Онлайн книга «Большая книга ужасов – 81»
|
Камень уменьшился еще на один маленький кусочек, с кулак величиной. Ненавижу его! Мартышкин труд – это про меня и этот камень. * * * Ночью Бабка всегда уходит. Я уговаривала ее провести со мной хоть Новый год – но куда там! Она даже принесла мне карликовую бутылочку шампанского – из тех, что покупают в поездках в качестве сувениров. И ушла. Я лежала с этой бутылочкой и думала, что даже не узнаю, когда пробьют часы, чтобы загадать желание. Салюты уже громыхали где-то далеко, но это ничего не значит: наши как начнут с восьми, так и зарядят на всю ночь, поди узнай, который час. Эсмеральда и Дамба вдвоем вытаскивали газету из-под моего седалища. Они здорово растолстели за последнее время, и я догадываюсь, что газета им нужна для гнезд. После смерти Маленькой, Большой так и не появлялся. Буду воспитывать третью смену. Салютов крысы вообще не боялись – должно быть, бабахали слишком далеко. Я откупорила шампанское, карликовая пробочка отлетела с тихим «шлеп». «Хочу домой». «Где встретишь Новый год, там и проведешь», – шепнул внутренний голос. Теплое шампанское мерзко пенилось во рту, я зажмурилась, а когда открыла глаза – за окном кто-то стоял. * * * Я даже вздрогнула – но нет, это не ПМ. Потом вспомнила, что надо завопить, а то этот случайный прохожий уйдет и я опять буду куковать здесь, когда могла бы спастись. Я открыла было рот, а он выдал: – Ты здесь? – Молодой. Я думала, что забыла его голос, ан нет. – Нет, – говорю. – Ушла на базу. – Не хами. – А то что? Не позовешь на помощь, как обычно? Он помолчал, закурил и шумно пыхнул дымом в выбитое окно. – Эй, у меня тут беременные! – Кто? – Крысы. – Дура. Кого я позову, когда меня самого ищут. – Все еще? – Ага. Ты-то знаешь, что это не мы убиваем, видела небось. А этим не объяснишь… В городе уже куча народу пропала, а валят то на нас, то на маньяка, которого никто не видел, то нас считают маньяками. – А башка? Помнишь, вы приходили и говорили: «Куда башку спрятал?» – Баранью. Барана мы в деревне увели. – У которого есть семья? – Ну это же шутка… А те школьники из новостей… – Какие? – Ах да, ты ж новости не смотришь. В общем, еще в конце лета пропала компания школьников. И после куча народу… – Знаю. – Откуда? Я промолчала, чтобы не отвечать на глупый вопрос, и подумала, что Бабка дает мне явно не те газеты. – Ты… это… Может, притащишь милицию сюда, пока у тебя еще есть живой свидетель? Может, тебе еще и грамоту дадут за спасение одной из пропавших школьниц. – Дура. Вот и поговорили. Он пыхнул дымом в окно. Бросил окурок под ноги и присел на оконный проем. – Тебе не скучно здесь? – Не жалуюсь. – С крысами лучше? – У меня нет выбора. – А я? Я хрюкнула. Думала, он добавит: «Я же лучше крысы». – Не смейся. Думаешь, мне не совестно? – Думаю, нет. – Да я… Где-то бахнул салют, и небо за спиной Молодого на секунду осветилось, а вместе с ним и окно. В разбитом оконном проеме глянцево блестела ПМ. * * * Я еще не верила своим глазам – мне так хотелось думать, что я ее убила. – Замри! Молодой оглянулся, схватившись за раму, тут же отдернул руку и взвыл: – Стекло же! Может, это и правда было битое стекло, мне было не видно. Этот идиот рассматривал свою руку, не видя, как тварь бесшумно лезет в мое окно. Я схватилась за газету и стала нашаривать зажигалку в бардаке вокруг. Шумно хлюпнуло. Это пятно провалилось в комнату. Оно было неожиданно маленьким. Малюсеньким, с тарелку. Выходит, тварь не только не умерла, а еще и размножается?! И этот ошметок погреться зашел и крысами закусить? Молодой налюбовался на свою руку и наконец увидел: – Эй! Я чиркала пустой зажигалкой: нет-нет, давай ты сейчас все-таки загоришься, без глупостей… Пятно занырнуло под мои доски и шумно шмякнулось на одеяло. Крысы драпанули в разные стороны. Я отбросила зажигалку, попыталась схватить эту тварь рукой… Ну да, глупо. С перепугу мы все делаем глупости. Боль резанула всю ладонь сразу, как будто теркой прошлись, я отдернула руку. – Эй, ты жива?! Иди ты!.. Спрятав руку под одеяло как в прихватку, я пыталась схватить пятно. Оно выскальзывало. – Жива?! Ответь! – Огня дай! Тоже глупо. Если я подожгу пятно – загорится мое засаленное одеяло, и тогда… Мазутный слизняк, ПМ, уже просочился под спальник и вцепился мне в живот. Я взвыла. Боль была не очень сильная, но странная, будто парализующая, мне казалось, что меня со всех сторон держат за руки и ноги. …Арматура. Схватила арматуру, долбанула саму себя, потом аккуратно попыталась поддеть… Я действовала до обидного медленно, как будто в замедленной съемке. На одно мое движение приходилось десять мелких движений чертова слизняка… Крысы оглушительно пищали по углам. Этот наверху орал. Я все поддевала тварь арматурой, но она соскальзывала в последний момент. Голова кружилась, и пальцы перестали слушаться. Я почувствовала, что теряю сознание, сделала резкое движение рукой, поддела, швырнула… Послышался «шмяк», завопил Молодой, зазвенели стекла. И я отключилась. * * * Очнулась я от нашатыря. Забытый и в то же время знакомый запах, резкий, кто хочешь вскочит на ноги. В проеме досок надо мной торчала рука с ваткой. – Проснись, красавица. Бабка! Вернулась! – Спасибо… Вы чего здесь? И где это? – Могу уйти. Твой дружок удрал, только пятки засверкали. Не так уж часто она отвечает внятно на мои вопросы. – Не… Он не мой дружок. Я про это… Про пятно – где оно? – Нам ли с тобой волноваться о пятнах, – неоригинально ответила Бабка. – Да замерзнет, как мамка, не переживай. – Что?! Вместо ответа Бабка кряхтя уселась на доски, почти мне на голову. Цветастые юбки, стиранные при царе Горохе, забили мне всю вентиляцию, но Бабке было плевать. Кажется, она смотрела в окно. И точно, что вздыхала. – Вы правда ничего о нем не знаете или придуриваетесь как обычно? – Ну почему? Знаю. – Она заерзала у меня на голове, осыпая макушку мелким мусором. – Родился, учился, не выучился, служил, работал, потерял работу, оказался в тюрьме, сбежал… |