Книга Чумной доктор, страница 21 – Кевин Сэндс

– Тем не менее Мельхиор хороший врач, – добавил Генри.

– Да, – согласился доктор Парретт. – Но он гораздо более известен из-за своего дара.

Теперь и меня бросило в дрожь.

– А он действительно предсказал смерть дочери магистрата Олдборна?

– Не конкретно, – сказал доктор Парретт. – Он просто сказал, что чума нанесёт удар рядом с Олдборном.

– Пророчество о магистрате Денче тоже сбылось, – заметил Генри.

Доктор Парретт кивнул.

– Ни единой ошибки, мальчики. Когда Мельхиор говорит, стоит его послушать.

Я заметил, как взгляд Генри метнулся в мою сторону. Было ясно, что маленький человечек старается не подходить ко мне слишком близко.

– Но разве всё это не может быть просто совпадением? – с надеждой спросил я. – То есть я хочу сказать: сейчас умирает очень много людей. Если сделать такую кучу пророчеств, непременно попадёшь в цель. Верно же?

Доктор Парретт улыбнулся.

– Ты говоришь как Бенедикт. В ином случае я бы с тобой согласился: во время такой жуткой эпидемии не трудно предсказать несколько смертей, даже если в других случаях ошибёшься. Но, видишь ли, Мельхиор не ошибся ни разу. Ни единого.

Мне стало нехорошо.

Доктор Парретт кивнул на людей, окружающих Мельхиора.

– Он уже собрал достаточно последователей. И даже начал проповедовать в одной из заброшенных церквей.

– Проповедовать? – переспросил Том. – Я думал, он врач.

– Да. Но из-за чумы большинство священников сбежали, и людям не хватает духовных наставлений. Многие поднимаются на церковные кафедры. Лично я думаю, что дар Мельхиора делает его тем человеком, который может удовлетворить людскую потребность в утешении. Я слышал, на его проповеди приходит много народа.

– А что он на них говорит?

– Не знаю. Я всё собираюсь как-нибудь прийти, но постоянно слишком занят.

Доктор Парретт отрешённым взглядом посмотрел в небо.

– Я слыхал о людях, которых Бог благословил подобным даром. Во время эпидемий чумы всегда появляется множество так называемых пророков, но Мельхиор… он действительно не от мира сего. Я видел его один раз, во время вспышки чумы в Париже, в 1652 году.

Глаза доктора прояснились, он с живостью повернулся ко мне:

– Знаешь, именно там я впервые встретил твоего учителя.

Я заморгал.

– Да?

– Именно. В том году во французской столице вспыхнула чума, и многие опасались, что она скоро перекинется на Лондон. Я уехал за границу, поскольку у меня не было опыта лечения болезни и я хотел узнать новейшие методы. В Париже меня пригласили на званый обед, и Бенедикт тоже там был. Забавно, не правда ли? Мы жили всего в нескольких кварталах друг от друга, но познакомились, лишь уехав в чужую страну.

– Как он оказался в Париже?

– В те дни твой учитель постоянно путешествовал. Насколько я знаю, чума тогда стала для Бенедикта чем-то вроде навязчивой идеи. Он был полон решимости найти лекарство. Хозяин дома, где проходил ужин, был старым другом твоего учителя. Он говорил, что одержимость Бенедикта как-то связана с его прошлым. Возможно с кем-то из прежних учеников… А, вот мы и на месте!

Я нахмурился. Мастер Бенедикт был одержим поисками лекарства от чумы? Неожиданно… Мне хотелось расспросить доктора Парретта поподробнее, но магистрат Олдборн уже открывал дверь своего дома. Мельхиор вошёл вслед за магистратом, и доктор Парретт тоже направился внутрь.

– Ребята, а вы оставайтесь здесь, – велел он.

– Этого можно было и не говорить, – пробурчал Том.

Гален тоже остался снаружи, ожидая вердикта чумных врачей. С тех пор как мы покинули ратушу, аптекарь не произнёс ни единого слова. А сейчас он стоял, скрестив руки на груди, невозмутимо глядя перед собой и не обращая ни малейшего внимания на перешёптывания толпы.

Генри, казалось, был страшно зол. С того момента, как доктора вошли в дом, он не спускал глаз с Галена, пронзая его яростным взглядом.

– Мистер Коул… – начал я.

– Да? – ответил Генри, не сводя глаз с аптекаря.

– Почему вы так скептически относитесь к лекарству Галена?

– Вроде Джон сказал, что ты был учеником аптекаря. Неужели твоему наставнику никогда не случается сталкиваться с подобными шарлатанами?

– Мой учитель умер, сэр. – Я поковырял башмаком дорожную грязь. – Несколько месяцев назад.

– О! – Генри в замешательстве повернулся ко мне. – Прости, парень. Я не знал. Чума, да?

Вместо меня ответил Том.

– Его убили последователи культа Архангела.

Генри изумился.

– Культ… Погоди-ка. Джон сказал, что твоего учителя звали Бенедикт. Неужели он имел в виду Бенедикта Блэкторна?

– Вы его знали? – спросил я.

– Только понаслышке. Такая потеря для города! Особенно сейчас. Он научил тебя тому, что знал обо всём этом?

– О чём именно?

– О чуме, конечно.

Теперь я смутился. В очередной раз.

– Мы никогда это не обсуждали.

– Но Бенедикт Блэкторн был большим специалистом по чуме, – возразил Генри. – Разумеется, он должен был поговорить с тобой о ней. О подобных болезнях. О потенциальных лекарствах. О травах и других средствах, которые могли бы облегчить страдания больных.

Я покачал головой.

Генри нахмурился.

– Могу поклясться, что Блэкторн был экспертом в таких вопросах, – сказал он. – Ну, может быть, я не в курсе. Меня здесь не было, когда действовал культ. На самом деле я уехал из Лондона во время прошлой эпидемии и с тех пор больше не жил здесь. Я вернулся всего два месяца назад – поступил на работу к магистрату Олдборну, когда его предыдущий секретарь заболел.

– Вы вернулись в Лондон? – переспросил Том. – Именно сейчас?

– Совершенно верно, – гордо сказал Генри. – В каком-то смысле я сам специалист по чуме. Да, я не врач, как Мельхиор или Джон. Но каждый человек обязан работать в соответствии со своими талантами, а я хорошо умею считать. Поэтому я и работаю в городской администрации. Когда вспыхивает болезнь, хорошее управление городом спасает жизни – особенно жизни наиболее нуждающихся. Отнимите у бедняков милосердие – и они умрут. Вот в чём наша проблема с Галеном. Чума привлекает мошенников, как урожай саранчу. Они начинают охотиться на самых отчаявшихся, предлагая «лекарства», которые и волдырь не вылечат. Я сталкивался с таким не раз и даю слово: здесь вы увидите то же самое.

– Но Гален сражался с шарлатаном на рынке, – возразил я. – И он говорил, что ни с кого не возьмёт денег за лечение.

Генри почесал в затылке.