Книга Файролл. Снисхождение. Том 3, страница 59 – Андрей Васильев

Монеты исчезли в ладони северянина, его борода лихо встопорщилась.

– Мих, теперь твоя задача, – я положил руку на плечо чернеца. – Следишь за нашим общим другом, все внимательно слушаешь, при необходимости задаешь наводящие вопросы. Самое главное – не даешь Флоси надраться или полезть в потасовку, и, если результата нет, то тащишь его в следующий кабак. Всякие его: «Это лучший эль» или «Я еще не все попробовал» как аргумент не воспринимаешь.

– Ясно, – кивнул бухгалтер. – Сделаю.

– Гунтер, скажи мне, здесь ведь есть ваша миссия? – обратился я к рыцарю.

– Думаю, да, – подтвердил тот. – Мы несем нашу веру во все города Раттермарка. Но специально я не интересовался.

– Ну вот, пока наши друзья будут обходить питейные заведения, мы с тобой поищем твоих соратников, – потер ладоши я. – И вроде как все при деле.

– Полдня надо, – подбросил на ладони монеты Флоси. – Быстрее я с двумя золотыми не управлюсь.

– Три часа, – пресек его поползновения я. – Мих, проконтролируй.

Дал бы я тебе полдня, да мне к трем в Эйгене быть надо.

– А где встречаемся? – уточнил чернец.

– Где? – задумался я. – Можно и здесь.

– А можно вон у памятника, – сказал Гунтер. – Вон у того. Думаю, его отовсюду тут видно.

Я проследил за его рукой и увидел высоченную статую, изображавшую мужчину, стоящего в свободной позе и, казалось, наблюдавшего за всеми жителями этого залитого солнцем города.

Располагалась статуя на холме, к которому вела длиннющая лестница. А то место, где сейчас стояли мы, было чем-то вроде окраины. Ну или пляжа.

– Почему нет? Ориентир, – одобрил я. – И потом – туда-сюда по лестницам бегать не лучшая идея.

Собственно, у памятника мы и расстались. Флоси, ведомый каким-то своим чутьем, шустро направился к приземистым зданиям, находившимся слева от изваяния, мы же с Гунтером и Назиром пошли прямо, туда, где, судя по всему, располагался центр этого города.

Скажу честно – даже меня, уже повидавшего все столицы континента, этот город просто оглушил. Как же здесь было шумно. Здесь неумолчно гомонили все – толстые торговки, мальчишки, сновавшие по улицам, старики, сидящие на лавочках у домов.

– И шо, и шо вы говорите, что эта риба снулая? Это ваша жена снулая, как и без вас, так и под вами. А эта риба живее всех живых!

– И если вы думаете, что я еще к вам приду, так вы ошибаетесь! И что с того, что я должен вам денег? Потому и не приду!

– Экзотичный фрухт лямон с дальних земель! Сожрал, и ходи хоть куда, хоть даже на похороны, такой у вашего лица будет вид!

– Скажу вам так, наш губернатор – молодец, он умеет мыслить масштабно. И его помощник тоже.

– А особенно казначей – это голова, так голова.

– Так оно и понятно – его голова уже неделю как торчит на колу на главной площади.

Шум, гам, гвалт, все куда-то спешат, все что-то продают или покупают. Кажется, что весь город – это большой рынок, на котором крутится все население. Вот покупатель, вот он заплатил за товар и тут же перестал быть покупателем, став продавцом. Теперь он продает то, что купил пару минут назад, и имеет с этого свой маленький интерес.

– Куда! – меня кто-то дергает за пояс, и я вижу, что Назир держит за руку юркого паренька, который, несомненно, только что пытался меня обокрасть.

– Не докажете, – нахально заявляет мальчишка, его лицо гуттаперчево искривляется, и он издает жуткий плач. – А-а-а-а-а-а-а! Зачем вы меня вот хватаете! И что вам нужно?

– Мужчина, – около нас останавливается немаленьких размеров дама с крошечной собачкой под мышкой. – Что вы так хватаете подростка, будто он вам родной? Если он вам насолил, так оставьте его в покое, пусть ему зададут перцу его родители. Если они у него, конечно, есть.

Толпа вокруг нас собралась моментально, все что-то говорили, каждый высказывал свою точку зрения, кто-то требовал предать нас суду и анафеме, неважно в каком порядке, кто-то сетовал на произвол властей, какой-то человек с кавказским профилем гортанно требовал поставить во главе города именно его, поскольку он точно знает, куда следует всем идти.

Самое забавное, что уже и мальчишку Назир отпустил, и мы уже оттуда ушли, а люди все спорили и высказывались.

– Безумие какое-то, – ошарашенно произнес Гунтер. – Думаю, что если тут и была наша миссия, то ее давно закрыли. Нормальный человек тут не выживет.

– А мне нравится, – широко улыбнулся я и снова ощутил, как дернулся пояс.

Это был все тот же мальчишка, он виновато хлопнул глазами, с неприязнью посмотрел на Назира и произнес:

– Два раза попасться – это уже позор какой-то.

Его лицо опять скривилось, но на этот раз я его опередил:

– Погоди, не вой. Есть дело.

– Работаю из половины, – тут же заявил шельмец.

– Чего? – опешил я.

– Ну пусть будет треть, – поправился он. – Но не меньше. Ежели меньше, так люди не поймут. Авторитет – штука такая, сработал раз за так, и все, тебя уже не уважают. А шо, есть хорошая наводка?

– Какая наводка? – совсем запутался я.

– Так вы ж не местные, – мальчишка прищурил левый глаз. – Значит, «гастролеры». У меня глаз наметанный. Я вам так скажу – работать надо нынче ночью, потому как у нас залетных не любят. Сделаем дело – и уйдем морем, пока вас не подрезали.

– Да не «гастролеры» мы, – сплюнул я. – Мы гости города, туристы. Ищем наших друзей. Скажи, ты вот такой знак видел?

Я ткнул пальцем в центр доспеха Гунтера, где красовался герб ордена Плачушей богини.

– А если да, то какой мой интерес будет? – тон прохиндея мигом поменялся, теперь в нем сквозило пренебрежение, мол – куда вы без меня?

– Сохранность пальцев, – опередил меня с ответом Назир, и в тот же миг мальчишка вскрикнул от боли. – Пока их у тебя пять, через минуту будет четыре. А если заорешь, так ни одного не останется.

– Зачем ты так? – пожалел шельмеца сердобольный Гунтер. – Он же ребенок.

– Жеребенок, – фыркнул я. – Где ты видел этот знак, дефективный?

– Оскорблять не надо, – кривясь от боли, самолюбиво потребовал мальчишка. – Тем более незнакомыми словами. Я тоже сейчас могу разного вам наговорить, но не стану, потому как воспитание не позволит.

И тут он выкинул совсем уж неожиданный трюк – попробовал ударить Назира ногой в живот. Пусть и неудачно, но тем не менее.

Однако, нравы здесь.

Как я успел удержать ассасина от сворачивания строптивому местному жителю шеи, сам не понимаю. Причем в процессе этого мальчишка, лихо извернувшись, еще и сбежать умудрился. От Назира! Однако.

– Прозвучит не очень вежливо, но на твоем месте, Хейген, я бы радовался тому, что ты рос не здесь, – заметил Гунтер, глядя вслед улепетывающему воришке. – Неизвестно, что бы из тебя получилось.