Книга Файролл. Снисхождение. Том 3, страница 111 – Андрей Васильев

– Особенно я рад видеть тебя, Харитон, – обратился ко мне Старик. – Вот, познакомься. Это Олеся… э-э-э-э…

– Верейская, – подсказала девушка и обозначила некое движение головой, которое можно было расценить как приветствие всем присутствующим.

– Да-да, Верейская, – покивал Старик. – Именно она будет выполнять ту часть работы, которая была возложена на Марину, пока, разумеется, в качестве исполняющего обязанности. Это я выбрал именно ее, если кому-то подобная информация интересна.

Зимин и Валяев обменялись взглядами. Судя по всему, у них была на примете другая кандидатура. А, может, и не просто кандидатура, может, даже креатура.

– Очень рад знакомству, – сообщил Олесе я. – Правда, мне не до конца понятно… Как бы так сказать…

– При чем тут ты? – понятливо уточнил Старик. – Ну, как же? У вас двоих смежные плоскости работы, не так ли? Опять же, именно благодаря тебе я принял решение выдвигать на руководящие посты молодых и энергичных сотрудников, доказавших свой высокий потенциал.

Ну не знаю. Насчет молодости – это да, но вот впечатления энергичного человека Олеся пока не производила. Скорее – ошарашенного происходящим.

И еще – ну вот зачем про мое участие в кадровом вопросе говорить, а? Тем более несуществующее. Да еще так громко, что официантки все наверняка слышали.

– Потому, дети мои, знакомьтесь, – отечески продолжил Старик. – А как покушаете, беритесь за работу. Время не ждет.

– Мы, собственно, как раз и собирались уезжать в редакцию, – пискнула Вика.

– Правильно, – одобрил ее слова Старик. – Каждый должен находиться на своем месте и делать свое дело, тогда в мире будет порядок, а у нашей компании хорошая годовая прибыль. Если бы все думали и делали как ты, Виктория, то мне бы не пришлось сейчас начинать кадровую реструктуризацию.

Мы молча внимали его словам, думая каждый о своем. Я, например, о том, что все-таки не стоит ходить теперь одному по коридорам «Радеона». Только с Ватутиным. И еще хорошо бы уточнить у Азова, не коснулась ли упомянутая реструктуризация его ведомства. Мало ли. Я на Ватутина понадеюсь, а он меня сзади чем-нибудь тяжелым по затылку и жахнет.

– Жалко, времени нет ее самостоятельно провести в полном объеме, – Старик досадливо поморщился. – Дела, дела. Надо в Баварию ехать, вот какая штука. Но Ядвига человек ответственный, на нее можно положиться, она сделает все как надо.

Зимин и Валяев дружно застонали.

– Только не это, наставник, – добавил от себя Валяев. – Здесь же такое начнется! Тут будет хуже, чем тогда в Лондоне!

– Не путай, – погрозил ему пальцем Старик. – В Лондоне имело место бедствие, а здесь рукотворная административная деятельность.

– Но вою будет не меньше, – возразил и Зимин. – Грызни же во много раз больше.

– Выживут сильнейшие, – удовлетворенно парировал Старик. – В этом и смысл.

– А необъективность? – Валяев цыкнул зубом. – Свентокская ей славится. Кстати, она тут же начнет копать под Кифа. Или вон под Викторию.

– Под меня? – изумилась Вика неимоверно. – Да я ее даже не знаю толком! Я тут при чем?

– Чтобы Кифу досадить, – объяснил ей Валяев зловеще.

– Я ее предупредил, что наш друг Харитон и его свита неприкосновенны, – благодушно сообщил нам Старик. – Что до остальных – они слишком поверили в свою избранность, слишком привыкли к тому, что все в этой жизни просто. Пора развеять этот миф. И вы, мои дорогие воспитанники, слишком обросли жиром. Нет-нет, Максимилиан, не щупай свои бока, я не о бренной плоти, я о другом. До меня донеслись слухи. Очень нехорошие слухи…

– Мастер, может, мы уже отпустим часть наших сотрапезников? – поинтересовался Зимин у Старика. – Сами же говорили – цели ясны, задачи определены… Чего им тут сидеть?

– И то верно, – подумав, согласился Старик. – Харитон, не забудь про мою просьбу.

Какую именно, хотелось бы знать? Видимо, о девушке Олесе.

– Добрый день, – к столику подошла официантка, причем не та, что обслуживала нас, постарше. – Что-то прикажете подать?

– Да то же, что и моим друзьям, – Старик обвел взглядом стол. – Ассортимент, я так понимаю, невелик?

– Просто утро, мы даже не открылись еще, все готовится, – официантка была матерая и держалась молодцом. – Вчерашнее же мы не подаем никогда.

– Хороший и правильный ответ, – Старик соизволил повернуться к ней лицом. – Давайте то, что есть. Я неприхотлив в еде, вы же знаете.

Не уверен, что официантка это знала, но она понимающе кивнула и удалилась в сторону кухни.

Уж не знаю, что именно принесли Старику, мы после этого откланялись и покинули столовую.

– Пойду к себе, – взъерошил и без того растрепанные волосы Костик, который тоже не остался там. – От греха. Всем привет. Вик, слушай, у меня к тебе просьба. Мы с Мэри собирались сегодня в кино, но, видимо, не получится ничего. Ты ее как-то успокой, а?

– Можно подумать, что она будет по этому поводу неистовствовать, – язвительно произнесла Вика. – Велико горе!

– Велико, не велико, а орать будет, – насупился Костик. – Тебе смешно, а мне выслушивать.

– Ладно, скажу, – сменила гнев на милость Вика. – Так и быть!

– Выходит, я и в самом деле близок к результату? – обратился я к Костику.

– Все от тебя зависит, – уклончиво ответил он. – Ладно, я ушел.

И мы остались втроем.

– Ну, давай, налаживай контакты, – скрестила руки на груди Вика и насмешливо посмотрела на нас с Олесей. – А я постою, посмотрю. Могу даже у двери покараулить или свечку подержать.

– Зачем вы так? – немного обиженно сказала Олеся. – Я в шоке до сих пор от того, как это все случилось.

– А как это все случилось? – уточнил я.

– Неожиданно, – выдохнула Олеся. – Валериан Валентинович к нам полчаса назад заходит и говорит: «Кто из вас Верейская?». Ну я руку и подняла. Он тогда спросил, точно ли я готовила все отчеты и доклады для Вежлевой. Оно так и было, чего скрывать? Тогда он и говорит: «Теперь ты вместо нее, пока исполняющей обязанности, с разницей в окладе».

– В его стиле, – подтвердила Вика, кивком показав на дверь столовой. – Верю.

– Он взял меня с собой и сюда привел, – закончила свою историю Олеся и всхлипнула. – Я не знаю, что теперь делать.

– Работать, – пожала плечами Вика. – Что еще? Тем более, что ты в теме. Если ты все делала за Вежлеву, то какие сложности? Теперь ты это все будешь делать для себя.

– Это понятно, – Олеся плакала так беззащитно и трогательно, что хотелось ее пожалеть, вот эдак прижать к груди и гладить по голове. – Но меня же теперь поедом есть будут. У нас на это кресло трое претендовали, меня в их числе даже не было. Они ведь теперь объединятся и мне жизни не дадут. Это ад будет!