Книга Слеза океана, страница 46 – Марина Кистяева

Прежде чем вернуться в банкетный зал, Ирина попыталась успокоиться, но у неё ничего не получилось. Чем больше проходило времени, тем хуже ей становилось.

Джулиана она обнаружила за столиком. Он разговаривал с незнакомым мужчиной лет шестидесяти. Ирина остановилась в паре метрах от столика и стала ждать, когда Джулиан заметит его. Подходить и объясняться прилюдно у неё не хватило смелости.

Наконец-то Джулиан заметил Ирину, нахмурился, что-то сказал мужчине и направился к ней.

– Ирина, что случилось? На тебе нет лица!

– Мне надо домой, – только и смогла вымолвить она. – Мне плохо. Кажется, это грипп. Джулиан, прости, я испортила тебе вечер. Но ты не волнуйся, я вызову такси….

– Никакого такси. Я сам отвезу тебя.

– Джулиан, не стоит беспокоиться….

– Ирина, пошли. Я успею ещё вернуться.

Он поддержал её за локоть.

– Ты вся дрожишь. У тебя температура?

– Не знаю.

– Надо срочно вызвать врача!

Ирине не было никакого дела до врача. Ей хотелось только одного – остаться одной.

В машине она молчала, кутаясь в шубу. Её тошнило.

Дорога казалась бесконечной.

Джулиан помог ей выбраться из машины и уже намеревался подняться в квартиру вместе с Ириной, когда та решительно остановилась:

– Джулиан, мне уже лучше. Тебе не стоит подниматься.

Она не видела выражением его лица, но могла предположить, что её слова его не обрадовали.

– Со мной всё в порядке. Мне уже лучше, – снова повторила она, собрав остатки сил душевных и физических.

– Почему мне кажется, что ты меня обманываешь? Я же вижу, что тебе плохо! Ирина, я ничего не хочу слышать….

Она подошла к нему вплотную и положила руки на грудь. Поднялся ветер, на улице резко похолодало, но она не замечала ничего вокруг.

– Это я ничего не хочу слышать. Джулиан, я сейчас приму лекарство, приготовлю молоко с медом, после чего заберусь в теплую кровать. Если мне станет хуже, я тебе позвоню.

Джулиан колебался.

– Ты обещаешь?

– Обещаю.

Он с нежностью поцеловал её и, направившись к машине, крикнул:

– Я буду ждать звонка.

Ирина кивнула.

Она не стала ждать, когда он отъедет. На негнущихся ногах она кое-как добралась до лифта, поднялась на свой этаж и дошла до квартиры. Она два раза уронила ключ, пока пыталась открыть дверь.

Дрожь усиливалась.

– Да что такое….

Наконец, дверь с глухим хлопком закрылась за ней. Ирина прислонилась к стене и постаралась сделать несколько глубоких вздохов, но в груди образовывалась боль, точно в неё воткнули нож.

Ей стало жарко, и она скинула шубу прямо на пол.

Что она наделала….

Ирина с ненавистью стала срывать с себя одежду, ей было невыносимо оставаться в ней. Она споткнулась, высокий каблук с треском надломился, и Ирина, не удержавшись, упала. Из её горла вырвался полустон-полухрип.

– Шлюха….

Из глаз потекли слезы, она дрожащей рукой размазала их вместе с косметикой по щекам. Ей удалось встать на колени, а потом подняться.

Она хотела видеть своё лицо.

Опираясь о стены, она добралась до ванной и толчком открыла дверь. То, что она увидела, заставило её истерически засмеяться.

Полностью обнаженная, со следами спермы на бедрах, с грудями, покрытыми мелкими синяками и с горящими глазами, она с ненавистью смотрела на своё отражение.

А потом подняла руку и хлестнула себя по щеке.

И ещё раз.

И ещё.

– Шалава!.. Дрянь!..Шлюха подзаборная….

Ирина даже не осознавала, что говорит по-русски. Ей хотелось уничтожить себя.

Тихий плач перерос в рыдание, и она медленно опустилась на коврик, цепляясь пальцами за холодные бортики ванны.

Как она могла?…. Неужели жизнь её ничему не научила….

– Мамочка….

Впервые за долги годы она позволила себе вспомнить матушку. Потому что сейчас ей отчаянно захотелось прижаться к материнской груди, выплакаться, рассказать о своих ненастьях, поделиться тем, что накопилось на душе. Мамочка простит…. Мамочка поймет…. Мамочка никогда-никогда не осудит….

Но мамочки рядом не было. Ирина даже не знала, жива ли Екатерина Акимчева, свободна ли, или уже покоиться с миром где-то на Калыме.

Боль нарастала, Ирине хотелось ногтями разодрать грудную клетку и навеки избавиться от этой боли. Она подавилась рыданием и зашлась в кашле, согнулась пополам.

Неужели в ней не осталось ничего человеческого?

Она трахалась с Николасом, как самка при течке! Увидела кобеля и задрала юбку, млея от восторга! А то, что она млела – не вызывало сомнений. А главное – как! Такого дикого восторга от секса Ирина никогда не получала! Да и когда….

В стенах следственного изолятора прикажете учиться страсти? Или когда чужие мужики насильно берет тебя? Сейчас, на холодном полу, она вспомнила ночи и с Бехтеревым и с Затмитским…. Вот они, эти двое, говорили, что любят её! Жертвовали ради неё собой, желали ей счастья! Но по своему. Чтобы она была рядом, по первому требованию развлекала их и раздвигала ноги и не смела пикнуть, рта открыть!

– Не…ненавижу….

Ирина выплюнула это слово и ударила кулаком по ванне. Она даже не почувствовала физической боли от удара по металлу.

Боль моральная была сильнее.

Она чувствовала себя грязной проституткой. Как она завтра сможет посмотреть в глаза Джулиану? А то, что посмотреть придется, она не сомневалась. Он обязательно завтра придет, чтобы узнать, как у неё здоровье и поинтересоваться, не нужна ли его помощь.

Ирина снова громко застонала. Рыдание сотрясли её хрупкое тело с новой силой.

Она не помнила, как уснула на полу в ванной. Только проснулась от ощущения холода. Она с трудом открыла глаза. Сколько сейчас времени?

Ирина кое-как встала на ноги.

Хватит убиваться. Что сделано, то сделано. Прошлого не воротишь. Значит, тому суждено было случиться. С некоторых пор она стала фаталисткой. От Судьбы не убежишь, что написано тебе на роду, то и случиться.

Часы показывали начало четвертого. У неё есть время до утра, чтобы немного отоспаться, а потом привести себя в порядок. Она усталым взглядом окинула гору одежду около двери. Потом….

И как была в украшениях, упала на кровать.

В следующий раз она проснулась в восемь. Тело невыносимо болело. Почему бы это? Вставать не хотелось, но Ирина себя заставила. Она, босиком, прошла на кухню, и налив себе немного виски, залпом выпила горячительную жидкость. Виски – был любимым напитком Джулиана, и она всегда заботилась, чтобы он был у неё в баре.