Онлайн книга «Мера ноль»
|
— А пожрать не дать, просва сраная! – Давно не отливал, сейчас я тебе помогу, – шаги зашаркали в мою сторону. – Троргал! Небо оскорбить вздумал? Я сжал пальцы от злости, и, скребя ими по земле, подтянул ноги. Сволочи, дайте только… Еле подняв голову, я уткнулся взглядом в меч, лежащий у ног воина с копьем. Как его там, блондина этого? Кроммал? Зарычав, я выкинул руку вперед. До меча всего-то шагов пять. – Пить! — снова вырвалось у меня. — Вот же говно нулячье, и как осмеливается только? Я с криком подтянул свое тело, упираясь коленками, и прополз несколько сантиметров. Земля была твердой, с мелким крошевом какого-то камня. Все это впивалось в локти, в колени, лезло в саднящие раны. Блин, заражение подхвачу. — Вот же просва упрямая. Сдох бы давно, и ладно. — А ну, зверье пустое, заткнулись! – это рявкнул десятник, кажется. – Торбун, если доползет до меча, дашь ему воды. — Хорошо, Старый. Я попытался еще пару раз подтянуться, но силы быстро покинули меня. Уткнувшись лбом в землю, я задышал, вдыхая грязь и раздувая вокруг пыль. Надо еще тянуться! Не могу… Даже по сравнению с огнестрельным в живот эта боль была невыносима. Дали бы мне умереть там, под мостом… Лежать просто так оказалось приятно. А что, если не двигаться, и спокойно помереть, отдать богу свою душу. Полететь навстречу родным. И мучения прекратятся. Богу душу… Воспоминания резанули слова о том, что мою душу заберут. И родных я там не встречу. Я попытался подтянуть себя еще. Сил поднимать голову не было, и я просто повернул ее поудобнее. Меч поплыл перед глазами, стал расплываться. «А твои жена и дочь? Как же они?» Зарычав, я подтянул руку, сделал усилие. Тело дернулось и обессилено замерло. Не могу больше. – Бесхребетный ноль! Я усмехнулся. Посмотрю я на тебя, когда ты провисишь два дня на столбе под палящим солнцем. И тебя будут жрать мухи. «Ты не висел! Ты тут десять минут всего!» Я выругался. Вот же назойливая баба. Заткнись! «Вставай, ноль! Я жить хочу!» — Не, все, этот не доползет, -- послышался голос Торбуна. – Может, добить? – с надеждой спросил Кроммал, – Небо одобряет милосердие. Сраный копейщик! Я подтянул руку, она застыла на полпути. Простите, мои дорогие! – Я тебе добью! Надо будет, сам сдохнет, не испытывай судьбу. Снова уткнувшись носом в пыль, я… заплакал. Глаза жгло, влаги давно не хватало, но тело с болью содрогалось в приступах рыдания. Вокруг стояли несколько воинов, и наверняка с презрением смотрели. А мне все равно, я умираю. «Папа!» Я затих. Что? Это кто? «Папа. Иди сюда! Смотри, что я умею!» Эльза! Моя Эльза! Ты моя кровинка! «Папа-а-а. Ну-у, что ты лежи-и-ишь?» – Да иду я, иду! – вырвалось из пересохшего горла. Новое попытка, я с огромным усилием поднял голову и уперся подбородком в грязь. Меч всего-то… ну, какого хрена? Он все так же в пяти шагах! – А-а-а! – я закричал, раздирая пересохшие связки. Тянем одну руку. Обдираем кожу до новых ссадин, я чувствую, как вырываются волоски с корнем. Прочертив локтем, будто по наждачке, я выкинул руку вперед, больно вонзив пальцы в пыль. Вторую руку под себя. Опираемся на локти. Экономим движения. Ползем телом, помогаем уставшим рукам. *** «Помогаем локтями, сраные вы шавки! Автомат в руках у вас будет, как ползти будете? Уро-о-оды! Понабрали говно всякое!! Куда ты, шваль, автомат в грязь опустил? Он у тебя блесте-е-еть до-олжен!!! Ты у меня за всю роту стволы чистить будешь!» *** Голос нашего сержанта оглушительно прогудел из прошлого и будто поддал пинка по моему новому тощему заду. Я сразу согнулся, выпятив пятую точку к небу, и кинул себя вперед. Вернее, попытался, но все же продвинулся вперед сразу на два шага, прочертив подбородком борозду и набрав в рот земли. – Вот же нулячий ноль! – Настырный. Стихия духа в нем сильна. – Стихия духа есть у всех, Старый! – Да, Торбун, но кому-то меньше досталось, кому-то больше. – Да он же нулевая мера! Чего там больше? – Сейчас и поглядим. Воды скомандуй принести. Десятник рыкнул и шаркнул ногой от досады. – Троргал, дуй давай за водой, зверье твое пустое! – Понял, мастер. Прошаркали шаги, отдаляясь от меня, а я так и лежал, не сводя глаз с меча и готовясь к следующему рывку. Земля скрипела на зубах, когда я сжимал челюсти от боли, но потихоньку я опять подтянул колени под живот. Локти под грудь. Готовься… Пры-ы-ыжок! Тело рванулось, и я попытался выкинуть руки вперед. Получилось очень плохо, я со всего маху проехался лицом по земле. Даже в глаза попало, и я загудел от наждачной боли, зажмурившись. Вот только пальцы… Пальцы правой руки коснулись чего-то, что не могло быть землей. Твердый металлический предмет. Я с лаской погладил навершие рукояти клинка, пытаясь рассмотреть его через забитые песком глаза. Все слезилось, долго веки держать открытыми не получилось, я снова зажмурился. Как же больно. Но пальцы все пытались подцепить. Подтянуть. Еще чуть-чуть. Есть! Да, усилия не пропали даром. Я счастливо заулыбался, сразу почувствовав песок между зубами и губами. Теперь все усилия на то, чтобы удержать и подтянуть. Пальцы, к которым наконец прилила кровь, разгибаются, соскальзывают, но я потихоньку тяну. Клинок тихо звенел, скользя по редкому гравию. Я тянул к себе меч и не верил происходящему. Я сегодня умирал под дорожным мостом, в мире с машинами и техникой. А здесь что? Мечи, копья… Что это, постановочные декорации? Но лежащий неподалеку труп воина говорил об обратном. Клинок оказался в моих руках и я осторожно обнял его, прижавшись щекой к рукояти. Так, свернувшись в позе зародыша и обнимая меч, я отдыхал. – Вставай! Собака нулячья! – Небо ждать не будет. Послышались шаги. Я поднял голову, пытаясь разомкнуть песочные глаза. Вернулся Троргал. Рядом упала кожаная фляга, внутри заплескалось, забулькало… Откуда только силы появились, руки мигом схватили, я за секунду нашел деревянную пробку. Только что пальцы меч ухватить не могли, а пробку мигом выдернули. Я оперся на локоть, разом приподняв тело, и подкинул флягу ко рту. |