Онлайн книга «Небесные мстители»
|
– Кстати, он что, с тобой остается? – Почему бы и нет? Вдвоем надежнее и веселее. – Тогда и я с вами побуду, – решительно заявил Петр. – Хвоста за собой я не заметил. Из пристройки уже никто не выходил, но и назад не возвращался. Обед, очевидно, продолжался. Игорь подошел к Петру и сказал: – Дорогой брат, прости, но я обещал Милене не втягивать тебя в наши дела. – Что значит втягивать? – взорвался Петр. – Я уже давно в них втянут. – Нет, Петр, нет! Едва Милена пустила меня на порог, я понял, что она за тебя очень боится. А я не могу мешать вашему счастью. Наступило молчание. Ян смотрел то на одного, то на другого брата. Петр напрягся, боролся с собой. – Пусть будет так, – наконец выговорил он. – Но еду утром я вам все-таки принесу. А то, как говорят в России, отдадите… как у вас там?.. – Отдадите концы? – Точно. Или замерзнете. Ведь препараторская не отапливается. В ответ Званцев лишь рассмеялся. – Чего смеешься? – недоуменно спросил Петр. – А вот это вряд ли. Здесь есть заспиртованные лягушки. Мы найдем, чем согреться. Едва Петр ушел, хождение по улице Республики возобновилось. Только теперь люди, естественно, шли в обратную сторону, к цеху-пристройке. Обеденное время заканчивалось. Званцев, глядя в бинокль, насчитал сперва десять, а затем еще двадцать пять человек. Если первые подозрений не вызывали, были самыми обычными рабочими, то в отношении других у Игоря сразу появились вопросы. Во-первых, одеты эти люди были совершенно одинаково. На всех куртки и брюки землистого цвета, шапочки с козырьком. Во-вторых, шли они очень уж организованно, едва ли не строем, растянутым в длину. – Взгляни-ка, Ян, как эти молодцы дружно шагают, почти в ногу, – сказал Игорь, передавая Клапачу бинокль. Ян снял очки, глянул в окуляры и заявил: – Чувствуется военная выправка. – Вот и я про то, – сказал Званцев, тронул Клапача за плечо и поинтересовался: – Скольких товарищей ты можешь привлечь нам в помощь, кроме двух железнодорожников, о которых утром говорил? Ян на минутку задумался и ответил: – Еще двоих, хотя нет, троих. – Маловато, ну да ладно. А теперь слушай и запоминай. Я остаюсь здесь, а ты пойдешь собирать сведения. Ваши задачи следующие. Надо выяснить у железнодорожников, поступают ли в новый цех-пристройку емкости с эпоксидной смолой, клеем, уайт-спиритом и прочими реактивами, разгружаются ли вагоны с древесиной, если да, то как скоро они возвращаются назад. Попробуй разговорить кого-нибудь из рабочих, например, за кружкой пива. Я сделать этого не смогу, языка не знаю. – Понял, – сказал в ответ Ян, надевая очки. – А ты как тут один? – Буду непрерывно наблюдать за воротами. – А если сюда, в препараторскую кто-нибудь зайдет? Званцев улыбнулся и сказал: – Петр повесил на дверь табличку «Ремонт». Ты что, не заметил? Перед тем как уйти, Ян спросил: – Закроешь за мной? – Конечно. – А ключ? Оставишь в замке? – Нет, если кто-нибудь, несмотря на объявление о ремонте, пожелает зайти сюда и обнаружит ключ, вставленный в скважину, то поймет, что в препараторской кто-то есть. Нам это нужно? – А если кто-нибудь откроет дверь и сюда войдет, скажем, за чучелом или плакатом? – Спрячусь за ним. – Игорь кивнул на полуразвалившийся шкаф. – Но у тебя же есть пистолет! Званцев тронул невысокого Яна за плечо и сказал: – Как говорит наш наставник полковник Балезин, если разведчик выстрелил, то это уже не разведчик. У самой двери Клапач обернулся. Он был старше Игоря лет на десять, но смотрел на него как на старшего товарища. – Сразу видно, что ты давно в разведке, – тихо произнес Ян. – Очень давно, – с усмешкой проговорил Званцев. Чех хорошо говорил по-русски, но иронию в его голосе не заметил. Ян тихо ушел. Игорь стоял у окна и наблюдал за воротами пристройки. «Ян считает меня опытным разведчиком. Смех, да и только. Дорогой товарищ, да из меня такой же опытный разведчик, как из тебя балерина. Я летчик, авиационный инженер, а тут вдруг!.. – Улица, за исключением двух-трех прохожих, была пуста, а Игорь продолжал размышлять: – Да, я, старший лейтенант Званцев, нахожусь за линией фронта, выполняю приказ. Сейчас я нужнее здесь, чем в кабине самолета. Но только ли это движет мною? Может, что-то еще, ранее неведомое? Азарт? Нет, война это не преферанс. Какой тут азарт? Презрение к опасности? Но на войне опасно везде. Разгадать замысел врага? Это, пожалуй, ближе к истине. Да, именно поэтому работа в разведке мне начинает нравиться». В это время из ворот нового цеха выехали друг за другом три грузовика. Званцев тотчас отбросил в сторону свои раздумья и прильнул к биноклю. Большие машины с высокими бортами, крытые брезентом. Интересно, что они везут? Примерно через час все три вернулись. Теперь Званцев мог хорошо разглядеть номера машин. Часов в шесть вечера появился Ян. Из его доклада следовало, что емкости с реактивами поступают в цех-пристройку, а пустые вагоны возвращаются оттуда примерно часов через пять. – Как через пять? Ты ничего не спутал? – с удивлением осведомился Игорь. – Сколько вагонов в каждом составе? – Два-три, не больше, но приходят они через день. Что тебя смущает? – А смущает меня то, что такой состав разгрузить можно за час, от силы полтора. Пять – это слишком уж много. – Ты считаешь, что новый цех – это блеф? – Да, но пока это только предположение. Они замолчали. Игорь нервно прошелся взад-вперед, насколько позволяло захламленное пространство препараторской. – Что-то мы не учитываем, – сказал он. – Похоже, очень важное. Но что? Предположим, в этом цехе-пристройке все же делают крылья. Пусть тридцать пять человек, даже на десяток больше. В одну смену, хотя у нас в России заводы работают круглосуточно. Пусть так. Но продукцию надо вывозить. А мы знаем, что назад возвращаются порожние вагоны. Где же крылья? Ян молча пожал плечами. – За все время моего наблюдения из ворот выехали только три грузовика, – продолжал Званцев. – Я не могу представить, что у них в кузовах находятся крылья. Даже если их и в самом деле перевозят, то куда? В Хинтербрюль? Смех, да и только! – Но почему? – Да потому, что для их перевозки нужны специальные платформы и упаковка. Везти крылья так, чтобы не повредить, надо не в кузовах грузовиков по дорогам, разбитым бомбами, а на медленном ходу по рельсам. |