Онлайн книга «Третье лицо»
|
Жил-был один мужчина, серьезный и обеспеченный и еще не старый. Сорок семь, кажется, или сорок восемь. Но не пятьдесят. Юбилея еще не было, я точно помню. У него была жена, она была моложе его, но не очень. Не двадцать два, боже упаси. Ей было тридцать пять или даже тридцать шесть. Нормальная такая разница – двенадцать лет. Ну, тринадцать. Ничего особенного. Жили они хорошо. Ребенок, девочка младшего школьного возраста. Хорошая квартира. Машина. Ездили отдыхать. Ходили в гости. Друзья были. С родными тоже хорошие отношения. И вдруг жена умирает. За неделю сгорает от какой-то странной редкой болезни, от тропической заразы, которую привезла с отдыха. Всей семьей были, все у всех одинаково, и купались в одном бассейне, и ели одно и то же, но вот папа и дочка в порядке, а мама раз – и нету. Врачи объяснили, что это у нее такой оказался восприимчивый организм к этой заразе, которая для местных вообще тьфу, а для туристов в самом тяжелом случае три дня температуры, и потом как рукой. Муж – Олег его звали – страшно переживал. Весь сам не свой сделался. Сидел, смотрел в окошко, ни с кем не разговаривал. Ну, девочку, дочку его, сразу подхватили бабушки – обе, его мама и мама покойной жены. Забрали к себе, девочка у них по очереди жила. Конечно, ему от этого было легче, но и тяжелее тоже: совсем один в квартире. Но ему друзья помогали морально. Посидеть, выпить, повздыхать. И подруги покойной жены заходили – убрать, погладить, в субботу обед приготовить. Особенно одна. Лучшая подруга жены. Татьяна. Они со школы дружили и в институте учились вместе. И она часто у них бывала, еще когда Лена – жена Олега – была жива. Разведенная такая деловая дамочка без детей. Лена ее любила, говорила: «Танька – мой верный друг, Танька не продаст!» А Татьяна говорила, когда подолгу сидела у них в гостях: «Греюсь у вашего очага, спасибо вам, ребятки». Вот она и заходила к Олегу, довольно часто. Просто проведать, поговорить, а то и пыль вытереть. Хотя Олег только в первые месяцы совсем уж стал зарастать – а потом как-то встряхнулся и сам все держал в порядке, и даже суп варил, представьте себе. Но Татьяна все равно заходила к нему, они чмокались в щечку при встрече и прощании, и все, и ни-ни. Олег был такой грустный и строгий, что ей даже в голову не приходило подумать, как он в этом смысле обходится. Не говоря уже о том, чтобы самой сделать какое-то телодвижение. Прошло полгода, потом год, потом полтора, и вот однажды он ей позвонил. Она пришла, и он сказал, что есть серьезный разговор. Сели в гостиной. На диване, в разных его концах. Олег сказал, что смерть Лены – это не забытое до сих пор горе, но все равно жизнь идет. Что он по зрелом размышлении понял, что надо жениться. А то совсем можно одичать. И дочка! Нельзя же, чтоб она и дальше жила у бабушек, неделю у одной, неделю у другой! А жить вдвоем с десятилетней девочкой – тоже как-то не то. А бабушек сюда заселять – нет уж, при всей моей любви и уважении, увольте! В общем, надо жениться. – А что, – вслух рассуждал Олег, – разве я плохой жених? Характер у меня хороший, должность и зарплата тоже, с лица не урод, квартира отличная, дочка воспитанная, плюс к тому две бабушки на подхвате… Да, немолод. Прямо скажем, не юн! Но ведь и не старик, еще полтинника нету. Опять же, мне не девчонка нужна! Не моделька двадцати трех лет! – Ну а кто тебе нужен? – спросила Татьяна. – Хорошая, добрая, надежная женщина, – сказал Олег. – Верный друг. Лет чтоб ей было этак тридцать шесть или тридцать семь. Ну, тридцать восемь, к примеру. Роста невысокого, но и не коротышка. Изящная, стройная. Русоволосая лучше всего. С серыми глазами, если можно. Но что это я все про внешние данные, даже стыдно! – Ну что же тут стыдного? – улыбнулась Татьяна, потому что Олег в точности описывал ее. Она была именно такая. Тридцать семь лет. Светло- русая, сероглазая, рост метр шестьдесят шесть, с тонкой талией, стройными ножками и маленькой грудью. – Стыдно, потому что речь о человеке! – Он поднял палец. – Я ищу человека, а не биологический объект! Извини. Вот. Лучше без детей. Чтоб она мою Ксюшку полюбила как свою. Разведенную лучше, чем незамужнюю. – Почему? – спросила Таня. – Так мне кажется. Я вдовец, она разведенная, это будет честно. Полная симметрия. У обоих уже какой-то семейный опыт, понимаешь? Нет, ты понимаешь? – Понимаю, – негромко сказала Таня. – Вот, – сказал Олег. – Дальше пошли. – Куда уж дальше… – усмехнулась Таня, слегка покраснев. – Профессия и интересы! – сказал он. – Мне не нужно, чтоб это была просто жена. Я хочу, чтоб это была женщина – профессионал в своей области. Высшее образование, конечно. Лучше кандидатка наук. Чтоб она в свои тридцать шесть – тридцать восемь уже чего-то достигла. Чтоб занимала позицию, понимаешь? Не в зарплате суть. Суть в том, чтоб у нее были своя карьера, цели и задачи в жизни. Мне вот такая жена нужна, понимаешь? – Понимаю, – очень тихо сказала Таня, потому что она была кандидат наук и заведовала хоть маленьким, но отделом в какой-то хорошей фирме. Их взгляды встретились. Потом она прикрыла глаза, самую чуточку подвинулась к нему на диване и почувствовала его руку на своем плече. – Таня, ты меня поняла? – тоже негромко спросил он и посмотрел на нее. – Да, – прошептала она. Он потрепал ее по плечу и сказал: – Ну, тогда постарайся найти для меня вот именно такую! Встал с дивана и бодро прошелся по комнате. Она тоже встала на ноги, резко огляделась. * * * Не стану рассказывать, что там было дальше… Завещание не стану рассказывать, что там было дальше Сергей Иванович стал себя как-то неважно чувствовать, особенно по утрам, особенно когда серые облака низко и быстро летели по небу, не давая дождя, но принося тоску и слабость. Как будто грязной мокрой тряпкой по голове шлепало. Голова слегка кружилась, ломота была в затылке и в глазах, и теснило в груди. «Погода, погода! – думал Сергей Иванович. – Это все от погоды!» Тем более что именно это ему говорила жена Катя, когда он жаловался на ломоту и боль во всем теле. «Это ничего, это погода такая тяжелая!» Да, наверное. Однако двадцать, десять, да что десять – всего пять лет назад никакая погода на него не влияла и он посмеивался над своими старшими друзьями, которые кряхтели и стонали, что-де погода такая – так бы весь день на диване провалялся. А он что в дождь, что в туман, что в жару бодрячком бежал по своим делам. Так что, видать, не погода, а возраст. Впрочем, кое у кого из товарищей еще были живы отцы. Да, отцы! Бодрые сухощавые старики, смуглые, жилистые и зеркально лысые, они бегали на лыжах, играли в теннис, а один такой дед даже курил трубку, во всю грудь затягиваясь синим дымом с настырным запахом каких-то аптечных цветов. А у Сергея Ивановича от этого дыма кружилась голова и болело сердце. |