Онлайн книга «Тридцать четыре холостяка или Дневники народной свахи»
|
— Спасите! — заорала я не своим голосом, сжимая удочку еще сильнее. — Помогите! — Ну, зачем ты так с нами? — надулась одна из кикимор. — Мы тебе лучшей участи желаем. — Да, — подтвердила другая, — тебя богатырь Красноградский почем зря обидел. Светозар который. В отличие от него, мы хоть прислушиваемся к твоему мнению. — А откуда вы знаете? — живо заинтересовалась я. — Дык, не мудрено дело, подслушали мы, — фыркнули кикиморы. — Он на рассвете тут проходил да сам с собой беседовал. Ругался, в основном, охал… Светик был тут? Наверное, он расстроился из-за того, что я ему вчера наговорила. Я сама хороша. Друг просто хотел на ужин рыбки запеченной, а я… Устроила скандал на пустом месте. Правильно, ведь я ему не жена, и он не обязан со мной нянчиться. Как тогда в Краснограде. Я уговорила его со мной поехать, уверяла, что уже взрослая девочка и никаких приключений на свою голову искать не стану. Но получилось как всегда. Эх! Теперь никак не отделаюсь от этого царевича. Ох, Светик-Светик, как ты был прав. И тогда, и сейчас. Вот и на рыбалке я умудрилась поймать сразу трех кикимор. Что мне теперь с ними делать? — Ну, с одной стороны, — потупилась я, выпуская из рук удочку и отступая на шаг назад, — я тоже немного виновата. Не надо мне было с ним спорить. А удочка, плюхнувшись в воду, зависла на одном месте… — Он больше виноват, — хмыкнули мои новые знакомые. — Плохой он мужик, раз женщин принижает. — Он не принижает меня, — неуверенно пробормотала я. — Просто порядки в этом мире такие. Мой друг знает меня лучше, чем я сама… — Ты заблуждаешься, девочка, — ответила одна из кикимор. — То, что ты говоришь — это полная чушь. — Постой, сестра, — встряла в разговор другая кикимора и ткнула в меня склизким зеленым пальцем. — Ты не видишь, как напугано бедное дитя? — она оскалилась и предложила мне: — Милая, давай начнем наше знакомство заново? Мы хотели тебя съесть — это правда. Но теперь ты нам понравилась, и мы хотим подружиться с тобой, дорогая. — Правда? — от неожиданности у меня пропал дар речи. Я села прямо на песок. — Правда, — кивнула кикимора. — Меня зовут Ада. А это мои сестры, слева Ида, справа Яда. — Мне очень приятно с вами познакомиться, — неуверенно улыбнулась я. — А я Алена. — Алье-е-ена-а… — прошелестели кикиморы, — Алье-е-ену-у-уш-ш-шка-а… Их голоса подействовали на меня, как гипноз. Раньше такие противные и скрипучие, теперь они звучали красивой необычной мелодией. Я даже и не подозревала, что мое имя может звучать так… завораживающе. — А Светик по-другому произносит мое имя, — вдруг вырвалось у меня. — У него такой родной голос… Что-то я совсем разомлела: так разоткровенничаться с кикиморами, это ж надо… что со мной происходит? — Он обманывает тебя, девочка, — взвилась Ада. — Светозар только до сеновала тебя дотащит. Уж мы-то его знаем. Знаешь, сколько девок он приводил на этот бережок? — И что с того? — я развела руками. — Мы с ним все равно очень хорошие друзья. Мне не важно, сколько у него было девушек в прошлом. Но большего, чем дружба, между нами и быть не может. — Ты сама себя послушай со стороны, — встряла Ида. — Между мужчиной и женщиной не может быть дружбы. Все сводится к браку… или к сеновалу. В твоем случае. — Нет, — я мотнула головой, — я этого не допущу. — М-да? — хмыкнула Яда. — А мы слышали, что вы уже целовались. — Э-э-э… — как быстро, однако слухи расползаются, — ну, было дело… Ух, балда! Зачем я это ляпнула? Теперь они меня точно съедят… на словах. — Вот видишь, — Яда немного продвинулась ко мне. — Он тебя наглым образом соблазняет… Как и всех других. — Ах, он супостат озабоченный! — всплеснула ручками Ада. — Говорят, что в деревне готовят на выданье Марью-красу, — задумчиво проговорила Ида. — Уж не за Алениного ли касатика? — Да, она виды на него имеет, — подтвердила я. Да зачем им это знать? Мало ли кто на кого виды имеет? Вон, у меня тоже виды на Светика. И ничего, живу как-то. А он на какой-то третьей барышне жениться собрался. Или на первой. Ну не на мне же? Бред! — А он что? — с живым интересом воскликнули хором кикиморы. — А он в ответ разгромил терем старосты — ее отца. Сказал, что жениться вообще не намерен, — вздохнула я. — Только совсем недавно признался мне в обратном — поведал, что нашел себе невесту. Какую — утаил от меня. У-у-у! Язык — враг мой! Какого лешего им такие подробности? Околдовали они меня, что ли? — Так ясно дело, Марью, — хлопнула Ада ладонью по водной глади. — Она и красива, и умна, и папенька у нее богатый… С этим, пожалуй, не поспоришь. С самого нашего первого знакомства с этой девицей у меня медленно, но верно развивается комплекс неполноценности. — Точно, Марью — больше некого, — поддержала сестру Ида. — Но зачем ему тогда мою душу тревожить? — у меня на глазах выступили слезы. Дали мне выговориться, называется. Все выложила болотной нечисти. Больную тему как затронули, а я и рада стараться, рассказывать. Предательские слезы уже ручьями стекают по моим щекам. Люблю и ревную — обидно и…больно. — А затем, — стала пояснять Яда, — что охмурить ему тебя надобно. Вот для этого-то он и стал тебе лучшим другом. — Лучшим другом, — эхом повторила я. — Втерся к тебе в доверие, — вторила сестре Ада. — Доверие… — Завоевал твое сердце, — добила Ида. — Сердце… — Аленушка, солнышко, ты плачешь? — удивилась Яда. Горькие слезы катились по моим щекам. Все это время я просто не хотела верить в то, что меня предали… или предают. Наверное, Светозар прекрасно знает о моих чувствах. Он долго искал ниточки, ведущие в самую мою душу. И, наконец, нашел их. От радости до отчаяния, оказалось, совсем ничего. — Что мне теперь делать? — бесцветным голосом спросила я. Вернуться в терем и продолжать изображать между нами дружбу? Я не смогу. Все заметят, опять же, перемену во мне, станут допытываться. А мне так стыдно. Влюбилась, как подросток, в местного ловеласа, покорителя женских сердец… — Для начала, — оживились кикиморы, — тебе необходимо расслабиться. Знаешь, недалеко от нашего болота растет превосходное растение — багульник называется. Мы сварим тебе из него чай, и ты сможешь нормально обо всем подумать, трезво рассудить и определить свои жизненные позиции. — У меня нет теперь жизненных позиций, — тихо ответила я. — Алье-е-ену-у-ушка-а, — позвала меня Ада, — не печалься ты так. Пойдем с нами. — Хорошо. |