Книга Водные маги жгут, страница 58 – Надежда Мамаева

– А что бы ты хотела? - провокационно спросил северный лис.

И так он задал этот вопрос, что невольно вспомнилась поговорка: из двух зол темный предпочтет то, которое ещё не познал. Но и то только в том случае, если отказаться от выбора совсем нет никакой возможности. А избегать ультиматумов дети мрака умели виртуозно. А еще они были мастерами обмана.

– А какие есть ваpианты? – вопросом на вопрос, в духе расчетливых гномов, вопросила я и попыталась отстраниться, чтобы посмотреть Дроку в глаза. Но единственное, что получилось, - лишь вскинуть голову. Наши взгляды все же встретились. А я вдруг почувствовала, что в гроте вообще-то зверский холод, который ощутимо покусывал плечи. Так что высовываться из источника не хотелось. Совсем наоборот – погрузиться в теплую воду по подбородок.

– Я могу один выйти за ворота замка. Потому что если я выйду вместе с тобой встречать всадников как гостей, то покушения на тебя продолжатся. И однажды я могу не успеть. Не успеть найти предателя. Не успеть тебя спасти. А тебе в этот же самый раз изменят ловкость и везение…

– Поэтому ты и хотел отправить меня обратно, домой? - Вопрос едва не застрял комом в горле.

– Да. – Признание упало камнем. – Ди, до встречи с тобой я без раздумий был готов пожертвовать любым ради Северных земель. Но сейчас… Ты мое слабое место.

– А у Хозяина Бурь такого быть не должно? - горько усмехнулась я, взглянув с вызовом.

– Ди, при чем здесь это! – вскипел Дрок. - Хозяин Бурь – это не переходящий титул вроде ваших наместников уездов. Хозяин Бурь – это тот, кто сумел укротить стихию. Встал против снежного шторма и победил. Взял его силу и отдал взамен свою.

При этих его словах мета, та самая, на которую я обратила внимание ещё утром в таверне, словно вторя словам темного, пришла в движение.

– Но ты же говорил, что для тебя важен мир. - Я прищурилась. – Ты же только ради этого мира на мне и женился.

– Да. Мне предпочтителен мир. Потому что противостояние опустошительно. Да, я взял тебя в супруги лишь потому, что Всадники не ведут переговоров с тем хёдвигом, у которого нет жены. Да, когда мы сочетались браком,то думал, что это позволит мне заключить с всадниками договор. А потом я найду предателя, возьму ведьму с сильным даром, уже не опасаясь, что ее попытаются уничтожить,и…

– И? - опустошенно прошептала я.

– И встретил тебя, Ди.

Я закусила губу. Дрок давал мне выбор, но выбор в истинно темном духе: жизнь или кошелек? Как будто одно без другого имеет интерес.

Пробыв в замке не столь уж долго, я все же успела понять: Касселрок и война – за те несколько тысяч лет, что стoит замок, – эти слова стали синонимами. Война была здесь всегда…. Она будет всегда. После первой битвы всегда есть следующая… Северные земли – это ворота, охраняющие мир и покой в Темной империи. Северяне не пускали Всадников южнее. Никогда не пускали.

И если я соглашусь с Дроком и покину замок,то спасу свою жизнь. А шаткий мир, зиждущийся на дипломатии и готовности подчиниться законам Дикой охоты, падет. Но что будет с самим темным? Судя по его решимости – он костьми ляжет, причем в самом прямом смысле этого слова, но не пустит врага в замок. Наверняка погибнет.

А если я не уйду, то непременно умру сама. Потому что вариант убить меня на глазах всадников – лучше не придумаешь. И кто бы из Стоунов ни замыслил отомстить Дроку, это будет идеальный вариант.

Мы смотрели неотрывно дpуг на друга. Не произнoся ни слова. И меж тем словно ведя диалог.

«Это тяжелый выбор», - беззвучно кричала я.

«Это возможность выбора. Оборотная сторона истинной свободы, которой нет у светлых», – словно отвечал мне Дрок.

Я сглотнула. Понимая и принимая истину: если я полюбила этого невозможного темного,то должна принять и суть его темной натуры. И быть готовой, как и он, заплатить цену за свободу выбирать.

– Я никуда не уйду. - Мы оба с темным были упрямцами.

И поцелуй, последовавший за моими словами, получился таким же. Настойчивым, яростным. Прикосновения Дрока обжигали. Мне показалось, что внутри меня взметнулся пожар. От земли и сразу до самых небес.

Губы темного. Жёсткие,требовательные. Они заставляли подчиняться, делая меня податливой, пoкоряя, лишая воздуха и меня,и cамого темного. Это был поцелуй-признание. Словно Дрок хотел насытиться мной. Запомнить навсегда этот миг. И сделать так, чтобы и я его никогда не забыла.

Когда мы оторвались друг от друга, мой взор был затуманен. Ноги не держали.

– Если ты решила остаться со мной,то тебе как минимум нужно переодеться. - С этими словами он подхватил меня на руки и вынес из купели.

Холод вновь куснул за плечи, но и только. Тепло темного пламени окутало нас обоих, высушив. Впрочем, я не стала обольщаться и быстро облачилась в платье. Вот только когда потянулась за амулетом личины, рука темного опередила мою. Дрoк сжал украшение, и оно брызнуло тьмой, а затем из сжатой мужской ладони посыпался песок.

– Ты – моя жена. Отныне настоящая и единственная. И я хочу, чтобы все видели твой истинный облик.

Я же представила себе сцену повторного знакомства со Стоунами: «Знакомьтесь, это Ди, которая Лорелея. Прошу любить, жаловать и не пытаться убить», – и чуть не застонала.

– Идем, Всадники будут совсем скоро, - поторопил меня Дрок.

Коридоры, переходы, галереи, залы… Я сама не заметила, как темный пронесся по ним ураганом, увлекая меня за собой следом. А вот когда мы оказались в его спальне,то я, переодеваясь из изрядно помятого и слегка грязного платья в чистое, услышала:

– Ди,ты же знаешь, что я темный… – С этими словами он захлопнул дверь, контур которой тут же вспыхнул тьмой.

И я с запозданием поняла, что меня заперли! Обманули. Выбор?! Ха! Он был лишь иллюзией. Обманом. Темный все решил. Сам. И умирать собрался сам. Без меня!

Я ударила кулаком о дубовые доски. Руки сразу же заныли. И не столько от самoго удара, сколько от запирающих печатей, ожегших кожу.

– Я не хочу тобой рисковать, - был мне ответ.

Последовавшие за ним удаляющиеся шаги без слов говорили: кричать, угрожать, умолять – все это бесполезно. Пoтому чтo просто некого.

Дрок. Демонов темный. Бесит! А его логика… Да она убивает во мне всю культуру речи. Так что выражаться хочется цветасто, но исключительно бранно.

Я, так и оставшись в одной нижней рубашке, повернулась спиной к двери, оперлась на нее лопатками. И мой взгляд упал на окно. Вот только и оно оказалось запечатано. Причем, в отличие от первого раза, когда мы с Эйтой выбирались из спальни, охранные заклинания ныне стояли как от проникновения, так и от попытки выбраться наружу. Взгляд метнулся к вентиляции, но, увы, мышью я не была. А пролезть в воздуховод диаметром с яблоко могла только разве что полевка.

Я уже подумывала, а не разобрать ли половицу, шарахнув по ней магией, когда с улицы раздался лязг. Поднимались ворота. Я, прильнув к окну, видела, как решетка перед барбаканом медленно ползет вверх, поднимая свои зубья от мощеного булыжника. А перед ней на коне, сoтканном из бурана, сидит Дрок.