Онлайн книга «Все приключения Электроника»
|
Девчонки ожидали, что Электроник возмутится глупой шуткой, но тот промолчал. Даже Сергей не знал, как унять носителя буйного вируса – Макара. Вероятно, все они и впрямь больны. – Пойдем отсюда! – Майя потянула Элечку за рукав. – Они дурака валяют! Элечка не отрывала локтей от подоконника, еще раз оценивая обстановку. – Что же вы, мальчишки? – прошептала она. – Что же ты, Эл? Электроник не реагировал. И тогда она окончательно убедилась, что Эл серьезно болен. – Их надо выручать! Она повернулась от окна, приказала себе: – На старт! – Эль-эль-элечка! – летел из распахнутого окна голос буйного Гусева. Электроничка внезапно сорвалась с места и солнечным бликом скользнула по тенистой аллее. Девчонки остолбенели. – Ты куда, Эля? – Я… скоро… вернусь… Три слова осталось от исчезнувшего капитана. Из кустов за всем происходящим внимательно наблюдали два светящихся зеленых глаза. Рэсси не вмешивался в происходящее. И его приятели из Васильков, притаившиеся рядом в траве, тоже ни разу не тявкнули. Надо сначала понять, что хотят эти странные люди. Спасти Электроничку! Электроничка вернулась с профессором Громовым через полтора часа: они приехали на такси из города, из научной лаборатории, до которой спортсменка добежала за двадцать минут. Хотя Элечка с дотошностью электронного репортера передала весь ход событий, профессор не мог определить, что за болезнь поразила Электроника, и он поторопился на помощь. Девчонки, встретившие их у ворот, внесли еще большую сумятицу в предварительный диагноз: – Ой, что они вытворяют… На веранде Ростик и врач резались в шахматы. Они узнали знаменитого профессора, поздоровались. – Я лечащий врач, – представился доктор. – А я тренер, – мрачно изрек Ростик. – Что с ними? – спросил Громов. Оба выразительно пожали плечами. Потом доктор высказал свое предположение: – Какой-то новый вирус. Вероятно, эговирус. Громов направился к палате, но доктор преградил ему путь: – Извините, профессор, это не по вашей специальности. – Он указал на объявление, где написано: «Карантин!» – К нам едет комиссия. – Да задумайтесь, – рассердился Громов, – в этом злосчастном вирусе виноват один я! Вместо «эрго» телеграф отстучал «эго». Улавливаете разницу между этими понятиями – работой и самолюбием? Элементарная опечатка, а мальчишки вообразили незнамо что! Стражи у двери переглянулись, но не отступили, будто их самих пригвоздило на месте слово «карантин». – Сначала узнаем, профессор, – предложил доктор, – что скажет классическая медицина… – Я робопсихолог. Кстати, среди больных, если я не ошибаюсь, находится и мой пациент. Позвольте пройти! Громов широким жестом отстранил стражей и вошел в палату. За ним скользнули Электроничка и Рэсси, как представители робототехники. Девчонки помчались к окнам. В палате было мирно, но не тихо. Макар Гусев, развалившись в кресле, включив на полную мощность звук, смотрел по телевизору футбольный матч. Профессор уткнулся в географический атлас. Виктор Смирнов разглядывал в лупу уснувшую муху, а Чижиков-Рыжиков по его описаниям рисовал фломастерами ее части. Электроник и Сыроежкин покоились на постелях в самых безмятежных позах, умиротворенные, удивительно похожие друг на друга. Незадолго до появления Громова Сергей дотянулся до соседней кровати, ткнул Элека в железный бок: «Послушай, Эл, ты не притворяешься? Ты в самом деле болен?» – «Да», – последовал лаконичный ответ. Тогда Сыроежкин решил разделить участь товарища, окунулся в глубокий сон. Вошедших, казалось, никто не заметил, хотя они стояли посреди комнаты. Но Вовка Корольков на мгновение поднял голову над атласом, который он изучал, и спросил Громова: – Послушайте, любезный, вы не помните размера острова Робинзона? – Не помню… любезный, – вежливо ответил Громов. Вовка склонился над картой; он явно не узнал профессора. – Го-ол! – затрубил Макар таким истошным басом, что Громов чуть не выронил свою длинную трубку. – Нельзя ли потише, молодой человек? – Эй, старикан! – крикнул Гусев. – Брось ругаться, иди сюда. Фартовый гол. – Черт знает что, – сказал сердито Громов, теряя самообладание. – Вы забываетесь, молодой человек! Проблеск сознания мелькнул в глазах Макара и тут же исчез. Макар уставился в экран. – Что с ними. Гель Иванович? – опросила Элечка, а Рэсси вопросительно гавкнул. – По-моему, снижение коэффициента самооценки, – задумчиво произнес Громов. – Редчайший случай в робототехнике. Сейчас проверим, насколько злокачествен этот «эго». Он подошел к лежащему Электронику, окликнул его: – Ты слышишь меня? – Слышу, – отвечал робот, не открывая глаз. – Ты проанализировал, что с тобой произошло? – Проанализировал. – Ты можешь вернуться в рабочее состояние? – Не знаю, – сказал Электроник. – Я ищу выход. Профессор внимательно и долго смотрел на него. Только опытный роботопсихолог по мельчайшим внешним признакам мог установить, что случилось с его любимым сыном. Казалось, уплыли куда-то вдаль назойливые телевизор и сама комната с поверженными чемпионами, остались создатель и его дети. – Вот что, – прервал наконец молчание Громов, – я тебе задам один вопрос. В тебе идет переоценка основных понятий? – Да, – ответил Электроник. – Я не знаю, почему так происходит. – И я пока не знаю, – сказал профессор. – Помочь себе можешь только ты сам. Слушай внимательно… – Я слушаю. – Если ты не самовосстановишься, не поверишь в ценности жизни, ты перестанешь быть Электроником, погибнешь как личность. Понял меня, Элек? – Понял, – отозвался робот, вытягиваясь неестественно прямо на кровати. – Даю тебе, – профессор взглянул на часы, – ровно пять минут. Работай, Элек! Громов подвинул кресло к кровати, уселся возле больного. Потянулись тягостные минуты. Какая-то внутренняя перестройка шла внутри робота, но шла значительно медленнее, чем этого хотелось бы Громову. Лицо профессора было серьезным, он застыл на месте. Элечка вся напряглась и ощутила, как постепенно меняются внутри лежащие схемы, как восстанавливаются прежние контакты, но Элек не подавал никаких признаков выздоровления. Глаза Рэсси мигали зелеными вспышками, отсчитывая быстрые секунды, и Элечка в нетерпении спросила: |