагаю, надо кому-то сказать, – медленно проговорил Анри. – Про иконы, я имею в виду. А вот что касается золотишка… – Доложить надо про все, – сказал Симеон. – И про иконы, и про золото, и про письмо. Я, знаете, уже побывал на допросе у людей кардинала и повторения не хочу… Кстати, кардиналу тоже надо дать знать… в общем, и королеве, и ее высокопреосвященству… Но – по-тихому. Чем меньше народу будет посвящено, тем и лучше. Особенно о нашем участии во всей этой истории… – Но как же награда!.. – застонал Анри. – Нас ведь должны… – Я постерегу ларчик, – пропустив его жалобу мимо ушей, сказала Агнес. – Анри, ты же видел Сестуро? Когда записки носил? – Того великана-мушкетера? Знаю такого. – Он должен быть в нашей казарме. Беги к нему, расскажи о находке. Попроси прийти сюда, и еще пусть известит Францони: та может сообщить непосредственно королеве. – Пожалуй, можно устроить, – медленно проговорил Анри. Он продолжал прикидывать про себя, от кого и какой награды можно дождаться. – Знаете, я, вообще-то, человек кардинала. А значит, обязан доложить монсеньору. Короче, я в лодку – и во дворец кардинала… – А кто это – монсеньор? – спросила Агнес. – Робард. Главный писарь ее высокопреосвященства. – Я, пожалуй, могу быстрее доставить весть кардиналу, – не слишком охотно сознался Симеон. – После допроса Рошфор дала мне жетон… Любой поборник, которому я его покажу, обязан немедля ей сообщить… – Зачем она тебе дала жетон? – спросила Доротея. – От подозрительности, – тяжело проговорил Симеон. – Ко всем и всему. Велела докладывать обо всем, что странным покажется. Вроде того как отверженцы меня от монстра спасали… вот уж чудо из чудес было… как и сейчас. Доротея кивнула. Ее левое веко чуть опустилось на глаз – верный признак углубленного размышления. – Опять отверженцы, – сказала она. – Чалконте. Лилиат. Отверженцы. Чует моя душенька, связаны они как-то… и все это навряд ли к добру… – То есть не наградят нас? – жалобно протянул Анри. – Да будет, будет награда, – нетерпеливо сказала Агнес. – И от королевы, и от кардинала. Это же хорошо? – Не уверена, – промолвила Доротея. Остальные вопросительно уставились на нее. – Я не уверена, что лично мне это на пользу пойдет, – продолжала она. – Впрочем, решусь утверждать, что меня можно и исключить. – С какой стати тебе не пойдет на пользу? – спросил Анри. – Дело в иконах, – пояснила Доротея. – Они были сделаны Чалконте Вероотступником. Меня же вроде как подозревают в связи с действиями подобного рода. И тут неожиданно всплывают иконы. Причем две из трех лишены силы, хоть и не тронуты внешне… что, по идее, выглядит невозможным. А вместе с иконами – письмо от Лилиат, с которой меня тоже якобы связывают некие смутные узы… хотя о них мне никто не удосужился ничего рассказать… – Может, нам тебя просто не упоминать… – начал было Анри, но Симеон перебил: – Нет. Говорю вам – нас, скорее всего, будут допрашивать. – Но мы же ничего такого не сделали! – возмутился Анри. – Это не помешало кардиналу заключить меня в Башню, – возразила Доротея. Некоторое время все молчали. – А я-то обрадовался, что наконец разбогатею, – проговорил Анри. – Давайте все сложим обратно в ларец, – предложил Симеон. – Будем говорить, что заглянули под крышку, но как только сообразили насчет икон – тут же послали к кардиналу и королеве. О письме упомянем, только если спросят напрямую. И вот еще что… – Что? – спросила Агнес нетерпеливо. – Взаимная связь, которую мы ощущаем, – сказал Симеон. – Наше чувство родства, которое, по мнению Доротеи, идет оттого, что мы одного и того же ангела много раз призывали… Вот о нем поминать только при последней нужде! Он обвел взглядом друзей. Те друг за дружкой торжественно кивнули ему. Было ясно – что бы их ни свело, по крайней мере, в глазах кардинала это будет выглядеть крайне подозрительно. – Возможно, утаить не удастся, но хоть попытаемся, – сказал Симеон. – В общем, я пошел Рошфор доносить. А то чем дольше мы медлим, тем больше у них вопросов появится. |