Онлайн книга «Участковый. От кодексов до ритуалов»
|
Зоомагазинчик, который сделал ставку не на цену, а на товарооборот. Сама в нем отоваривалась, когда Симом обзавелась, там можно было купить все чуть ли не в полтора раза дешевле. А как быть, если у нас все цены накручивают, считай, вшестеро? Завод-изготовитель – тот ладно, но кто договаривается напрямую с заводами? Всюду перекупщики, и они тоже хотят кушать. Неясно только, почему они не идут работать, а пытаются нажиться на других. Вот считайте – завод произвел гайку по рублю – штука. Чтобы оправдать свои затраты, отдал их по три рубля. Но тут понятно, завод, цеха, оборудование, рабочие – это справедливо. Перекупщик выложил уже по шесть, второй перекуп – по девять, третий по двенадцать, и это еще по-божески. Но себестоимость-то гайки изначально – рубль? А за сколько она уйдет к покупателю? То-то и оно. И это только цепочка из трех звеньев, а иногда и побольше бывает. Вот Зинаида Ивановна, когда открывала магазин, подумала, что не стоит слишком накручивать цены. Ну, возьмет она не три рубля, а один, но у нее зато все быстро раскупят, она еще товар закажет… То ли удачливой она оказалась, то ли что еще, но дело пошло. Душевно так, с огоньком. «Кошкин гном» разросся в большой магазин. Начал с маленького киоска у подъезда, а сейчас занимал в том же подъезде две квартиры. Соседи подписали передачу их в нежилой фонд, и в доме обосновался зоомагазин. Симпатичный, с кошаком и гномом на вывеске. – Работа рядом с домом? – Именно так. И идти не надо далеко, вышла из дома, дорогу перешла – и рядом, случись что – меня искать не надо, и гараж я тут хороший нашла, склад отличный получился, и подвал есть… Жить бы да радоваться. Но кто-то начал выживать женщину из дома. Казалось бы, что такого? Волосы, земля, иголки… ерунда? Ирина была согласна, ерунда. – Вы не производите впечатления человека, который верит в порчу-сглаз. Зинаида Ивановна пару минут подумала, а потом махнула рукой. – Лимонад будете? Угощаю. – Буду. И можно «на ты», не такая уж у нас разница в возрасте. Примерно в два раза. Но женщине стало приятно, да и разрешение… – Называй меня Идой. Меня так все зовут. – А я – Ирина. Ирина улыбнулась и приняла стакан с холодным лимонадом. Вкусно… – Сами готовите? – Сама. Лимон выжимаю, добавляю сахар, мяту, потом заливаю кипятком лимонные корочки, жду, пока чуток остынет, и смешиваю. – Вкусно получается. – Главное, без химикатов. И жажду утоляет. Можно еще имбиря чуток потереть, но это на любителя, или корицы добавить. Только надо не порошок брать, а палочки и самой молоть в кофемолке. Ирина была полностью согласна. И вкусно, и жажду утоляет, и самой нужно бы сделать. – Так в чем проблема? – Поставлю я камеру. Допустим. Хотя это и не лучший вариант. – Почему? – У нас тут алканарий живет по соседству. Собутыльников водит. Они эту камеру тупо отломают и пропьют, а спрашивать с них что-то бессмысленно. Пьянь подзаборная, хроническая. Ида сморщила нос. Ирина была полностью с ней согласна. – Допустим. А от меня тогда что нужно? – Понимаешь, Ир, если человек такое вытворяет – он здоров психически? Ирина задумалась. – Или он идиот, или у него такая злоба, что выплеснуть сложно. – Во-от! Идиотов в моем окружении как-то не замечено, то есть меня хотят на что-то подвигнуть. Или что-то с меня получить. – Или в один прекрасный день вас может ждать что-то похуже. – Может, – кивнула Зинаида. – И мне бы хотелось разрулить ситуацию до того, как она перейдет в острую фазу. Ирина медленно кивнула. Права ли Ида, нет ли, а лучше сейчас разобраться. Так ведь и подкараулить могут, и кислотой плеснуть, и что угодно… нет, лучше не рисковать. И не отделываться всякой ерундой, вроде «сами разберетесь», «авось обойдется» и «это не входит в мои должностные обязанности». Официально – не входит. А если подумать? Что лучше, выдавить прыщ – или запустить его и лечить потом гангрену? Так, чисто гипотетически? Ирина усмехнулась. – Я поговорю, найдем твоих злоумышленников. – Спасибо, – Ида кивнула. – Просто меня тут не слишком любят. – Почему? – Буржуйка, понимаешь? – Печка? – Нет. В том смысле, что жена буржуя, или «новая русская», или «нахапали тут, а нам выпить не на что и закусить нечем»… тут дом старый, жильцы тоже старые, еще с того времени, когда коммунизм строили, сама понимаешь, меня здесь не любят. За то, что хожу в брюликах, за то, что езжу на джипе, что никому не подаю, сразу сказала в свое время – работу дать могу. Помоешь машину – дам на выпивку, но мыть качественно. А с тряпкой возиться никому не хочется. Или там в магазине ящики потаскать. Ирина кивнула. Да, самый неприятный для лентяя вариант. Не когда ему дают десятку из жалости, а когда предлагают сначала поработать, а уж потом получить зарплату. И Ирина даже не сомневалась – вкалывает Зинаида день и ночь. И крутится, и сама в магазине работает, и за прилавком стоит, и… руки у нее – не барские. Хоть и нанизано на них шесть колец, хоть и старались за ними ухаживать, а все равно. Здесь ноготь обломан, там маникюр облез, царапина, ожог, несколько мозолей… Видно же! Рабочие руки, не лентяйские. – А дети у вас есть? Семья? – Сын есть. Сейчас в Москве, в институте. – Давно? На каникулы приезжал? – Пока – нет. Последний раз на Новый год был, а началось это все примерно два месяца назад. – Ясно. – Сыну я путевку на юга оплатила. Недели три он в Анапе пробудет, а потом посмотрим. Не хочу я, чтобы он во все это лез, Мишка у меня парень горячий, въедет кому в нос, и готово. Ирина кивнула. – А муж? – Объелся груш. – Подробнее? С какого дерева были груши и зачем он их кушал? Зинаида вздохнула, подперла голову рукой. – Давнее дело, молодая я была и дура. Дура деревенская… Ирина кивнула. А чего тут понимать? Сама была не умнее, разве что пообразованнее. Но есть эрудиция – и есть умение устроиться в жизни, приспособляемость, выживаемость, если хотите. |