Книга Убийство в субботу утром, страница 44 – Батья Гур

Он поднялся с места и пошел в угловую комнату, где уже ждали Балилти и инспектор Раффи Коган, объявивший утомленным голосом, что его ввели в группу, но в такую рань от него никакого проку.

— Можете не рассказывать мне все сначала, — сказал он. — Я вчера говорил с Шорером и более или менее в курсе.

Совещание заняло час, и в половине десятого Михаэль составил план действий. Большую часть времени они слушали рапорт Циллы о беседах с Далей Линдер и соседями Линдеров — один из них проснулся, когда Линдер и его сын шумели в саду.

Перед ними стояли чашки с кофе, время от времени они вставали, чтобы их наполнить. Все выглядели вымотанными. Михаэль рассказал о фильме «Чужой», но никто его не видел, поэтому ни у кого не появилось никаких ассоциаций. Было решено, что Балилти попытается выяснить побольше об Али Абу Мустафе у военного командования управляемых территорий. Цилла, переговорившая с людьми, охранявшими дом Хильдесхаймера, доложила, что не произошло ничего достойного упоминания, кроме встречи с Диной Сильвер.

В конце договорились, что Эли поедет в бухгалтерскую фирму, Балилти продолжит собирать информацию, Раффи нанесет визит судебным медикам, а Цилла позвонит всем гостям с вечеринки Линдера и попросит их явиться для дачи показаний. Михаэль подвел итог:

— До похорон осталось меньше трех часов, так что давайте пошевеливаться. Эли, ты прямо сейчас поедешь к «Зелигману и Зелигману», — он подтолкнул к нему листочек с адресом, — и привезешь сюда папку Нейдорф. Может, мы успеем до похорон восстановить по счетам список пациентов и подопечных. Зелигман-старший тебя ждет. И побрился бы ты, а то похож на тюремную пташку, выпорхнувшую из клетки. Вот. — Он протянул ключи от «рено». — Машина припаркована возле выезда на улицу Яффо. — Эли взял ключи и молча вышел.

Цилла прошла за Михаэлем в кабинет и уселась, вновь принявшись теребить бумажные полоски. Михаэль вопросительно взглянул на нее:

— Ну, в чем дело? Только не говори, что ты устала. Я и раньше видел вас с Эли такими уставшими, ты ведь знаешь. Не хочешь поговорить?

Цилла покачала головой, глаза ее были полны слез. Михаэль вздохнул, сказал:

— Ну, может, немножко работы улучшит тебе настроение, — и протянул ей список имен.

Что там у них с Эли? Признаков близости между ними он не замечал, но время от времени в воздухе повисало напряжение, а иногда он ощущал, что прервал их беседу. Скорее всего, они встречаются вне работы, хоть и не говорят об этом.

Цилла шмыгнула носом, утерла глаза и спросила:

— Что это за имена? Что я должна с ними делать?

— Это список гостей с вечеринки у Линдера — того самого, чей пистолет был украден. Сорок человек, которых нужно привести сюда и опросить. Работы хватит тебе, мне и Эли, и еще двое понадобятся в помощь; может, отпадет необходимость наблюдать за домом старика, тогда с подмогой не будет проблем. Нужно выяснить, где они были и что делали. Садись на телефон и сообщи им всем, что мы хотим с ними переговорить. А когда закончишь, переключимся на пациентов и подопечных, которых не было на вечеринке. Но прежде дождемся, когда Эли вернется с папкой, — сказал он, стараясь игнорировать ее всхлипывания. — Поверь мне, — мягко добавил он, — нет лекарства лучше работы. Я не знаю, что произошло, но что бы ни случилось, работа поможет тебе забыться. А когда вернешься — не позже чем через час, даже если не управишься, нам еще надо переговорить о похоронах, — будешь другим человеком. — И тем же тоном, каким говорил с Иувалом, когда тот дулся и ершился, он прошептал: — Снова станешь лучшим координатором в Иерусалиме.

