Книга Победа для Гладиатора, страница 53 – Елена Лабрус, Алекс Чер

- Умный мужик, что уж. Толковый, - разодетая в белое упитанная невеста похожа на взрыв на ватной фабрике. Искренне сочувствую жениху и отворачиваюсь. - Жаль, Павлик пошёл не в отца. Уже вместо того, чтобы трахать всё, что движется, давно сидел бы в тёпленьком кресле какой-нибудь структуры да сопли своим детишкам подтирал. А он всё гоняется то за юбками, то за моим клубом.

- Но хватка у него бульдожья. Вцепился же, хер отступил за столько лет. Если бы я сам не помогал тебе с эти зданием, тоже напрягся бы, а так, - он сердечно похлопывает меня по плечу. - Не дёргайся! Вырулим, как всегда. Почему его, кстати, Гремлином прозвали?

- Потому что злой. Если не доведёт себя до белого каления, на ринг не мог выйти. А ещё потому что тупой. И с телефонами у него вечно были проблемы. Разобраться ума не хватало, и вечно они у него ломались.

- А да, он же ненавистник всякой техники. Ясно. Ну, вот и твоя, - кивнул он в сторону приближающейся машины. - Эх, купить себе, что ли, белый лимузин.

- Да купи розовый, чего уж там, - и хотел бы я улыбнуться, но только шумно выдыхаю и иду встречать «девушку своей мечты».

В небольшом кабинетике, куда нас заводят вместо пышного зала, Ефремыч ещё успевает отвесить своей старой знакомой парочку комплиментов. Не удивлюсь, если он и встречу успеет назначить, хотя, судя по его скучающему лицу, дамочка несколько вышла в тираж и его больше не возбуждает. А вот меня моя будущая жена, вцепившаяся в руку остренькими коготками, возбуждает так, что дышать трудно.

Не знаю, что такого сделали с ней в салоне, но она словно светится изнутри: сияет кожа, блестят волосы, лучатся глаза. И пахнет она так пьяняще - всё, что происходит вокруг, доносится до меня как сквозь дымку этого запаха и стук сердца, которое пульсирует не только в штанах, бьётся везде, грохоча и оглушая.

- Я же правильно поняла, что вам не нужна церемония? - обращается ко мне женщина.

- Да, совершенно верно, - киваю я в ответ на её растерянность и протягиваю паспорта.

- Просто не ожидала, что вы будете такими нарядными. Обычно, если это формальность, - она отодвигает стул, но сесть так и не решается, как и продолжить свою мысль, видимо, поймав Викин убийственный взгляд.

- Людочка, ну, ты коротенько, - косится на Вику и Ефремыч. Кроме него с нами в кабинете ещё Марина. Но я без неё в последнее время как без рук.

- Ну, хорошо, - соглашается Людмила. - В общем, властью данной мне муниципалитетом города объявляю вас мужем и женой. Кольца?

- А как же, - протягивает коробочку Ефремыч.

Чёрт, как же это оказывается сложно подрагивающими непослушными пальцами надеть такое крошечное колечко на такую же дрожащую от волнения руку.

- Теперь невеста, - подсказывает Людочка.

- Совет да любовь! А теперь молодые могут поцеловаться, - великодушно разрешает она. Бухается на свой стул, а я не могу, боюсь прикоснуться губами к этому неземному созданию, что не проронило ни звука с тех пор, как выпорхнуло из машины.

- Эй, - заставляю я поднять на себя глаза. - Уже всё закончилось. Иди сюда.

Её приоткрытый от волнения ротик манит. Розовенький, свеженький, сочненький, покрытый прозрачным блеском. Я касаюсь его едва-едва, но Вика сама перехватывает инициативу.

«Она моя!» - поёт где-то в груди, насвистывает весенними птахами, журчит талой водой. В моей душе - настоящая весна. А я безумный соловей, самозабвенно распевающий разбойничьи песни. Словно я ограбил судьбу на пару бочек рома и собираюсь напиться до беспамятства.

- Молодые, распишитесь, - остужает нас работник ЗАГСа, и мы нехотя отрываемся друг от друга.

Вика стыдливо опускает глаза в журнал. Вижу свежий румянец на её нежных щеках, пока она ставит свою закорючку. Ставлю рядом свою.

Два удара тяжёлым штампом в графу «семейное положение», внесённая прямо от руки запись, — и всё — мы женаты.

— Поздравляю! — пожимает мне женщина руку. Достаёт из принтера документ с водяными знаками и вручает поверх паспортов. — Свидетельство о браке советую заламинировать. Такая стала некачественная бумага — пару раз свернёте — и порвётся.

Этот совет она даёт моей жене. Господи, жене!

— Спасибо, — улыбается ей Вика.

И, повинуясь царственному жесту вершительнице наших судеб, мы отправляемся прочь из её кабинета.

Вот и всё.

— Ну, что тебе сказать, Берг, — наклоняется ко мне Ефремыч, когда все уже перезнакомились, распили шампанское, сделали несколько снимков, а потом Вика с Мариной ушли обсуждать подробности фотосессии с фотографом. — Ты уверен, что это брак по расчёту?

— По принуждению, Игорь Ефремович, — улыбаюсь я, потягивая брют.

— Принудил девушку к сожительству путём бракосочетания? — хитренько посмеивается он.

— Она меня принудила, — делаю ещё глоток дерущего горло напитка. — Сказала: женись, а то не дам.

— Серьёзно? — пучит глаза бывший тесть. — И ты повёлся?

— Ещё как. В конце концов, я мужик или где? И вообще мы с ней вместе встречали Новый год. Как честный человек, я был обязан жениться.

— Фу, какая кислятина, — он выплёскивает на снег Мадам Клико и, отдав водителю пустой фужер, берёт меня по-отечески за плечи. — Ох, Саня! А знаешь, благословляю тебя на этот брак. Хоть ты и не должен спрашивать моего разрешения, а благословляю. Сердцем чую, это надолго. Видел бы ты со стороны как смотришь на неё.

— Знал бы ты, что я чувствую, — допиваю я одним глотком и тоже отдаю бокал.

— Догадываюсь, — смеётся он. — На Светку ты так никогда не смотрел. Да и Светка на тебя. А эта, — оборачивается он к Вике, — ведь вздохнуть с тобой рядом лишний раз боится.

— Сейчас несколько снимков в парке за зданием, — кричит нам фотограф. — Сначала одну невесту. А потом присоединяйтесь.

Я киваю, глядя не столько на эту обвешанную аппаратурой девушку, сколько на свою потрясающую жену.

Жену! Господи, наверно, я никогда к этому не привыкну. Если бы не Ефремыч, я уже плёлся бы за ней хвостиком, куда бы она ни направлялась. Но она скрывается за зданием, а я терплю занудствования бывшего тестя и нервно переступаю ногами. Бью копытом, как тот конь, не в силах устоять на месте.

Какой ресторан? Какая прогулка по городу? Я столько ждал, я извёлся. Зачем я её не послушал? На хрен нам это всё. В коечку! Я хочу с ней в коечку.

Новый лимузин. Новые толпы народу. И мой воспалённый воздержанием мозг цепляет краем глаза стройную фигуру парня. Стасик?

Не может быть. Я оборачиваюсь, разглядывая людей. Показалось. Да и что Стасику здесь делать?

Облегчённо выдыхаю. И, наполнив лёгкие новой порцией свежего воздуха, медленно, но всё же тяну Ефремыча туда, где нас ждут.

Туда, где она.