Книга Не. Прикасайся ко мне, страница 82 – Лаура Кнайдль

– Почему вы так долго добирались?

– Прокололась шина, – одновременно ответили Лука и я.

– О боже, пожалуйста, не станьте одной из этих пар. – Апрель раздраженно закатила глаза. – Я встречалась вчера с Ташей. Она и этот старый тип из магазина ее папы обручились. Он присутствовал при нашей встрече, и каждый раз, когда я задавала вопрос, она начинала предложение, а он заканчивал его, – передразнила Апрель обоих сначала высоким, а потом низким голосом.

Я улыбнулась ей:

– Об этом тебе…

– …не надо беспокоиться, – прервал меня Лука и засмеялся.

В это мгновение из дома вышли еще два человека. Мужчина, видимо, был Руссель, отец Апрель и Луки, а женщина рядом – Джоан, их мачеха.

Лука не врал, когда сказал, что Апрель и он похожи на свою мать. Их отец был на полголовы ниже Луки, у него были густые каштановые волосы и темные глаза. Итальянские корни семьи, которые еще можно было заметить в нем, полностью исчезли в его детях.

Руссель подошел ко мне, и я сразу почувствовала отголосок своего прежнего страха. Однако я решительно сжала губы, заставила себя улыбнуться и энергично протянула ему руку, пока он не успел меня обнять.

– Привет, я Сага.

– Мы знаем, – сказал отец Луки. – Я Руссель, а это моя жена Джоан.

– Апрель и Лука уже много рассказывали о тебе, – сказала Джоан, тоже пожимая мне руку. Ей было за сорок, коричневые волосы ее были почти такими же короткими, как у ее мужа. Хотя я находилась от нее на расстоянии вытянутой руки, я ощутила цветочный аромат ее духов.

Я наблюдала за Лукой, как он обнял Русселя и поцеловал в щеку Джоан. У него была улыбка до ушей.

– Давайте зайдем. Холодно, – сказала Джоан.

Лука вытащил наш багаж из машины, и, раскинув руки, Джоан погнала нас, как ораву детей, в дом. Пахло сладкой выпечкой, а по радио как раз закончилась рождественская песня, после чего ведущий начал рассказывать о погоде на праздники. Все в родном доме Апрель и Луки излучало уют – от вставленных в рамы картин на стенах до старинной мебели из дерева и тщательно выбранных украшений. Не было лишь камина и жирного домашнего кота, чтобы сделать картину совершенной.

– Я подготовила для вас гостевую комнату, – сказала Джоан, поднимаясь впереди по лестнице на второй этаж. – Кровать в старой комнате Луки слишком маленькая, кроме того, там везде висят эти ужасные постеры.

– Ужасные постеры? – Подняв бровь, я посмотрела на Луку. Он покачал головой и отвел глаза; в этот момент я поняла, что непременно должна их увидеть.

Джоан провела нас к комнате в конце коридора. Там стояли большая двуспальная кровать и шкаф с зеркалами до пола. На стене был закреплен телевизор, а стеклянная дверь вела на маленький балкон. Помещение было уютным, но в сравнении с остальными комнатами дома сразу чувствовалось, что оно обычно нежилое.

Лука поставил сумки.

– Когда мы будем есть?

Руссель, который шел за нами, засмеялся и сказал, обращаясь ко мне:

– Это всегда первый вопрос, который он задает, приезжая в гости.

– Что же я могу поделать, если мама так хорошо готовит? – Лука положил руку на плечо Джоан, и если бы я не знала правду, я бы ни мгновения не сомневалась, что он ее сын.

Она ласково похлопала его по животу и объяснила, что обед уже готов и они лишь ждали нас. Они дали нам десять минут, чтобы привести себя в порядок, и после того, как Руссель закрыл за собой дверь, я упала на кровать и вытянулась на ней. Мои конечности онемели в дороге.

Лука лег рядом со мной.

– Ну? Что ты думаешь о них?

– О ком?

– О моих родителях, конечно.

Я оперлась на локти и посмотрела на него сверху вниз.

– Джоан очаровательная. Видно, как важна она для тебя. И твой дом прекрасный, – добавила я и оглядела комнату.

Лука протянул руку, чтобы поиграть с прядью моих волос.

– Нам надо когда-нибудь поехать в Мэн, навестить Меган и твою семью. Я хочу знать, где ты выросла.

Моим ответом была судорожная улыбка: я не знала, что могу на это сказать.

Джоан была отличной поварихой. Она не просто готовила по рецепту, а имела настоящее чутье на приправы и вкусовые нюансы, и это сделало ее чили кон карне лучшим из тех, которые я когда-либо ела. Лука получил порцию с очень большим количеством чили, и когда я решилась попробовать его еду, у меня выступили слезы и стало тяжело дышать. В конце концов мне пришлось выпить стакан молока, чтобы потушить «огонь» в горле.

– Апрель рассказывала нам, что ты хочешь стать психологом, – сказал Руссель – это было скорее утверждение, чем вопрос, – и откинулся на своем стуле. Мы сидели за столом на кухне. Джоан ушла за десертом.

– Возможно. Одним из моих предметов является введение в психологию, и я посещаю еще несколько курсов со сходным направлением. Но у меня еще есть время, чтобы определиться. Я лишь знаю, что хотела бы работать с людьми. Лучше всего с детьми и подростками.

– Тогда ты, наверно, знаешь Гэвина? – спросила Джоан, которая вернулась к столу с большим блюдом.

Лука фыркнул:

– Конечно она знает моего лучшего друга.

– Да, он посещает один из моих курсов.

– Прекрасно, прекрасно, – пробормотал Руссель и положил большие порции тирамису на наши тарелки.

– А чем занимаетесь вы? – спросила я и погрузила вилку в сладкие слои. – Апрель однажды упоминала, что вы работаете дома.

– Я работаю на гонорарной основе в сфере страхования и занимаюсь случаями с подозрением на мошенничество, – ответил Руссель.

– Звучит интересно.

– Не очень. Большую часть времени речь идет о том, что кто-нибудь уронил свой чрезмерно дорогой смартфон и выдумывает какие-нибудь оправдания, чтобы не раскошеливаться снова на пятьсот долларов. У Джоан однозначно есть более интересные истории.

– О да. – Джоан закатила глаза.

Она рассказала, что занимается планированием свадеб и вечеринок, и сразу перешла к истории, в которой свидетель акта бракосочетания появился перед алтарем совершенно пьяным, после того как его собственная жена оставила его за день до того.

Немного позже мы узнали, что они с Русселем проведут вечер на рождественском концерте. Они пригласили нас троих сопровождать их, так как в кассе еще должны были выдавать билеты. Однако Апрель уже запланировала встретиться со своей старой компанией, а Луке удалось освободить нас от приглашения: мы оба не были фанатами рождественских песен.

Я прямо-таки впитывала в себя уютную атмосферу и при этом скучала по собственной семье. Конечно, мне недоставало не Алана, а Меган, Норы и мамы. Прежде всего мамы. После того как начались все эти дела с Аланом, мы все больше отдалялись друг от друга. Я оставалась на расстоянии, чтобы ей не надо было делить со мной мою беду, и она быстро отказалась от попыток сближения и списала мой поступок на переходный возраст. Когда я еще была в Мэне, мне не мешала дистанция между нами. Но я не видела ее так долго, а поведение Джоан болезненно напомнило мне о том, как это – иметь любящую мать, которая заботится о тебе.