Книга Ты – дура, детка!, страница 49 – Татьяна Хмельницкая

О! Как бы мне не хотелось расслабиться и плыть по течению!

Не время.

Та-а-ак…

Сотников – тёмная лошадка, но свои пять копеек в мою копилку он добавил. Зачем и почему он так поступил, я разбираться не собиралась. Отчасти потому, что общение с призраками укрепили меня в осознании фатальности нашей жизни. А может, в этом виновата моя личная уверенность в теории «Незнания».

Заключалась она в простом: человек слышит или видит только то, на что настроен. Если он что-то или когда-то не узрел – значит, ему сие нафиг потребуется. Понимаю, не слишком стройная и внятная позиция, я бы даже сказала: кустарная, но мне она всегда помогала объяснять необъяснимое или поведение людей.

Исходя из моей теории: я хотела понять связь событий, начавшихся со смерти Иванушкина и ролика Мистера Икса – я узнаю о происходящем по капле, двигаюсь к разгадке. Ну, или меня к концовке двигают мои призраки. По сути, я – инструмент в их руках. Приведения переставляют меня по чёрным клеткам шахматной доски – жизни. Я следую – не ропщу, хотя очень хочется.

Снова я отвлеклась. Кто у нас дальше по списку? Есть ещё валеты: Семёнов и Лоскутов. Одного из них убили, другой – старается, прыть проявляет, и чудеса эквилибристики, мотаясь между странами и утрясая «недоразумение».

К сожалению карточных дам у меня в пасьянсе не так много – три. Неизвестная, Комарова и я. Возможно, существовала ещё одна – четвёртая, но мне пока про неё ничего неизвестно. Мои призраки, тасующие колоду, пока не предъявили её мне – значит, либо её нет, либо пока не время и не место. А может, я её знаю, но не догадываюсь, что она – игральная карта?

Дама под номером один – Людмила Комарова. Милка.

Людмилу зверски устранили, а затем вообще сожгли.

Мои кулаки невольно сжались от злости. Мне потребовалось несколько минут, чтобы красный пожар ярости улёгся в голове и душе, превратился в тлеющие угли.

Новый заход по дамам: подругу убили – это часть плана.

Чьего?

Понятия не имею.

С какой целью?

Пойму, когда пасьянс выйдет – тогда желание исполнится. А оно у меня одно и я его озвучивала Гнилому.

Теперь на очереди Неизвестная, приходившая в больницу, интересовавшаяся моим здоровьем. Фобосов никого из своих сотрудников не опознал по моему описанию.

Неизвестное пугает. Меня пугает эта женщина.

Пока я отложу неизвестную даму и посмотрю, как дальше игра будет складываться. Где-то ведь она должна проявиться.

Я – ещё одна дама в колоде. Мной уже поиграли и насладились результатом. Подозреваемого я озвучила – Артём Мосейчук. В больнице лежала, что позволяло бизнесменам из криминальной тусовки с обеих сторон приостановить дела по контракту. Страшную историю про роман с главным подозреваемым озвучила. Пропавшие деньги – общак, я благоразумно отдала.

В общем, как не крути, я – отработанный материал. Странно, что для меня отрядили охранника – Антона, но вероятно, у братков не всё гладко выходит: концы с концами не сходятся. Вот и держат меня на привязи. К тому же, по основной версии Артём Мосейчук попытается свести со мной счёты. Он ведь остался без денег и возлюбленной.

М-да. Рассуждения немного ванилью отдают, но ведь я мечтаю. Мне всё ещё хочется видеть в Артёме не урода, готового вести отстрел пешек ради наживы, а человека умеющего любить.

Так-с-с…

С валетами вроде нормально всё, а с дамами мои размышления начали буксовать. Но даже это ещё цветочки. С королями совсем ерунда получается – пасьянс трудный попался.

Мне доподлинно известно о существовании троих: Гниловском, втором криминальном авторитете, некоем фонде. Господа неосязаемы, а знания о них заканчиваются на уверенности: они существуют. Но в компании появился четвёртый король и смешал игру троих.

Ох! Чувство такое, что я уже не по кочкам иду, а в болоте по самую грудь вязну. Где-то есть трясина и в неё вступить – ничего не стоит.

Снова я в лирику ударилась! Короли! Существуют! Пешки! Люблю я приукрасить, чего уж там. Но расклад пока вырисовывался незначительный и выглядел, как игра за одним столом с шулерами.

Кстати, перефразирую фразу из кинофильма и скажу: «О пешках замолвите слово». В раздел обслуживающего персонала или, романтичнее говоря: пешечный патруль, попадает прекрасный парень в балаклаве, именующий себя Мистером Икс.

Я говорила о картах?

М-да, пешки с другой игровой площадки. Но, отдаваясь моему душевному порыву и романтично-сиропному складу девичьего характера звучание: «пешка» выглядит достойнее, чем «младшая карта». «О младших картах замолвите слово» – не очень красочно выглядит. Впрочем, можно так: «О картах простых замолвите слово».

О, Боже! Что за бред мне лезет в голову! Психоз высушивает мозг и делает из него сухофрукт. Вот и у меня скачет сознание, словно солнечный зайчик.

Или я устала всё время думать и побеждает нежелание заниматься проблемами?

Да, я устала. Вымоталась. Разрушаюсь. Уничтожаюсь. Мне сегодня, как несколько лет назад, снова возникло желание залезть в петлю, но теперь уже на самом деле. Эмоциональные качели настолько высоко взлетают, что меня уносит то на самый верх, к желанию обрести истину и справедливость, то снова падаю вниз в осознании собственного бессилия. Потом снова инерция толкает назад, вновь оживает надежда во время передышки в полёте спиной.

Я устала! Устала! Устала!

Открыла глаза. Ничего вокруг не изменилось – та же картина что некоторое время назад: пассажиры, гаджеты, брожение по проходу.

Заставила себя расслабиться и снова прикрыла веки.

Что мне на данный момент известно в этом разделе игры?

Для чего-то воспользовались персоной Мистера Икс – понятно. Прознали историю смерти Тихорецкого, намекали Гнилому и ставили под удар нынешнюю правую руку – Бородинского. Прямо не криминальный авторитет – ручная кукла. У второго авторитета забрали Семёнова.

Я всё время размышляла над смертью конкурента Ильи в контексте их общего дела, а ведь смерть Константина Михайловича может оказаться неким назиданием от четвёртого «короля».

Это всего лишь версия, но и она укладывается в полотно происходящего. А Комарова могла оказаться не в том месте и не в то время. Случайно попалась на глаза убийце, притопавшим за душой Семёнова, и её жизнь окончилась.

Мне вдруг стало очень обидно. Вариант со случайной гибелью подруги выглядел отчаянно натуральным. На месте полиции, я бы прорабатывала версию тщательно. Только что-то внутри меня протестовало, не желало соглашаться.

Неужели всё дело в моей романтичности? Конечно, эпизод с пожаром гораздо красочнее вписывался в более сложную конструкцию, чем доступную и обыденную. Хотелось видеть целостность картины, а не разбирать её на отдельные фрагменты, произошедшие одновременно – сваленные в одну кучу.