Онлайн книга «Большая книга ужасов — 70»
|
Мы смотрели на него долго, наверное, несколько минут, а потом Светка сказала: – Да, ты прав, ручей ненормальный. – Я же говорил. Он ненормальный… Не пойму только… – Он новый, – сказала Светка. – Он только что появился. Я поглядел и увидел – точно ведь. Каждый нормальный ручей имеет русло, песчаное, или торфяное, или каменистое, в зависимости от местности. А здесь вода текла по вяленому белому мху, виляя между кочками, она ещё не успела проложить себе дорогу и бежала не по назначенному пути, а где случилось. – Молодец, – кивнула Светка. – Заметил. Сейчас бы напились этой водички… – Новый ручей. Не многим так везёт, увидеть рождение ручья… – Да уж, повезло. Как нарочно для нас открыли, да? Похоже. – Я бы плюнула в него, – усмехнулась Светка. – Только слюны нет… У меня слюны тоже не было. – Мёртвая вода. – Светка вытерла ладонь о куртку. – Или какая-то другая мерзость. Пойдём отсюда. В этот раз подняться на ноги без моей помощи у Светки не получилось. Мы двинулись дальше. Не спешили, ха-ха. Старались разговаривать. Про разную ерунду, про всё, что приходило в голову. Про реки, и георгины, и про то, что яблоневые сады надо периодически вырубать, иначе корни достигнут воды и яблоки сделаются ватными, ещё про какую-то ерунду. Болтали, я оглядывался иногда. Он не отставал. Упорное красное марево. Настырное красное марево. Проклятое красное марево. – Ты, значит, любишь кошек? – спросила вдруг Светка. – Не знаю… – Я не люблю, ты знаешь. Кошки лживые. Они прикидываются, а на самом деле они не такие, совсем не такие, поэт об этом знал… Нам очень повезло, что они стоптались. – Как это? – Раньше они были размером с тигра, но потом выродились, – заверила Светка. – Мутация. Чудесная мутация, спасшая человеческий род. – Это ты о чём? – спросил я. – Ты не в курсе? Человек произошёл от мышей. Я посмотрел на неё, но Светка явно не шутила. – Не совсем от мышей, конечно, – уточнила она. – Но от грызунов, поедателей корней. Эти грызуны были похожи на тушканчиков. И первобытные кошки на этих тушканчиков охотились, и никакого спасения от них не было. Тогда тушканчики стали расти. Они становились выше и сильнее, прыгали дальше и выучились лягаться. Но и кошки в ответ увеличились в размерах и продолжили истреблять несчастных тушканчиков… – Тушканчики… – тупо сказал я. – Лютые звери… Светкин взгляд горел безумием. Я не спорил с ней, безумие придает иногда сил, полезно иногда. Во всяком случае, Светка отвлеклась и шагала бодрее. Но по большому счету это плохо. Хотя и познавательно. У меня бред про галактических черепах, у Светки про первобытных тушканчиков, наших далёких предков. Которые, как оказывается, на самой заре человечества схватились в непримиримой битве с кошками. Интересно, это она прочитала где или сама выдумала? – Так они и увеличивались, – Светка развела руками, – пока не достигли размера тигра. Над тушканчиками нависла угроза полного тотального уничтожения, но тут случилось что-то. Да, случилось… Светка улыбнулась алой улыбкой злого клоуна. – Да, произошёл эволюционный сбой, – Светка попыталась щёлкнуть пальцами. – Раз – и кошки остановились. А потом стали деградировать, покатились назад, в мелочь. А тушканчики продолжали расти и расти, и постепенно стали обезьянами, а потом и людьми. А кошки так и остались жалкими пожирателями цыплят и лягушек. Их мозг ни капли не увеличился в размерах, и они так и остались на своём примитивном уровне. Светка шмыгнула носом. Я слушал – очень складно у неё получалось, это отвлекало от безрадостности нашего передвижения по безрадостному лесу. Светка продолжала свой безумный рассказ. – Тушканчики, напротив, стали венцом Творения, царями природы и носителями разума, – говорила она. – Они стали людьми. И со временем люди сами начали охотиться на кошек, слишком много их расплодилось вокруг. Конечно, их мех был негодящ, а на вкус они оказались отвратительны, и прок в них был только один – набить побольше и развесить вокруг амбаров, чтобы дурным запахом и страшным видом отгонять крыс и мышей. Но кошки оказались хитры, и скоро втёрлись людям в доверие, и стали жителями наших домов и спутниками. И теперь, когда бессовестная мохнатая шкура гадит мимо лотка, мы тычем её в её же подлое безобразие наглой полосатой мордой. А могло бы быть наоборот. Вот так сказала Светка. А я подумал – надо запомнить. Когда выберемся, отцу расскажу, про черепах и про тушканчиков, он такое народное творчество любит. Почему-то представил Некита в виде тушканчика, хотя он кошатник. Тушканчик. Кошатник. Что-то у меня путаница в голове. – Печально, – сказал я. – То есть хорошо, что так всё закончилось… – Ещё ничего не закончилось, – сообщила Светка шепотом. – Кошки ждут. – Чего? – Кошки ждут, когда можно будет вонзить нож нам в спину. Я едва не споткнулся. – Кошки ждут своего эволюционного шанса, – ухмыльнулась Светка. – А наша бдительность усыплена, мы считаем их милыми и забавными. А они ждут. – Ну, не знаю… – Эволюционная ошибка может быть исправлена и в другую сторону, – трагически произнесла Светка. – Кошки могут неожиданно начать расти. Светка многозначительно на меня посмотрела. – Ты представляешь? – спросила она. – Это будет катастрофа. Неожиданно кошки станут расти. А для роста им нужно хорошо питаться, для роста им нужно много мяса. И тут кошки обратят свой взгляд на самую лёгкую и самую удобную добычу – на своих хозяев. Человек для кошки – всего лишь немного развившийся тушканчик. Даже лучше тушканчика – тот мог ускакать, а мы никуда ускакать не сможем. Они нас сожрут. Ты понимаешь? Эти предатели наверху… Светка снова ткнула пальцем: – Они все кошатники. Кошки внедрили им свои ДНК посредством токсоплазмоза, и теперь они не могут жить без кошек. – Понимаю. Но… при чём тут кошки? В нашем конкретном случае? – Кошки часто играют с мышами, – сказала Светка. – Почему? Как ты думаешь? – Кошки игривые твари. Они любят побезобразничать. Я больше люблю собак. – Не, тут в другом дело… Когда кошка играет с мышью, мышь боится. Мышь в ужасе, адреналин вливается в кровь, мышцы сокращаются… Хищники любят такое закисшее адреналином мясо… Я не стал спрашивать, к чему это она рассказала. Мы прошли ещё немного, думаю, километр. Потом Светка начала смеяться и указывать пальцем. А я и смотреть не стал, потому что знал, на что она указывала. |