Книга Эмоции на грани, страница 28 – Виталина Дэн

Сбросила вызов, откидывая телефон на кровать. Накинула на себя первую попавшуюся футболку. Вытащила сумки и начала паковать вещи.

Вот этого ты хотела? Получай! Свободу и самостоятельность!

Я собирала вещи долго и нудно. Ничего лишнего мне было не надо. Только одежда, любимая кружка, документы и пара наших фотографий. Слез уже не было, но душа оплакивала и скорбела по пережитым моментам, событиям и счастливым воспоминаниям.

Вдруг в дверном замке звякнул ключ.

Вытянулась в струну, руки начали дрожать.

Ну почему ты не пошел к родителям… Зачем ты нас рвешь на части?!

Кинула взгляд на часы. Пять утра.

Ввалился в квартиру, придерживаясь за стенку. Оглядел пространство и заржал.

— Уже? Ты уже пакуешь вещи? Алин, так противен? — заплетающимся языком спросил у меня. Смотрит с горечью, с надрывом. И у меня от этого внутри жилы рвутся, кровь бежит из скрытых от взгляда ран.

— У меня самолет через пять часов, Яр… Вещи мои тут останутся. Папин друг должен будет заехать и забрать все.

— Уже рассказала им? — скинул с помощью ноги один кроссовок и проделал то же самое с другим. Отталкиваясь от стены, пошел на меня.

Только не это, прошу. Глаза снова наполнились животным страхом. Я не вытерплю этого снова. Не вытерплю такого с нами.

Уткнулся своим лбом в мой, глаза следили за моими. Поцеловал в лоб, надолго задерживаясь губами.

Спустя пару минут гробовой тишины, еле слышно проговорил:

— Я тебя люблю больше жизни. Я всегда тебя любил… Как только первый раз увидел. Угрюмую, растрепанную с утра. Шла одна, никого не замечала, фыркала себе под нос, — а у меня слезы бегут, и сквозь них смех грустный прорывается. Горло дерет от спазма. — Сколько нам было с тобой? По тринадцать? Четырнадцать? Подумал тогда про себя, что моей будешь. Влюбился. Уже тогда…Веришь? За все это время только тебя хотел, и хочу. Никогда не смотрел на сторону. Ты восполняла все, что мне было нужно. Но я только сегодня понял, что начал воспринимать все, как должное. Я забыл о многом. Скажи… скажи мне… — хрипло, срывающимся голосом спросил, — это пауза или конец? — снова взглянул мне в глаза, упираясь лбом.

— Я не знаю, — прошептала. — Сейчас это конец. Но откуда мы знаем, как распорядится судьба. Как мы будем друг без друга. Мы этого не можем знать, Яр. Может, этот разрыв нас сплотит навсегда, а может, разведет в разные стороны. Я пять лет назад и представить не могла, что мы с тобой когда- нибудь расстанемся.

— Я не смогу тебя отпустить, Алин, — обнял меня крепко, прижимая к своему телу. Зарылся в мои волосы лицом, целуя в шею. Зажмурилась. Руки дрогнули, и я обняла его, приподнимаясь немного на носочки.

— Сможешь. Ты просто привык. Это пройдет, — приблизил свои губы к моему уху. Тяжело дыша, произнес:

— Люблю. Не привык. Люблю тебя, — руки двинулись по моему телу. Прошлись по изгибам, по спине, поднимаясь к волосам, зарываясь в них.

— Я хочу тебя, — так хрипло, сдавленно.

— Яр, не надо. Я тебя прошу, — посмотрел снова мне в глаза, и, как всегда, решил по-своему.

Закусил мою нижнюю губу, оттягивая, и медленно начал их перебирать. Хрипло застонал. Судорога желания прострелила внизу живота. Он почувствовал изменения в моем теле и отстранился, обводя меня взглядом с ног до головы.

