Книга Красная помада для бибабо, страница 41 – Алёна Воля

— Не знаю. — Развеселившись из-за собственной бескорыстности, пожала плечами и вынесла безмолвный приговор Марине. О таких как она, говорят: из грязи в князи. И сколько бы изумрудов не было на ней, плебейство не выветрится никогда.

Рассказываю я об этом знакомстве не для того, чтобы показать себя с более красивой стороны, а просто потому, что эта девушка оказалась не такой недалекой, и внимательно посмотрев на меня, вдруг сказала то, о чем я не решалась себе признаться:

— Ты любишь его, что ли?

Вот тут-то во мне и щелкнуло. Чего притворяться перед собой? Ведь мое чувство уже переступило черту простого физического влечения. И от осознания этого стало страшно. Произошло то, чего жутко боялась и старалась не допускать в свою жизнь. Господи! Ну как так, а?

Удары и неприятности посыпались буквально сразу после возвращения домой. На следующий день по приезду позвонила Диана с ужасной новостью. Она потеряла ребенка. Плод замер. Мне не стала сообщать, чтобы не портить отпуск, а сама все эти дни провела в больнице и выписалась накануне моего приезда. Выслушав ее и попытавшись приободрить, как смогла, сама в итоге сутки не могла прийти в себя и потом еще долгое время отгоняла тяжелые мысли на эту тему.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Светка сломала ногу и теперь передвигалась по дому на костылях, а потому мы с Нелей взяли над ней шефство, договорившись о том, что через день будем привозить ей продукты и прочие необходимости.

На работе Кира устроила очередной завал по отчетам и заявкам. Татьяна Денисовна при этом почему-то вызверилась на меня. Похудевший кот бабы Лизы сбежал из-за весеннего обострения и оставил хозяйку в одиночестве посасывать валидол.

Но все это, не шло ни в какое сравнение с ссорой, которая произошла у нас с Марком и возникшим напряжением между нами.

Сутки после полета мы приходили в себя, пытаясь поскорее адаптироваться к разнице во времени, а потом я засобиралась домой. Полная сумка вещей после отпуска требовала стирки, плюс вдохновение по поводу подарка и работы над ним. Вульф молча морщился глядя на мои сборы, но предупредил:

— Я вечером заеду за тобой, так что не забывай поглядывать на часы. — Он, в отличие от меня уже через день намеревался отправиться в «Софитэль». Я же, на последний выходной перед выходом из отпуска запланировала себе столько всего, что голова шла кругом.

Съездила в специализированный магазин и купила все необходимое для картины, потом побывала в строительном супермаркете и заказала новый ламинат с доставкой. Навела порядок с одеждой, спрятав зимнюю; упаковала остаток вещей из большой комнаты и перетащила их в маленькую, чтобы заново вызвать мастера для замены полового покрытия. Благо, соседка уже выплатила мне деньги, и теперь я могла приступить к повторному ремонту.

Марк Янович, увидев проделанную мной работу, нахмурился:

— Скажи, а обязательно было самой все переносить? Нельзя меня подождать? Или рабочим заплатить за это?

— Не знаю. — Честно сказать — опешила. Привычка не рассчитывать на кого-то, все еще жила в моих мозгах имея давнюю прописку.

Всю дорогу он о чем-то думал, потому, как практически не говорил со мной. Списывая на первый рабочий день, я не заострила на этом внимание.

— Поужинаем в ресторане? — предложил, сворачивая с основной трассы.

— Ничего не имею против. — Согласилась, с долей радости. Перестройка организма из-за смены часовых поясов еще штормила внутри, а потому дневная сонливость к вечеру выветрилась, уступая место бодрствованию.

Едва расположившись и сделав заказ, Марк взял меня за руки, и, поглаживая их своими пальцами, спросил:

— Саш, я тут ехал, думал… а давай ты у меня поживешь пока?

— Я и так практически все время с тобой. — Уже понимая, к чему он ведет, услышала стук собственного сердца. Ну, вот зачем он это предложил? Все же так хорошо было…

Вульф внимательно следил за моей реакцией, продолжая гладить. Потом полез в карман и достал ключи. Положил передо мной.

— Мне этого мало. — Ответил коротко, продолжая буравить взглядом.

— Марк… мне кажется, что ты… торопишь события… — чувствуя, как температура нашего разговора начинает резко подниматься, заерзала на своем месте.

— Что еще тебе кажется? — Уточнил таким тоном, что у меня похолодела спина.

— Марк, пожалуйста…

— Тебе со мной плохо?

— Нет.

— Не комфортно?

— Нет.

— Раздражаю чем-то?

— Нет, нет, нет. Стоп. Погоди. Дело не в этом. — Взмолилась не в силах выдержать вопросы, которые он заколачивал в меня словно молотком. — Просто я не готова… к такому. Я дважды пыталась… и это закончилось печально. У нас с тобой все хорошо и я не хочу пока что-то менять, пойми.

— Возьми ключи. — Ласково и одновременно страшно попросил в ответ.

— Марк, я…

— Это просьба. — Добавил, заставив замереть на месте. Мы смотрели друг на друга и молчали несколько длинных, невыносимо тяжелых минут.

— Не дави на меня. Пожалуйста.

— Солнце, это прелюдия. Когда я надавлю, ты почувствуешь. — Пообещал с пренебрежением, слегка дернув бровью.

Мне стало жарко и тягуче муторно как-то, как будто все тело в чан с горячим медом окунули. Тужишься, а мощи выбраться не хватает. Кап, кап, кап — силы по капле покидают, уступая место усталой обреченности.

— Хочешь еще подержаться за свою иллюзию свободы? — он протянул руку и забрал связку. — Хорошо. Только учти, что долго ласкать миражи я тебе не дам.

Нам принесли заказ, а потому мы вынужденно прервались. Объяснить ему, что поступила так не по желанию, а вынужденно — не могла, потому, что пришлось бы отвечать на вопросы. Мой эгоизм победил в неравной схватке с честностью. Попросту не хватило сил в тот момент все разрушить. Было легче смириться с тем, что Марк будет заблуждаться во мнении обо мне и мотивах моего отказа, чем потерять его.

Но я не учла другого, того, с кем затеяла играть в игры. Влюбленность делает человека глупым и наивным, укорачивая память и застилая глаза дымкой розового флера. Но не в случае с Вульфом.

— Ты ламинат собиралась заказать. — Перевел беседу на другую тему.