Онлайн книга «Участковый. От кодексов до ритуалов»
|
Ей нужно дальше, дальше… Идти пришлось минут сорок, благословляя про себя удобную обувь и брюки. Комары подлетали, «обнюхивали» ведьму или как-то иначе узнавали ее, и отлетали в сторону, сердито пища. Да, обидно. Но кусать не рисковали – наверное, боялись отравиться. Ирина была не в претензии, она и раньше не особо от комаров страдала. Вот друзей у нее кусали часто и обидно, а ее только в далеком детстве. Она до сих пор помнила, когда ее только-только привезли к дедушке и бабушке, маленькую, комары так накусали ребенка, что девочка сидела и плакала. Просто ревела в хлам. Обидно было, больно, и вообще – детство. Потом за нее взялась бабушка, увела в дом, намазала чем-то укусы и утешила куском пирога. И началась у Ирины совсем другая жизнь. Но это было давно, так давно… Э-эх. Ирина шла по лесу, углубляясь все дальше и дальше, потом вообще сошла с дороги и пошла напрямик по чаще, стараясь выбирать места поудобнее. Чтобы не сломать ногу, не застрять в куче сушняка и не отдавить хвост какой-нибудь невезучей гадюке. Вот, кажется, и подходящее место. Ведьма огляделась. Сосны встали вокруг золотистым надежным частоколом, задернули свою зеленую вуаль кусты перелеска, расстелилась под ногами ковром зеленая трава. И Ирина почувствовала себя спокойно. Солнце играло между ветвей, превращая лес в прекрасный замок сказочной царевны, а над головой синело небо, словно причудливый купол. Далеко ушла? Да, пожалуй. И не видно ее, и слышно не будет… а вот дальнейшее ей заранее не нравилось. Но выбора нет. Где тут ножик? Маленький, перочинный, который она по старой привычке носила с собой всегда и везде? Там и было-то инструмента четыре – два лезвия, пилочка для ногтей и открывалка, но выручал ее ножик не раз и не два. Вот и сейчас… Большое лезвие было туповато, но маленькое Ирина заточила. И сейчас ткнула им себе в палец. Тут важно не количество крови, а ее наличие… Вот так. Пара красных капелек упала в слежавшуюся сосновую хвою. Девушка опустилась на колени и прижала к ней ладони. – Лесной хозяин! Леший-батюшка, выслушай меня… Ей не надо было говорить вслух. Она просто представляла всю ситуацию. Вот Егор. Вот убитые им люди. Вот убийца идет по лесу. И вот перед ним заплетаются кольцом дорожки. Заворачиваются пути, закруживается лес… и выходит убийца туда, куда ей надо. Например, в Пахомовку. Очень удачная деревня, то есть село. Там как раз единственная на всю округу церковь. Лешему, правда, на нее чихать два раза, но как ориентир – сойдет. Купола золотые, блестят – далеко видно. Паломники туда ездят регулярно, церковь-то аж семнадцатого века, вся в росписи, хотя какая Богу разница? Он тебя где угодно услышит, но – ездят. Прекрасное место, а главное – там есть участок, и свой участковый тоже есть, и это не дед с берданкой, а вполне активный товарищ, место-то беспокойное, и позвонить ему можно. И доехать туда несложно, буквально за два-три часа… А вот идти туда дольше. Особенно если леший поспособствует. * * * Ирина отчетливо чувствовала и недовольство лешего. И его нежелание помогать, и смирение. Что-то вроде: если от вас, людей, не отделаться, то черт с вами. Подави´тесь! Сделаю я, что вам требуется, сделаю! Это тоже воспринималось не словами. Ирина просто видела Пахомовку – вечернюю. И видела, как на закатное солнышко туда выбредает Егор. Что еще требуется? Да ничего! Послать лешему волну благодарности. Положить под куст свежекупленную в магазине буханку хлеба, рядом высыпать соль, аккуратно, чтобы не на траву, а на свободное место. Вот так. Лесу отдарок. Не плата, не взятка, а просто… ты мне помог, я тебе спасибо сказала. Вот таким способом. Разве это плохо? Соль в лесу пригодится, те же лоси ее с удовольствием слижут. Зверям она нужна, а солонцы не везде есть. Да и на хлеб любители найдутся. Еще несколько булочек Ирина развесила по высоким веткам – для птиц, и с чувством выполненного долга отправилась обратно. Ей нужно было позвонить начальству. А в лесу с сетью плохо. Никак с ней в лесу, откровенно-то говоря. * * * – Пахомовка? – Да, к вечеру он должен там быть. – Ты уверена? В голосе начальника слышалось сомнение. Но Ирине было не привыкать. – Иван Петрович, а что мы теряем? – Тоже верно… ладно. Сейчас подниму друзей. Ирина хмыкнула. Понятное дело, друзей. Не абы кого. Если все срастется – плюшки пополам. Если не срастется – хоть плюх не огребут. – Можно мне с вами? – Нельзя, – категорично отрезал начальник. – Я не девочка в кружавчиках! – искренне обиделась Ирина, понимая, что это – шовинизм. Или простое мужское желание подставить женщине плечо. Просто потому что он мужчина, а она женщина. – Я могу… – Можешь, – согласился Иван Петрович. – Я знаю. Но если информация не подтвердится, для тебя же лучше оказаться от меня подальше. Так я могу просто сказать, что мы на рыбалку поехали. Или на молебен. Ну а Егора на нас вынесло. А вот если там еще и ты будешь… – Репутация, – зло прошипела в телефон Ирина. Иван Петрович промолчал. Жена Цезаря должна быть вне подозрений? Поверьте, женщина, которая работает в мужском коллективе, должна быть еще больше вне сплетен и связей. – А может, я… – Лейтенант Алексеева… – Поняла! – смирилась Ирина. – Разрешите исполнять? – Разрешаю. И не переживай, успеешь еще, наездишься. Ирина вздохнула. Договорившись с лешим, она могла оказаться в Пахомовке втрое быстрее. Могла уже ждать там всех остальных, могла вообще вывести Егора на себя. А надо? Ни к чему, надо делиться лаврами. Пусть и у других лаврушка в супе будет. – Как скажете, Иван Петрович. – Умничка. Иван Петрович попрощался и отключился. А Ирина посмотрела на телефон. Не хотелось. Вот до зубной боли не хотелось. Но… Артем, говорите? Михайлов? Номер она помнила, так что… Набираем? Уже набрали. Звоним. * * * |