Зацепил пальцами край футболки и потянул вверх, не отрываясь от моих глаз. Я подняла руки, и он стащил и скинул ее к ногам. Нагнулся и схватил меня под ягодицы, поднимая, чтобы обхватила его торс ногами.

— Давай не будем. Я, правда, не хочу… — со стоном отчаянно шептала ему в губы.

— Хорошо… не будем, — повалил на кровать, впиваясь в рот, играясь с моим языком.

Жар между ног усиливался. Одной рукой заскользил к груди, покручивая соски. Скользил по бокам и поглаживал внутреннюю сторону бедра. Я непроизвольно расставила ноги шире, и он, не теряя времени, стянул спортивные штаны. Член стоял, подрагивая от нетерпения.

Нам это надо. Нам двоим. Я как будто прощаюсь с ним навсегда. Пришло осознание, что это последний раз с ним.

Он словил мой взгляд и все понял. С его глаз покатились слезы. Зарылся мне в шею, целуя каждый участок кожи.

— Прости меня, за то, что ударил. За то, что чуть не совершил, — прохрипел.

— Все хорошо, — зарылась в его волосы.

Провел пальцами по промежности, проникая внутрь. Неспешно начал вбиваться двумя, выходя и размазывая влагу вдоль складок и по клитору. Запрокинула голову, закатывая глаза, и мои тихие стоны вырвались наружу.

— Я не могу больше сдерживаться, — и резко вошел на всю длину.

Стенки лона туго обхватили горячую плоть, и я ощутила каждую вену на его члене. Замер, давая мне привыкнуть. И начал вдалбливаться, ударяясь мошонкой о ягодицы. Потянул зубами за сосок, вызывая мой крик. Языком кружил, обводя сосок, зализывал боль.

— Не уходи. Я без тебя загнусь. Слышишь? — но он видел в моих глазах ответ и от этого заводился еще больше. Стиснул челюсти, и начал наращивать темп. Кровать под нами ходила ходуном. Ярослав схватил меня за бедра и сильнее начал насаживать на себя.

Почувствовала, что меня накрывает волной. Оторвалась от его глаз, закатывая свои, и протяжно застонала, разлетаясь на маленькие кусочки.

— Я-яр… Ммм… — выгнулась под ним.

Вбивался в меня с глухими стонами. Напрягся, быстро вытащил член и начал изливаться на мой голый лобок. Головкой ткнулся в сперму и прошелся вдоль складок, поглаживая. Я ахнула. Стенки лона еще подрагивали после оргазма. Раскрыл головкой складки и прошелся вдоль входа. Накрыл своим телом, и крепко прижал к себе.

Мы оба понимали, что прощаемся, и никто не хотел нарушать звенящую тишину. Потерялась в своих мыслях и думала, что он уже уснул, но услышала:

— Я отвезу тебя в аэропорт. Вещи остальные сам соберу. Останься со мной сейчас, — а я и не хотела уходить. Обняла его за шею и закрыла глаза.

— Алин?

— Ммм?

— Послушай… Я тебя не отпускаю, а даю тебе время. Время на то, чтобы ты разобралась в себе. Я буду ждать тебя обратно, и если сама не приедешь, привезу силой.

— Ярослав, ты меня не услышал.

— Я услышал, поверь. Но и ты услышь… Я. ТЕ-БЯ. НЕ. ОТ-ПУС-КА-Ю! — последнюю фразу произнес по слогам. — Ты меня поняла? — на это я ему ничего не ответила.

Я уже все сказала, и добавить мне было нечего. А секс этот, так он не давал ни на что надежду. Просто прощальный секс с тем, с кем, казалось, находилась всю жизнь.

Бывает, что вас покидают люди — не специально, а так распорядилась жизнь. И вы не смогли с ними проститься. Просто сказать пока или поцеловать на прощание. Или сказать важное: Я тебя люблю, знай это, где бы ты ни был. Просто не выпал шанс, не повезло. И это печально!