Цилла сложила листок вчетверо, стряхнула с плеча его руку, подняла свою большую сумку и покинула комнату. Михаэль постоял с минуту, подумал, а затем взял трубку и набрал номер Дины Сильвер. Ответила горничная: дома никого нет, она ничего не знает.

— У хозяйки есть телефон на работе, но звонить можно только за десять минут до конца каждого часа, — сказала она.

Михаэль записал номер. Было девять сорок пять: через пять минут можно будет позвонить. Он перешел из своего кабинета в соседний, более просторный, кабинет Шорера. Шорер сидел перед заваленным бумагами столом с большой кружкой кофе в руке. Он поднял глаза на Михаэля.

— Что нового? — спросил он, указывая на стул напротив.

Михаэль остался стоять.

— Ничего. Бахар уехал к бухгалтерам, Цилла обзванивает людей, с которыми мы хотим переговорить, а похороны сегодня в час. Мне понадобятся фотографы и еще двое на подмогу, мы втроем не справимся, а отзывать людей от Хильдесхаймера я не могу, на кладбище ему может понадобиться охрана.

— Ладно, что-нибудь организуем. В час, ты сказал? Сколько? Два фотографа? И еще двое. А хватит? Если тебе срочно понадобятся еще люди, дай мне знать, я пришлю. Что ты поглядываешь на часы?

— Мне нужно позвонить за десять минут… — Михаэль улыбнулся, припомнив Винни-Пуха и сказки, которые, бывало, читал Иувалу. Почему-то он чувствовал себя, как Иа-Иа. — О, я не рассказал вам о садовнике. — Он доложил факты и заключил: — У меня странное чувство, как будто я о чем-то не подумал, как будто что-то должно произойти. Не знаю… Вы понимаете? — Шорер посмотрел на него и покачал головой. — Ладно, не обращайте внимания. Так вы организуете двух ребят и еще одну машину для Раффи на время похорон?

Шорер кивнул, и Михаэль возвратился к себе, прихватив по пути чашечку кофе в «кофейном уголке» — закутке возле своего кабинета.

Без пяти десять он протянул руку, чтобы набрать номер Дины Сильвер, но не успел — телефон зазвонил сам, и он услышал в трубке возбужденный голос Эли Бахара. Прежде чем он смог попросить его перезвонить, Эли завопил без всякого вступления:

— Михаэль, папки нет! Кто-то другой ее забрал! Ты ведь никого не посылал?

— Что значит «кто-то другой»? Какого черта ты там болтаешь?! — воскликнул Михаэль, пытаясь зажечь спичку моментально вспотевшими руками. Он вытер их об штаны, сначала одну ладонь, потом другую.

— Здесь ничего нет! Бухгалтер говорит, приезжала полиция и потребовала папку. Парень, взявший ее, дал расписку — и с концами!

— Подожди минутку. Давай сначала, и помедленней. — Михаэль глубоко затянулся первой за день сигаретой. — Ты говоришь из конторы «Зелигман и Зелигман» на улице Шамай?

— Да, «Зелигман и Зелигман», бухгалтерская фирма, улица Шамай, семнадцать. Господин Зелигман здесь, рядом со мной. Лучше тебе приехать и самому его выслушать. Папка с ее документами исчезла. Кто-то назвавшийся полицейским приехал сюда в половине девятого утра, подписал бумагу и уехал вместе с документами.

— Уже еду. Оставайся на месте, — потребовал Михаэль и ворвался в кабинет Шорера. Разумеется, тот никого не посылал к Зелигманам. «А что, черт возьми, произошло?» Михаэль коротко объяснил и вылетел из здания. Он быстро преодолел расстояние между Русским подворьем и бухгалтерской конторой, лавируя в потоке людей на улице Яффо, чуть не сбил слепого нищего на Сионской площади, пробежал вверх по Бен-Иегуда и пересек аллею у кофейного магазина Атара. До места он добрался, с трудом переводя дыхание, мышцы дрожали от усталости. Люди из Института, несомненно, определили бы его состояние как тревожное.