Книга Файролл. Снисхождение. Том 2, страница 82 – Андрей Васильев

– Спать буду, – сообщила нам Вежлева почти сразу после того, как мы отъехали от здания «Радеона». – Как к «Шереметьево» подъедем – разбудите.

– Хорошо, – пискнула Танюша и уставилась в окно.

Интересно, а эта симпатяшка – она кто? Секретарь Марины, что ли? Собственно – что гадать?

– Таня, а вы с нами летите или так, провожающая? – поинтересовался я у нее.

– С вами, – хлопнула длиннющими ресницами девушка. – Я переводчик.

– С какого на какой? – опешил я. – Неужто Марина по-английски не понимает?

– Понимает, – не открывая глаз, сообщила мне Вежлева. – А вот по-чешски нет. Не люблю, когда кто-то что-то говорит, а мне невдомек, о чем речь идет. Может, люди мне улыбаются, и при этом обсуждают то, что у меня задница толстая.

– Да ну, не может такого быть, – недоверчиво протянул я. – Что угодно, только не это. Твоя задница – произведение искусства, созданная матерью-природой и тренажерами «Кеттлер». Нет, нет и еще раз нет, такого никто сказать не может, так что спи спокойно. Танюша, а вот еще вопрос…

– Никифоров, угомонись, – потребовала Вежлева. – Это ребенок еще совсем, умерь свой пыл. А ты, Танюша, не слушай эту облезлую лысеющую личность, не стоит он того. Что ты глазами хлопаешь? Тебе принц нужен, а не отбракованный конь с королевской конюшни.

– Марина Александровна, зачем вы так? – даже опешила девушка. – Он же просто спросить что-то хотел.

– Вот-вот, – я провел ладонью по волосам. Ничего и не лысеющий, просто причесаться забыл. – Ты меня, по ходу, с Валяевым спутала, соблазнение непорочных девиц – это по его части.

Я повернулся к ним спиной и уставился на дорогу. Не то, чтобы мне было обидно, просто услышать правду, пусть даже и не полную, а частичную, всегда неприятно. Ну да, чуть-чуть распушил хвост, так и девушка симпатичная. Ничего такого у меня и в планах не было, на самом деле, просто невинный флирт. И то если повезет. Но зачем сразу так крылья-то подрезать? Пусть и поредевшие.

– Перетопчется Валяев, – лениво сказала Вежлева и зевнула. – Да и не до того ему сейчас, поверь мне. Есть у меня ощущение, что девушек он на долгое время оставит на потом. Танюша, не надо краснеть, все в порядке. Привыкай, иначе в этой поездке тебе не выжить. Правда, Киф?

Вместо ответа я издал что-то вроде храпа, давая понять, что меня сморил здоровый сон.

– Обиделся, – констатировала Вежлева. – Ну и шут с тобой.

Самое забавное, что минут через пять мои глаза начали слипаться, и я вправду закемарил.

– Харитон Юрьевич, – меня крайне деликатно потрясли за плечо. – Харитон Юрьевич, мы уже приехали.

Это была Танюша. Никто другой меня по имени-отчеству звать не стал бы. Откуда она его вообще узнала? Хотя и так понятно, откуда.

– Быстро, – хрипло сказал я и провел рукой по лицу, как бы стирая с него остатки сонливости.

– Какой там, – возразил мне водитель. – Два часа ехали. По этому времени суток – долго. Погода ни к черту, аварий полно. День жестянщика.

– Вот потому и выехали с запасом, – со значением произнесла Марина. – Все, идем в аэропорт. Мы еще даже успеваем выпить кофе. Киф, открой мне дверь и не забудь проконтролировать, чтобы охрана не забыла наши вещи.

– Я сама могу свою сумку… – пискнула Танюша и тут же замолчала под взглядом Марины.

Все устроилось лучшим образом – дверь мне открывать не пришлось и советы охране давать тоже. Они сами все знали и сделали как надо – открыли двери, взяли вещи, причем даже мои, и разве что только от снега, летящего с неба, не закрыли. Единственное – пришлось выдержать ожесточенную схватку с Ватутиным, который упорно хотел прихватить мою сумку и не слушал моих: «Да пусть тут останется». Его Вика инструктировала, что ли?

Что любопытно – он с нами не пошел, отправив вместо себя одного из бойцов и на прощание помахав мне рукой.

– Разбушевалась стихия, – заметила Марина, входя в здание аэропорта и отряхивая воротник шубки. – Как бы рейс не задержали.

– Уже, красавица, – печально сообщил ей грузин в кепке-«аэродроме», проходящий мимо нас. – Перенэсли рейс на Амстэрдам. Гурустно!

– Грустно, – согласилась с ним Марина. – Не без этого. Но Амстердам нам безразличен, нас интересует Прага.

Она подошла к табло, на котором то и дело обновлялась информация, и стала его изучать.

– Пока все по расписанию, – наконец сообщила она нам. – Это вселяет надежду. Но на посадку пока не приглашали, это плохо. Вперед, я хочу кофе. И, возможно, шоколадку. Танюша, ты хочешь шоколадку?

Бедная Танюша, судя по ее виду, хотела только одного – чтобы на нее перестали обращать внимание, ей было дискомфортно. Судя по всему, она была девушкой с камерным домашним воспитанием, не привыкшей к компаниям вроде нашей.

– Купи и ей, – не дождавшись ответа, велела мне Вежлева. – Не мелочись. Или ты предпочтешь пирожное, Танюш?

И она направилась в сторону «Шоколадницы».

– Я бы с большей охотой котлету съел, – хмуро сообщил я охраннику, невозмутимо наблюдающему за происходящим. – С капустным салатом.

– На третьем этаже есть столовая, – неожиданно для меня подал голос охранник. – Неплохая, на мой взгляд.

– Ты ей предложи пойти в столовую, – показал я пальцем на спину Марины. – Потом вместе посмеемся.

– Я вообще не знаю, чего она сразу в ВИП-зал не отправилась, – доверительно сообщил мне охранник. – Хотя здесь, в «Шереметьеве», она всегда так поступает. Каждый раз она сначала сюда идет, пьет кофе и только потом отправляется в зал ожидания. Примета у нее такая, наверное.

Действительно, странно. Я сам в ВИП-зоне «Шарика» никогда не бывал, но уверен – там менее многолюдно, чем здесь, и наверняка уютнее. Впрочем – какая разница? Хочет она кофе в общем зале пить – пусть ее.

Видимо, это и в самом деле была традиция, поскольку в кафе мы не задержались. Марина быстро прикончила свою чашку, с сомнением посмотрела на меня, пьющего газировку, заботливо протянула салфетку Танюше, изрядно перемазавшейся шоколадом, который она ела со страдальческим видом, и сообщила нам:

– Ну, а теперь пошли в зал ожидания. Будем ждать этих двух гуляк до последнего.

– У обоих телефоны не отвечают, – сказал ей я, допив стакан. – Вызывал только что.

– Я видела, – поморщилась Марина. – Надеюсь, что они еще в Москве и живы.

– В смысле? – даже икнул я. – Если ты сейчас шутишь, то неудачно. Прости уж за фразу-штамп, просто она лучше всего подходит к моменту.

– Что хотела сказать – то сказала, – передернула плечами Марина. – Они могли и раньше улететь, с них сталось бы. В два ночи есть рейс на Прагу. Или влипнуть в аварию, видишь же, что на дорогах творится. Просто я не помню такого, чтобы у обоих телефоны были недоступны, да еще и так долго. Я им ночью звонила, и не раз, но с тем же результатом.