Онлайн книга «Третье лицо»
|
Мальчик был в некоторой растерянности. Он точно знал сам про себя, что он лично ни в какой террористической организации не состоял. Он также ничего не слышал и не подозревал антисоветского о своих товарищах. Все это был какой-то бред. Но, с другой стороны, если он ничего не знал – значит ли это, что ничего не было? Вдруг они конспирировались? Да, но почему тогда его тоже арестовали? Ответ: либо по ошибке, либо – скорее всего – по ложному доносу! Эти враги народа решили его утопить, из мести, ненависти, из бессильной ярости, черт их знает. Поэтому мальчик начал писать письмо товарищу Сталину. Оно, как положено, начиналось словами о «чудовищной ошибке в результате клеветнического доноса» и должно было закончиться клятвой в верности, в желании отдать родине и партии свою кровь по капле. Но мальчик не успел дописать свое письмо. На пороге камеры показались вохр и следователь. – Этот – на выход, – брезгливо сказал чекист. – Юраков, отведи! Мальчик от страха обделался. – Засранец! – сплюнул чекист. – Юраков, стащи его в мыльню. А потом сам знаешь. * * * Дело обстояло так. Верочка Нисс, дочка второго секретаря обкома ВКП(б), дружила с этим мальчиком, они ходили в кино, и он ей два раза дарил ландыши. Поэтому она вечером сказала папе: – Пап, Вадьку забрали, ну зачем? Он хороший. – Тьфу на вас на всех! – сказал усталый Трофим Альбертович Нисс. – Ну пап! – заныла Верочка. – Ох, – сказал Трофим Альбертович и позвонил кому надо. * * * Поэтому вохр Юраков выдал мальчику полотенце и новые штаны, потом проводил его в цейхгауз, где вернул ему одежду, а далее отвел в кабинет к следователю. Следователь объявил мальчику об отсутствии события преступления и отобрал подписку о неразглашении. * * * Поэтому мальчик до самой своей смерти – а умер он аж в 2009 году, в возрасте восьмидесяти восьми лет – был убежден, что все было в целом правильно и справедливо. Вот, например, его тоже арестовали. Да-с, при Сталине, представьте себе! Если угодно, в тридцать восьмом году. Арестовали по ошибке, а скорее всего, по ложному доносу. Но ведь разобрались! * * * Потому что объяснить ему никто ничего не мог. Трофим Альбертович Нисс был арестован через неделю и расстрелян еще через месяц, а Верочка отправилась в Кокчетав, где умерла от воспаления легких. Начальник из НКВД, который дал указание отпустить мальчика, был расстрелян вместе с Ниссом. Следователь застрелился сам, а вохра Юракова никто не спрашивал, да ему и без разницы было. * * * В общем, разобрались. Тем более что мальчик и в самом деле был ни при чем. Экстремизм возьмите талончик и следите за табло Антон Пиксанов, студент Школы промышленной политики, вошел в здание Следственного управления. В просторном холле на пластиковых диванах сидели люди, глядя кто в пол, кто в планшет. Время от времени раздавался нежный звук колокольчика, люди вскидывали глаза на большое табло, там выплывали цифры, кто-то один вставал и шел в коридор, идущий из холла в освещенную неяркими плафонами даль. Антон огляделся. К нему тут же подошла девушка, хорошенькая, улыбчивая, в синей форме с клетчатым галстуком: – Чем я могу вам помочь? – Мне к следователю. – У вас повестка? Покажите, если вам не трудно, я вам дам талончик. – Нет, – сказал Антон и сглотнул. – Я инициативно. – Прошу вас сюда, – сказала девушка и подвела его к терминалу. На экране светились плашки: «воровство из супермаркетов», «домашнее насилие», «иностранная агентура», «коррупция», «наркомания и наркоторговля», «нарушения ПДД», «неуплата налогов», «политический экстремизм», «разжигание вражды и ненависти», «хулиганство». – Выбирайте, – предложила она и тактично отвернулась. Антон нажал на «экстремизм». Вылетел талончик. «К-204». – Присаживайтесь, – девушка указала на диван. – Следите за табло. Она отошла в сторону и занялась другим посетителем. * * * – Сакулин Петр Николаевич, – сказал следователь, привстав и протянув Антону визитку. – Будем знакомы! – Они пожали друг другу руки. – А вы, значит, Пиксанов Антон Алексеевич… – Он назвал его год рождения, место жительства, курс и номер учебной группы. Засмеялся: – Когда вы приложили палец к терминалу, нам пришли все данные! – На минуту повернул к нему экран своего компьютера. – Чем порадуете? Экстремизм? Ну-с, кто у нас там отметился по части экстремизма? Слушаю вас и записываю. – Я, – сказал Антон. – Вы? – поморщился следователь, покликал мышью. – Вы уверены? На вас ничего нет. Буквально ни капельки. Ни митингов, ни подписей в петициях, никаких ненужных связей… Шутите? – Нет, – сказал Антон. – Все очень серьезно. – Так. Ну и в чем же ваш экстремизм? – Я хочу, – Антон снова сглотнул, – свергнуть президента! – Отлично, – сказал следователь. – Хотя ничего хорошего, на самом деле, но тем не менее. Итак, вы хотите свергнуть президента. Два вопроса. Кто он? Как его зовут? Где он проживает? – Меня никто не подучивал! Не подзуживал и не агитировал! – покраснел Антон. – Я сам! – Я не в том смысле! Вы меня не поняли. Итак, вы хотите свергнуть президента. Кто он? – Как кто? Президент. – Спасибо. Зовут его как? Сколько ему лет? – Я не знаю. – Антон смешался. – Президент и есть президент. Я с детства знаю, что у нас есть президент. Хочу его свергнуть, вот. – А где вы его будете искать? По какому адресу? И как свергать? Конкретно что делать? – Ну… Я подумаю. – Какая прелесть, – улыбнулся следователь. – Второй вопрос: почему вам пришло в голову такое интересное желание? – Откуда я знаю? – Антон отвечал зло. – Что я, психолог? Я говорю, что хочу свергнуть президента, а вы как адвокат какой-то, честное слово. – Уважаемый… – Следователь покосился на экран своего компьютера. – Уважаемый Антон Алексеевич, сдается мне, что вы лжете. Вы не хотите свергнуть президента. Вы не можете доказать, что вы действительно экстремист. Даже что вас посещали такие экстремистские мысли. – Вот! – Антон вытащил из кармана флешку. – Тут вся моя переписка за последние двенадцать лет. Почти что с детства. С друзьями, с девочками. Вот тут я писал своей подруге в ноябре: «Страшно жить. Тоска. Тупик и бессмыслица. Кто виноват? А ты сама, что ли, не знаешь? Его давно пора убрать из нашей жизни. Раз и навсегда». |