Книга Красавица для Медведя, страница 39 – Делия Росси

– Да ладно, мы потеснимся, – оптимистично заявил Слава. – У нас на соревнованиях народ иногда вповалку спит, когда денег на приличное жилье не хватает. А тут, можно сказать, хоромы, да, Лех?

Он ткнул в бок беспокойно поглядывающего по сторонам друга.

– Что? – переспросил Леха и нахмурился. – Мы с Игорем вон тот крайний займем, а вы как хотите.

– Вик, что скажешь?

Славик вопросительно посмотрел на жену. В его взгляде мне почудилась тоска.

– Тебе надо, ты и теснись, – скривилась Вика и отвернулась, а Леха взъерошил свои разноцветные пряди и подхватил рюкзак.

– Гарик, ты идешь? – покосился он на Астахова, но тот не торопился уходить.

Игорь вообще вел себя не так, как обычно. Не балагурил, не командовал, не пытался острить. И за мной больше не ухаживал. Шел по тропе, глядя прямо перед собой, и выражение его лица казалось странно отрешенным. Наверное, падение с моста так повлияло. Или появление Ильи. Я уже давно заметила, что когда эти двое рядом, они оба немного напряжены, и словно бы присматриваются друг к другу в ожидании проблем.

Пока я рассматривала Игоря, тот повернулся, бросил задумчивый взгляд на Баженова и негромко спросил:

– Илья, а ты что, дом не бронировал?

– Нет, – ответил сосед. – Рассчитывал до ночи назад вернуться.

– Сейчас уже поздно идти обратно, – влез в разговор Гена и посмотрел почему-то не на Илью, к которому относилось его замечание, а на Астахова. – В горах быстро темнеет.

Игорь едва заметно поморщился, но ничего не сказал.

– Со сторожем поговорю, думаю, решим, – буркнул Баженов.

Он равнодушно отвернулся, как будто не видел никакой проблемы, а я окинула взглядом стоящие в ряд дома, и задумалась. Если Игорь забронировал четыре из них, то остаются два, и они явно уже заняты, так что рассчитывать на свободные места не стоит.

– Ты извини, что к себе не зовем, кровати только две, – в голосе Игоря послышались странные настороженные нотки.

В воздухе повисло едва уловимое напряжение, какое бывает перед грозой. Мне даже показалось, что я слышу потрескивание электрических разрядов.

– Да ничего, – ответил Илья и пошел прочь.

Я смотрела, как он идет – крупный, сильный, гордый, – перевела взгляд на Пашку, безмолвно спрашивая его согласия, и позвала:

– Илья!

Сосед неохотно обернулся.

– Если хочешь, можно у нас на полу постелить, – предложила я. – Или у сторожа выпросить какую-нибудь раскладушку.

– Сомневаюсь, что она выдержит, – хмыкнул Баженов.

– Тебя не выдержит, а меня – запросто.

– Если что, я могу на раскладушке поспать, – тут же поддержал меня Пашка.

Вот за что люблю Носова, так это за понимание и отзывчивость. Золотой человек.

– Даш, я пока наши рюкзаки в дом отнесу, – добавил друг и подхватил их за лямки, а я подошла к Илье и сказала:

– Идем. У Таира наверняка что-нибудь есть.

– Откуда такая уверенность? – не торопился принимать мое предложение сосед.

– Ну, он же тут за главного? Значит, обязан быть во всеоружии. Вдруг гостям дополнительные спальные места понадобятся?

Илья хмыкнул, но спорить не стал, и пошел вслед за мной к домику сторожа.

Я оказалась права. Таир не только выдал нам раскладушку и матрас, но еще и несколько дополнительных одеял добавил, пояснив, что ночи в горах холодные. Я поблагодарила сторожа и заметила, как Баженов что-то тихо сказал ему, пристально посмотрев в глаза, а тот так же тихо ответил. Я не разобрала ни слова, но мне показалось, что эти двое очень хорошо знакомы. Правда, ни додумать эту мысль, ни понаблюдать за мужчинами не успела.

– Идем, – кивнул мне Илья и подтолкнул к выходу.

Я шагнула через порог, но оглянулась и успела заметить, какими взглядами обменялись Таир и Баженов. Интересно, что их связывает? Что общего может быть у сторожа с лесной турбазы и бизнесмена из Москвы? И почему они скрывают факт своего знакомства, и на людях ведут себя так, будто впервые друг друга видят? Или я все преувеличиваю? Но ведь Баженов сказал, что шел на базу для того, чтобы пообщаться со сторожем. Отчего же тогда такая конспирация?

Я поглядывала на идущего рядом Илью и пыталась придумать, что сказать, чтобы заполнить паузу, но в голове было пусто. Удивительное дело – стоит этому медведю оказаться поблизости, как все мое красноречие тут же испаряется. Как будто его и не было никогда. И это при том, что я привыкла находить общий язык с самыми разными людьми.

«Ага. Вот только Илья – не человек. Точнее, не совсем человек, – вставило ехидную ремарку подсознание. – Наверное, поэтому у тебя с ним и не ладится».

Что ж, похоже на то. С медведями мне раньше дело иметь не приходилось, ну да лиха беда начало.

– Вот все и устроилось, – поднимаясь по ступенькам нашего домика, улыбнулась Илье. – Теперь можно и в баньке попариться. Паш, ты как? Вещи разобрал? – входя в комнату спросила я и тут же замолчала, глядя на самозабвенно похрапывающего Павлика.

Друг лежал на кровати в одежде и ботинках и выводил носом тонкие заливистые рулады. Умаялся, бедняга. И то – не каждый день в горной речке тонет.

– Ставь сюда, – тихо сказала Баженову, указывая на место у стены. – И занимай свободную койку.

Я подошла к спящему Павлику и принялась расшнуровывать его ботинки. Потом аккуратно сняла их и поставила рядом с кроватью. Дело это было для меня привычным. Когда мы с Носовым ходили в детский сад, я вечно возилась с его сандалиями. Пашка никак не мог разобраться с застежками, они у него какими-то мудреными были, и я привыкла ему помогать. Мои пальцы легко справлялись с любыми хлястиками и шнурками. Впрочем, с тех пор мне много раз приходилось не только разувать, но и раздевать Павлика, который после студенческих попоек приходил почему-то не к себе домой, а к нам. Тетя Эмма потом долго ругалась, что он достает соседей, Пашка клятвенно обещал, что это в последний раз, но после очередного загула каждый раз упорно звонил не в родную дверь, а в нашу.

– Сделаем так – понаблюдав за моими манипуляциями, негромко сказал Илья. – Ты ляжешь на кровати, а я на полу.

Это прозвучало так, будто в конце предложения стояла жирная точка, пресекающая любую дискуссию на корню. Я хорошо знала подобную манеру – у моего отца была точно такая же. Когда он не хотел долгих споров, то применял этот «голосовой прием», обкатанный на работе, и все понимали, что дальше можно не продолжать. И ладно папа, тому по долгу службы такие таланты положены, но где Илья этому научился?

Пока я размышляла, Баженов ловко расстелил матрас, бросил на него одеяло и подушку и подвинул в изголовье рюкзак. И все это четкими скупыми движениями – ни одного лишнего, никакой суеты и заминок. Как в армии.